Житков посмотрел на часы:

- Час десять, - констатировал он, - вам, Бутлер, пора ложиться спать. В переносном смысле, - уточнил он, почувствовав удивленные взгляды присутствующих.

Пошарив по карманам, Житков достал какой-то рулончик.

- Капитан, заклей-ка ты поаккуратней Бутлеру рот вот этой липучкой.

Он протянул капитану рулон липкой ленты.

- Вы не имеете права! - возмутился Бутлер.

- Заткнись! - рявкнул капитан и, деморализовав этим расхитителя муниципальной собственности, ловко и быстро выполнил просьбу Житкова.

- Бутлер, - спросил Житков, - вы как привыкли спать, со светом?

Замычав, Бутлер утвердительно закивал головой.

- Как говорил классик, поздравляю вас соврамши. Значит, свет следует выключить. Придется, господа, какое-то время посидеть в темноте. Не думаю, что долго. Игорь, - обратился Житков к Хохлову, - пойдем со мной.

Они прошли на кухню.

- Видишь этот выключатель?

- Вижу, конечно.

- По моей команде выключишь. А включишь, когда я свистну. Понял?

- Понял.

Житков вышел в прихожую и включил там все люстры и бра. После этого он открыл обе створки двери, ведущей из гостиной в прихожую.

Публика с интересом наблюдала за этими странными манипуляциями.

Закончил Житков тем, что выключил свет в гостиной, что-то шепнул на ухо капитану Иванову и, сев в кресло, крикнул:

- Игорь, выключай свет.

На кухне щелкнул выключатель, и свет погас.

- А теперь, господа, прошу хранить молчание. Только, ради бога, не спите. Кресла здесь очень уж мягкие и удобные.

В квартире воцарились мрак и тишина.

Глава 22

По-видимому, не вняв совету Житкова, Крылов все-таки задремал в своем слишком мягком кресле. Сон его был, конечно, чуток и поверхностен. Поэтому первый же шорох, раздавшийся в прихожей, разбудил его. Однако, не видя часов, он не мог бы даже приблизительно сказать, сколько времени прошло с тех пор, как в квартире по команде Житкова погас свет.

Уловив еще один звук, он понял, что кто-то открывает входную дверь. Последовавший за этим легкий щелчок свидетельствовал, что некто вошел в прихожую и захлопнул за собой входную дверь. Затем этот некто сделал несколько почти совершенно бесшумных шагов по ковровой дорожке прихожей. Крылов почувствовал, как ужас охватывает его. Может быть, все остальные тоже уснули? И сейчас только он один слышит шаги убийцы? Тогда почему он сидит в этом проклятом кресле, неподвижный, как кролик перед удавом? Может быть, стоит броситься на него в темноте и попытаться побороться за свою повисшую на волоске жизнь? Он уже подобрался для прыжка, когда оглушительный свист, разрезав тишину, как бритва, молотом ударил по его натянутым нервам.

В тот же момент вспыхнул ослепительный свет, и в ярко освещенной прихожей, как актер на авансцене перед глазами изумленной публики, застыл ошеломленный внезапным свистом и светом, так долго ожидаемый со страхом и надеждой головорез с пистолетом в руке.

Несмотря на то что лицо вновь прибывшей персоны было сильно искажено испугом и яростью, Крылов легко узнал его.

Перед ними стояла секретарша Бутлера - Ольга.

За спиной Ольги, из черного провала двери, ведущей в спальню Бутлера, куда, собственно, она и направлялась, бесшумно появилась массивная фигура капитана Иванова. Он схватил Ольгину руку, держащую пистолет с глушителем, и вырвал его.

- Осторожней с дамой, капитан, - раздался громкий насмешливый голос Житкова. - Что там у ней, пистолет Макарова?

- Он самый, - подтвердил тот, защелкивая наручники за спиной Ольги.

- Я думаю, что это тот, из которого был убит Семко. Собственно говоря, именно из-за него весь этот спектакль и был затеян. Наверняка она прятала пистолет в тайнике, где его и с собаками не сыщешь. Но для такого случая пришлось его достать. Верно, Ольга?

- Я отказываюсь отвечать на ваши вопросы и требую присутствия адвоката, - яростно сверкнув глазами, ответила она.

- Теперь это не моя забота, - заявил Житков, вставая из кресла и с хрустом потягиваясь.

- А чья же? - спросил только что пришедший в себя Черных.

- Ваша с Ивановым, чья же еще.

- Но позвольте, Павел Иванович, - обиделся Черных. - Вы хотя бы расскажите толком, что все это значит. Неофициально, так сказать. Без протокола.

Житков открыл было рот, чтобы ответить, но тут его внимание было привлечено доносившимся из угла дивана мычанием.

- Капитан, открой рот Бутлеру, а то он сейчас лопнет от переполняющих его чувств. Я думаю, что в данный момент он просто сгорает от желания все вам рассказать. Как говорится, настал момент истины.

Иванов поспешил выполнить указание Житкова. Он, как человек с большой практической сметкой, давно понял, что тот зря указаний не дает.

- Ах ты, сучка! - заорал Бутлер, едва липучка со смачным звуком была сорвана опытной рукой капитана с его красивого лица. - Она меня, сволочь, застрелить хотела! А я, дурак, ее выгораживал!

- Действительно дурак, - флегматично констатировал капитан.

- Заткнись, слизняк, - презрительно процедила Ольга, заходя в гостиную и без разрешения усаживаясь в кресло, где до этого сидел Житков.

- Я хочу дать чистосердечные показания, - завопил начитавшийся детективов Бутлер.

- Надаешься еще досыта, - успокоил его капитан, - погоди пока.

Он набирал телефон дежурной части, чтобы вызвать машину и сопровождающих для арестованных.

- Действительно, Павел, - вступил в разговор Ягодин, - ты уж расскажи нам, хотя бы вкратце, что это за история такая.

- Ну хорошо, - согласился Житков, поглядев на часы, - пока не приехали за нашими клиентами, я расскажу вам, что сам знаю. Или догадываюсь. Если я в чем-то буду не прав, пусть более информированные товарищи, - он кивнул в сторону арестованных, - меня поправят.

- Много чести, - зло отрезала Ольга.

- Ну как хотите. Итак, Бутлер и Кривопалов были совладельцами процветающей и приносящей приличные доходы фирмы. Однако большая часть акций принадлежала именно Кривопалову, и, соответственно, ему же доставалась большая часть доходов.

- Восемьдесят пять процентов, - мрачно уточнил Бутлер, - а пахал главным образом я.