Корреспондент "Нью-Йорк Таймс" писал: "Это дело напоминает о случае с крестьянином увидевшим верблюда и воскликнувшем: "Такого зверя на свете нет". Мы уже видели, что и корреспондент лондонского "Таймса" не мог понять, как процесс мог продолжаться после первых восьми дней.

Сначала - описание манифестов известных людей; затем - публичных протестов и о высказываниях общественного. мнения посредством прессы: Только весной 1912 г. появился первый манифест, подписанный 206-ю лидерами немецкой элиты; среди них такие имена как Томас Манн, Гергардт Гауптман, Герман Зудерман и Вернер Зомбарт.

Появившийся следующим британский протест был еще более веским, как по количеству подписей (240), так и по общественному положению лиц, его подписавших.

В числе их (232) были подписи: Архиепископа Кентерберийского и Йоркского, ирландского примата и кардинала Франсиса Бурна, председателя палаты общин, выдающихся членов обеих палат в парламенте (среди них А. И. Бальфур, Остин Чемберлен и Рамзай Мак-Дональд), президентов университетов Оксфорда, Кембриджа и различных провинциальных университетов; Джэмса Г. Фразера, Томаса Харди,

X. Г. Уэллса, С. П. Скотта, Джона Мансфильда, Карла Пирсона, Оливера Лоджа и Е. Г. Пойнтера, президента Королевской Академии.

Во французском манифесте протеста фигурировали сто пятьдесят подписей представителей Академии, Института, Ecole Normale Superieure и Ecole des Hautes Etudes. Среди подписавшихся были: Анатоль Франс, Анри де Ренье, Жорж Дюруи и Октав Мирбо.

Американский протест был послан поздно, совпадая со временем процесса и подписанный 74 лидерами различных христианских вероисповеданий.

Нам нет надобности долго останавливаться на фразировке этих манифестов: "бессовестный вымысел, без малейших доказательств" (немцы). "Вопрос идет о цивилизации, гуманности и истине; кровавый навет - это пережиток времен колдовства и черной магии - он порочит западную цивилизацию, оскорбляет церковь и угрожает жизни многих невинных людей среди множества евреев населяющих восточную Европу", (англичане). - "Нелепое обвинение... во всей истории, во всех странах, религиозные меньшинства были жертвами этой же клеветы...". (Французы).

К сожалению, американский протест был представлен в виде апелляции к Николаю II-му. Примирительный его тон был напрасным лицемерием, не прибавившим шансов, что он будет когда-либо им прочитан. В этом манифесте заключалась петиция к Николаю изъять обвинение в ритуальном убийстве из обвинительного акта, так как поддержка правительством подобного обвинения может привести к "еще неслыханным бедствиям", и заканчивался манифест: "в полной уверенности, что Его Императорское Величество отнесется благосклонно к настоящей петиции".

Народный протест следовал за процессом словно (232) исполнялся какой-то долг народов перед справедливостью. Он выразился в форме массовых митингов в Англии, Германии, Франции, Соединенных Штатах, Канаде, и Австро-Венгрии, чтобы назвать только самые ведущие страны. Жорес произнес речь в зале Ваграм перед пятитысячной аудиторией; другие ораторы выступали с речами тут же перед зданием, обращаясь к непоместившейся в зале толпе.

Граф Куэн-Хедервари выступил от имени правительственной партии, а граф Кароли от имени независимой партии выступил на таком же митинге в Будапеште. Множество демонстраций происходило в Лондоне, в Альберт Холле, на Трафальгар Сквере, а также в Соединенных Штатах и в Канаде.

2.

Мировую печать можно было разделить на три группы:

а) осуждавшую - и это было большинство

б) одобрявшую - ничтожное меньшинство

в) нейтральную - немногим более значительное меньшинство.

Если мы будем характеризовать группу А. как либералов, а группу Б. как реакционеров, то В. нужно бы было причислить к архиреакционерам, так как в некоторых случаях (а это именно был таковой), видимость нейтралитета самая лучшая моральная поддержка для реакционеров.

Группа А. "Манчестер Гардиан" почти полностью воспроизвел атаку Шульгина на обвинительный акт, и от себя прибавил: "Русская администрация находится в безнадежно-хаотическом состоянии; у нее нет никаких принципов, только один ослепляющий ее страх перед революцией. Тупик, в который она себя загнала с делом Бейлиса, служит тому хорошей иллюстрацией".

"Франкфурте Цайтунг" писала: "Фарс, едва прикрытый настоящей трагедией ...сумасшедший дом".

"Нейе Фрейе Прессе", в Вене (она вместе с "Манчестер Гардиан" и франкфуртской газетой, представляли лучшую европейскую печать того времени): "Этот процесс напоминает (234) нам самые печальные судебные разбирательства классических процессов в России; но всякий, прочитавший полный текст обвинительного акта против Бейлиса, должен признать, что подобный документ еще никогда не встречался в анналах русского судопроизводства...".

Лондонский корреспондент "Таймса" постоянно натыкался на затруднение - как преподнести неопровержимые факты этого дела читателям так, чтобы они могли поверить в их правдоподобность.

"С точки зрения юридической и психологической", писал он, "этот процесс труднее для репортера, чем все другие крупные, современные процессы. Я замолчал целый ряд абсурдных фактов, чтобы не придавать моему обзору характера: "Я обвиняю..." (Примечание переводчика: знаменитая статья французского писателя Эмиля Золя под заглавием: "J'accuse" во время процесса Дрейфуса.)!

Кто бы мог подумать, что в XX веке, когда каждый шепот разносится громким эхом по всему миру, когда ничто не может оставаться тайным, мы будем присутствовать на процессе, где торжественно разбирается дело о черной магии, молохе, о том что сказал Дио Кассиус, что сделал Юлиан Отступник, и о том пьют ли евреи христианскую кровь из ненависти к христианам, или же для того, чтобы отвести от себя божественное проклятие, или, чтобы на всякий случай, охранить себя от риска если Христос и был Мессией".

Корреспондент "Нью-Йорк Таймс" был также озадачен. Он писал: "По-видимому единственный положительный результат этого процесса будет тогда, когда самые большие фанатики и самые безграмотные элементы в России вылечатся от предубеждения, не существующего ни в какой другой стране; конечно, не к этой цели стремилась прокуратура, но с другой стороны нельзя себе представить, как государственные чиновники могли надеяться что подобный процесс не приведет к этому неотвратимому последствию".

Русские представители заграницей никогда не протестовали против отчетов иностранных корреспондентов из Киева, и не обвиняли их в неточности или в субъективной оценке фактов.*

"Насион" (в Нью-Йорке), опираясь на широко (235) распространенное мнение, что киевская полиция организовала убийство Столыпина, напечатала следующий комментарий: "велико было разочарование "черной сотни" работой киевских судебных и полицейских властей; ведь, казалось, что именно в этом городе полиция должна была уметь работать эффективно. После того, как удалось убрать премьер-министра, сфабриковать судебное дело о ритуальном убийстве должно было быть для нее очень простой задачей".

Наиболее сильное выражение протеста исходило от Нью-Йоркской газеты "Индепендент" в форме открытого письма к Николаю II-му Письмо привлекло к себе международное внимание, так как оно суммировало общественные чувства касательно доли, личной ответственности Николая за дело Бейлиса, и также за бедственное положение всей страны. Поэтому мы считаем нужным остановиться на его содержании подробнее:

"Ваше Величество

Когда Вы вступали на престол Русской Империи, Ваш народ питал большие надежды, что царствование это будет гуманнее, чем предыдущее. Народ жаждал реформ, он мечтал о выражении сочувствия, идущего от дворцов к хижинам, где он ютился, голодный и угнетенный; постепенно это видение лучших дней все таяло и таяло в народном воображении; надежды Ваших подданных на Ваш идеализм оказались тщетными - он ничем себя не проявил. Злой дух Победоносцева, исходивший из Святого Синода, полностью управлял страной, и даже из могилы он еще ею правит. Условия жизни многострадальных меньшинств Вашей Империи не только не улучшились, но стали еще более трагичными; в антисемитской Вашей политике Вы пошли гораздо дальше, чем Ваш отец. Чтобы отвлечь внимание народа от их неспособности управлять страной, Ваши государственные чиновники обвиняют евреев во всех бедах, постигших Россию. Вы теперь прямо шагаете к своей гибели, а Россию приводите к анархии. Хотя Вы и стали известны, как "амнистирующий" царь, но Ваши амнистии распространяются только на тех, кто принимал участие в резне евреев в России. Теперь же, как заключительный аккорд Вашему позору, Ваш министр юстиции инсценировал дело "о ритуальном убийстве".