Декларация правительства вызвала в членах Думы глубокое разочарование, а у более темпераментных - крайнее раздражение и негодование. В ряде горячих речей ораторы жестоко критиковали правительство и требовали немедленной его отставки.
(К.д. Набоков закончил свою речь известным восклицанием: "Исполнительная власть да покорится власти законодательной!". Следует отметить, что это требование до сих пор не исполнено даже в С.Ш.А., где имеется некоторого рода равновесие властей, и президент вовсе не обязан безусловно "покоряться" конгрессу.). Принятая Думою формула перехода к очередным делам гласила: "...признавая необходимым условием умиротворения государства и плодотворной работы народного представительства немедленный выход в отставку настоящего министерства и замену его министерством, пользующимся доверием Государственной Думы, - Государственная Дума переходит к очередным делам" (Отч., 353).
С тех пор началась непрерывная "война" Думы с правительством. Отношения обострились еще более, {413} когда в начале июня произошел еврейский погром в Белостоке, и посланная Думою для расследования комиссия членов Думы доложила о бездействии местных властей во время погрома или об их прямом подстрекательстве к погрому. Дума засыпала правительство запросами по поводу незакономерных действий администрации (за 70 дней было предъявлено больше 300 запросов), а когда представители правительства являлись на трибуну для ответа, обычно их "приветствовали" дружными, громкими и продолжительными криками: "вон! долой! погромщик! в отставку!"
Полное расхождение между Думой и правительством в способах решения аграрного вопроса проявлялось всё более в ходе обсуждения этого вопроса. В Думу было внесено два проекта аграрной реформы: проект 42-х (к.д.) и проект 104-х (трудовиков); оба они проектировали принудительное отчуждение частновладельческих земель, но проект трудовиков был гораздо радикальнее он содержал в себе обычные требования революционного народничества: чтобы "вся земля принадлежала всему народу" и отдавалась бы "в пользование только тем, кто будет ее обрабатывать своим трудом", и чтобы все граждане (и гражданки) имели бы равное право пользования ею. Тщетно главноуправляющий земледелием и землеустройством (А. С. Стишинский) с статистическими данными в руках доказывал Думе, что фонд частновладельческих земель, которые могли бы пойти в раздел всем гражданам и гражданкам, составляет всего 35 миллионов десятин, а с присоединением других категорий удобных земель около 40 милл. дес., так что при общей земельной дележке на каждую крестьянскую душу мужск. пола пришлось бы не более 1 дес., в добавок к теперешним
3-м; таким образом прирезка получилась бы весьма незначительная (а убыток от разрушения культурных хозяйств был бы весьма значительным). Оратор партии к.д. проф. Герценштейн с насмешкой заявил министрам: "Удивительно, как часто вы переходите к четырем правилам арифметики!" (стр. 526)
(Не менее удивительно то, что наши аграрные реформаторы считали себя изъятыми от действия 4-х правил арифметики. Поразительный оптимизм в отношении земельного простора проявляет аграрный проект 104-х трудовиков; 10 этого проекта предусматривает наделение землей всех желающих "в пределах трудовой нормы", а если окажется избыток (?) земли, то он остается в ведении государства и местных общественных учреждений "в качестве запаса" для будущих времен (проект трудовиков, с. 560-562). - Во 2-й Думе кадетский специалист по аграрному вопросу Кутлер сообщил, что для доведения крестьянских наделов до трудовой нормы в Европейской России недостанет ...190 милл. десятин! (Отч., т. I, 731).).
{414} Отношения между правительством и Думою становились всё более натянутыми, речи оппозиционных депутатов становились всё более резкими (речи эти печатались и распространялись по стране), а между тем революционное движение снова оживало, и особенно усиливалось аграрное движение в деревнях, сопровождавшееся во многих местах "иллюминациями" (так назвал один думский оратор пожары помещичьих усадеб). Правительство не знало, что ему делать (только один Горемыкин сохранял невозмутимое спокойствие); ген. Трепов советовал государю назначить кадетское министерство, но, посоветовавшись со своими министрами, государь отказался от этой мысли.
Министр внутренних дел Столыпин вел переговоры с некоторыми прогрессивными общественными деятелями об их вхождении в "коалиционный" кабинет, но из этих переговоров также ничего не вышло.
- 20-го июня правительство обратилось к населению с сообщением по аграрному вопросу, в котором отвергался принцип принудительного отчуждения частновладельческих земель. Дума, с своей стороны, в начале июля постановила обратиться к населению с сообщением, что она не отступит от принципа принудительного отчуждения и отклонит "все предположения, с этим началом несогласованные". - Правительство усмотрело в этом "действие явно незаконное", ибо по закону Думе не было предоставлено право непосредственного обращения к народу, и 8-го июля явился царский манифест о роспуске Государственной Думы и о назначении новых выборов.
- Около 180 членов распущенной Государственной Думы собрались в Выборге {415} (в Финляндии) и приняли воззвание к населению с призывом не платить правительству податей и не давать солдат в армию. Левые партии выпустили свои воззвания к народу с призывом взять всю волю и всю землю революционным путем. Но ни выборгское воззвание, ни революционные прокламации не встретили широкого отклика в народе.
{416}
5. Министерство Столыпина. Вторая Государственная Дума. Переворот 3-го июня 1907 года.
Одновременно с роспуском Думы премьер И. Л. Горемыкин был уволен в отставку и заменен П. А. Столыпиным, который сохранил за собой пост министра внутренних дел. Еще не старый (44-х лет), энергичный, решительный, мужественный человек, искренний патриот и прекрасный оратор, Столыпин был homo novus в петербургских высших сферах и никогда не стал в них вполне "своим человеком".
Он был сторонником "обновленного строя" и сотрудничества с Думой, главной же своей задачей Столыпин ставил завершение крестьянской реформы 19 февраля путем предоставления крестьянам действительной свободы личной и имущественной, в первую очередь - права распоряжения своей землей, как личной собственностью. Конечно, политика Столыпина не всегда была безупречной, - он слишком широко понимал "государственную необходимость" и ради этой необходимости нередко сам нарушал и позволял своим агентам нарушать закон и право. Однако он искренно считал, что защищая государство от революционного штурма, он обязан был прибегать к чрезвычайным мерам (нужно иметь в виду, что революционный террор в 1906-7 гг. был еще в полном разгаре).
Ведя энергичную борьбу с революцией и террором, Столыпин хотел одновременно производить необходимые реформы.
(Формула: "сначала успокоение, а потом реформы" - совершенно неправильно приписывается Столыпину.). - Для большего успеха преобразовательной работы Столыпин хотел и пытался пригласить в состав своего кабинета несколько прогрессивных общественных деятелей, но его попытки в этом направлении остались безуспешными. Вскоре после роспуска Думы произошли военные бунты в Свеаборге, в Кронштадте и на крейсере "Память Азова", а также попытка всеобщей забастовки в Москве. В Польше 2-го августа было учинено, заранее {417} подготовленное, массовое нападение на русских солдат и полицейских (причем только в одной Варшаве из них было убито 28 и ранено 18 человек).
- 12-го августа на даче Столыпина, на Аптекарском острове, произошел сильнейший взрыв, которым свыше 30 человек было убито и столько же ранено (в числе последних были 3-х летний сын и 12-тилетняя дочка премьера)
(Коковцов в своих Воспоминаниях пишет о событиях этого дня и об их последствиях: "Все мы были просто поражены спокойствием и самообладанием Столыпина"; после 12 августа произошла "резкая перемена" в отношениях двора и высших кругов бюрократии к Столыпину, к которому до тех пор относились несколько свысока, как "к случайно выкинутому на верхушку служебной лестницы новому человеку"; после 12-го августа отношение к новому председателю Совета министров резко изменилось; он сразу приобрел большой моральный авторитет и для всех стало ясно, что... в его груди бьется неоспоримо благородное сердце, готовность, если нужно жертвовать собой для общего блага и большая воля в достижении того, что он считает нужным и полезным для государства. Словом, Столыпин как-то сразу вырос и стал всеми признанным хозяином положения..." (I, 231-2).). - 13 августа был убит генерал Мин, руководивший, во главе Семеновского полка, подавлением московского восстания. Покушения на мелких агентов власти стали ежедневным "бытовым явлением". Вместе с террором широко практиковались и разного рода "экспроприации"...