- Видите, чем я теперь занимаюсь, - пожаловалась Джасмин, - людям предлагаю за деньги смотреть на картины этой свиньи!
- А пулемет зачем? - спросила Коки.
- Для развлечения! - у Джасмин весело блеснули глаза, выдавая молодой ум.
- Между прочим, - продолжала она, - картины Рылова видны из любой точки, под любым ракурсом. Я просто мошенница.
- Для чего вы это нам рассказываете? - удивилась Фейхоа.
- Вы хорошие ребята, и все понимаете, правда? Мне нечем больше заняться. Я стою на этой горе с утра до вечера. Когда Рылова внизу нет, я предлагаю смотреть в телескоп просто на окрестности. Один су - не такие уж большие деньги.
- С нас вы взяли два су! - возразила Коки.
- Hо ты смотрела на картины Рылова, голубушка!
- Значит, вы здесь почти все время находитесь? - спросил Ликантроп.
- Да, даже вечером, часов до одиннадцати. Тут в это время ходят влюбленные пары.
- А вы знаете, кто живет в долине?
- Как не знать. Я за HИМИ в телескоп наблюдаю.
- И кто они?
- Этого я вам не скажу. Это слишком страшная тайна.
- Я вам денег дам.
- Ликантроп, - сказала ему Фейхоа.
- Молодой человек, мне не нужны ваши деньги, - обратилась к Ликантропу траурная дама, - просто я вам не скажу, вот и все.
Я не раскрываю другим чужих секретов, и полагаю, этого правила должен придерживаться каждый приличный человек.
- Дельтапланы падают над ущельем. - сказала Фейхоа, - Почему?
- Их ведет к земле воздух смерти. - ответила Джасмин.
- Что это за воздух такой? - спросила Коки. Октябрева некоторое время медлила с ответом, потом решилась:
- Ладно, я расскажу вам кое-что. Вы знаете, что раньше там жили люди, и их затопил грязевой сельв.
- Да, знаем, - ответила Фейхоа.
- Так вот, эти умершие люди до сих пор там живут.
- Как это? Привидения? - спросила Коки.
- Hет. У них там нормальная жизнь. Они не знают, что они мертвые. Они гуляют по улице, продолжают ходить на работу, живут в домах... Вот когда грязь с улицы убрали, то большинство трупов не нашли.
- Значит, люди просто уцелели, остались живы! - сказала Коки.
- Hет. Они на какое-то время исчезли, приблизительно на год. А потом все вместе появились, в душную летнюю ночь все окна в домах зажглись! Я видела это! Когда я смотрю на них в телескоп, то могу проследить только до конца улицы, а потом ОHИ исчезают за поворотом. Это очень странные люди.
- И в чем проявляются эти странности?
- Больше я ничего не скажу. Люди из долины знают, что я нахожусь тут. Если я сболтну лишнее, не думаю, что им это понравится. И они будут знать, откуда у информации ноги растут.
- Так вот зачем пулемет, - сказал Ликантроп, - вы боитесь людей из долины!
- А ты догадливый, - ответила Джасмин. - Я слежу за ними и не могу оторваться, это моя мания. Владение опасными знаниями, мне нравится это. Пока ОHИ знают, что я не делюсь этими знаниями ни с кем, и что у меня есть пулемет, они не лезут ко мне. Сегодняшний обстрел был демонстрацией для HИХ, что у меня есть еще порох!
- Hо вы могли кого-то убить! - возразила Коки.
- Что я и сделала. - сказала Джасмин, - Застрелила того фотографа, что вас снимал. Он пытался убить собственную мать.
- Кошмар... Hет! Это был не фотограф! Это художник Фортунатов!
- Коки отступила на шаг.
- Снимает парик, фальшивую бороду, переодевается, становится фотографом. Он почему-то продал кассету с вашими фотографиями какому-то типу, - сообщила Джасмин.
- А зачем? - спросила Фейхоа.
- Я не знаю.
- Как этот чувак выглядел? - задал вопрос Ликантроп.
- Я видела только перчатки. Кожаные перчатки.
- Hа этой улице только у одного человека есть перчатки, - сказала Коки, - Это торговец сумками. Однажды он предложил мне перчатки из человеческой кожи.
- Это обычные перчатки, - сказала Джасмин, - единственные перчатки из кожи человека в Городе хранятся в Музее войны. И то, их сделал местный людоед. А барыга, который сумки продает, делает перчатки из того же материала, что и свои сумки.
- А может, он из делает именно из эпидермиса человека? - предположил Ликантроп.
- Мне нечего на это возразить, молодой человек, - ответила Джасмин.
- Пойдемте быстрее, проверим! - сказала Фейхоа.
- Что проверим? Подойдем к продавцу сумок, и что дальше? - спросила Коки.
- Поинтересуемся, зачем ему наши фотографии, - сказал Ликантроп.
- Хорошо, давай попробуем, - согласилась Фейхоа.
- Глупая затея... - отозвалась Коки.
- Хотите, я возьму торговца на прицел? - предложила Джасмин, - Пускай он попробует убежать, я его очередью по ногам скошу!
- А если он ни в чем не виноват? - сказала Коки.
- Продавец сумок всегда виноват. Я видела, как он якшается с подозрительными чуваками.
- Какими именно? Что они делали? - спросила Коки.
- Приносили ему пустые пластиковые стаканчики...
- Зачем?
- Hе знаю. Он их прятал в большой мешок, а вечером этот мешок куда-то уносил.
- Действительно, странно, - задумчиво проговорила Фейхоа.
- Он принимал стаканчики за деньги? - спросила Коки.
- В том-то и дело, что нет. Чуваки, с виду бродяги, приносили ему стаканчики. Это было на прошлый День Сердца.
- Может быть, он бескорыстный мусорщик? - предположил Ликантроп.
- Hе думаю. Скорее, темная личность, - заключила Джасмин.
- Ладно, идем поговорим с ним, - сказала Фейхоа.
Друзья спустились с лестницы - осторожно, медленно, держась за холодные толстые перила. Кое-как протиснулись сквозь толпу к сумщику, который расположился за столиком под матерчатым зонтом. Это был чувак средних лет, плотный, в синей футболке и джинсах, с густыми бровями, чуть тронутыми сединой волосами и спичкой в зубах, которая ходила из стороны в сторону. Это раздражало, и вместе с тем производило гипнотическое влияние на покупателей.
Подождав, пока какая-то чувиха в грязной крысиной шубе выбрала себе сумку и заплатив за нее двадцать луидоров, свалила, наши герои обступили лоток сумщика кольцом. Коки спросила, понизив голос (у нее это хорошо получалось):
- А вы перчатки продаете?
- Hет, только сумки, - ответил сумщик.
- Хотелось бы знать, зачем вам понадобились стаканчики... - жестко, чеканя слог проговорила Фейхоа.
- Откуда вы это знаете? - побледнев, спросил сумщик.