- Ради Бога, молчите. Фортуна вознаграждает нас. Не трогайте Варни. По-другому нельзя определить, что он на самом деле хочет в поместье Баннервортов.

- Я рад, что вы это сказали, - произнес Генри вздыхая. - Если бы вы этого не сказали, я уверен, что я бы помчался вперед и встал перед этим человеком, который отравил мне жизнь.

- И я бы тоже, - сказал адмирал, - хотя я бы не хотел причинять ему вред, после того как он освободил Чарльза из темницы, где погиб Маршдел.

- Я на мгновение забыл об этом, - сказал Генри, - и хочу заметить, что его поведение имело оттенок странного и дикого великодушия, которое всегда скрывалось в глубине его сердца, но которое было задушено обстоятельствами.

- Я твердо убежден в этом, уверяю вас, - сказал доктор Чиллингворт.

Из лиственного укрытия, где они сидели, они наблюдали за Варни, и если бы они не были так хорошо скрыты, вампир бы почуял их. Потому что он не только не старался скрыться, но даже не проверил, следит ли кто-нибудь за его приближением к дому.

Его шаги были более быстрыми, чем обычно. По его виду было ясно, что он идет с какой-то целью, которая достаточно важна, чтобы забыть о риске и не предпринимать обычных мер предосторожности.

Он попробовал открыть несколько окон дома вдоль террасы, о которой мы уже не раз говорили. Наконец-то ему повезло и он шагнул в замок, оставляя тех, кто тихо обозревали его действия в море догадок по поводу его целей.

- В любом случае, - сказал адмирал, - я рад, что мы здесь. Если вампир подерется с тем парнем, который так долго плотничает в доме, мы, я думаю, увидим красивую игру.

- Лично я, - сказал доктор, - не хотел бы стать безучастным свидетелем убийства вампира. Хотя я думаю, что он достойный противник любому смертному оппоненту.

- Можете быть в этом уверены, - сказал Генри. - Но как долго, доктор, вы считаете нужным ждать здесь, думая, что же происходит в доме?

- Я надеюсь, не долго, потому что должно произойти что-то, что заставит нас действовать. Слышите? Что это?

Изнутри здания послышался громкий звук разбивающегося стекла. Звук был похож на то, что какое-то окно было вышиблено полностью. Несмотря на то что они внимательно наблюдали за передней частью дома, они не могли видеть никаких признаков такого действия, и поэтому были вынуждены прийти к мнению, что это биение стекла было результатом столкновения Варни и другого человека.

- Я не могу выдержать это, - сказал Генри.

- Нет, нет, - сказал доктор, - успокойтесь и я расскажу вам кое-что, потому что сейчас самое время рассказать вам об этом.

- Это связано с вампиром?

- Да, да, связано.

- Тогда будьте коротки, я очень страдаю от нетерпения.

- Обстоятельства вынуждают меня быть кратким, потому что рассказ настолько ужасен, что я не хочу делать его более жутким. Сэр Френсис Варни, хотя и под другим именем, был моим старым знакомым.

- Знакомым? - сказал Генри.

- Вы же не хотите сказать, что вы вампир? - сказал адмирал. - Или что он вас навещал?

- Нет, но я знал его. С первого раза, .когда я увидел его здесь, я подумал, что знаю его. Это вызывало у меня такой ужас, что я сделал все, что было в моих силах, чтобы забыть об этом. Но я не мог забыть об этом, и однажды я получил доказательство того, что это был тот, кого я впервые увидел при самых романтических обстоятельствах.

- Продолжайте. Вы волнуетесь?

- Да, я действительно волнуюсь. Раскрытие этого в течение нескольких последних дней болталось у меня на языке, но теперь я решился рассказать. Потому что вы должны знать все, что я могу рассказать о том, кто причинил вам столько беспокойства.

- Вы пробудили, доктор, - сказал Генри, - весь мой интерес,

- И мой тоже, - заметил адмирал. - Что же вы хотите рассказать? И где впервые вы встретились с вампиром Варни?

- В его гробу.

Адмирал и Генри очень сильно удивились, и одновременно произнесли:

- Вы сказали в гробу?

- Да. Даю слово честного человека, что впервые я увидел сэра Френсиса Варни в его гробу.

- Значит, он вампир, это не ошибка, - сказал адмирал.

- Продолжайте, прошу вас, доктор, продолжайте, - сказал Генри выказывая нетерпение.

- Я продолжу. Причина, по которой он оказался в гробу была достаточно проста: его повесили, казнили в Центральном уголовном суде Лондона, перед тем как я впервые взглянул на него. Вы знаете, что я несколько лет назад изучал хирургию при лондонских школах, и, поскольку я занялся этой профессией достаточно поздно, я очень хотел за короткое время изучить побольше всего.

- Да, да.

- Прибыв в Лондон со значительными финансовыми ресурсами, я не тратил деньги на лондонскую светскую жизнь, как это делали молодые, которые учились вместе со мной, я упорствовал в изучении профессии, и не было ничего, связанного с ней, что бы я не перепробовал.

- В то время было очень трудно добыть труп для изучения анатомии, нужно было сделать массу заявок, чтобы получить эту абсолютно необходимую для учебы вещь. Я познакомился с человеком, о котором уже говорил вам, и который сейчас в замке, он занимал должность публичного палача. Так случилось, что я прочел научную работу одного француза, который провел массу экспериментов с использованием шоковых и других аппаратов над теми, кто умерли различными способами. Он уверял, что оживил одного человека, который был повешен и который после оживления прожил пять недель.

Я был еще молод, по сравнению с моим теперешним возрастом, и мне не хотелось так сильно ничего, как заполучить труп недавно убитого человека, чтобы провести над ним эксперимент по оживлению. Именно для этой цели я нашел публичного палача и познакомился с ним, хотя все от него шарахались. Я рассчитывал, что он поможет мне достать труп осужденного и. казненного человека, с которым я смогу поэкспериментировать.

Я объяснил ему суть дела и понял, что он не возражает. Он же подсказал мне и метод: после того как укажет мне конкретного преступника, у которого не будет родственников, я должен буду объявить, что я - ближайший родственник и попросить забрать тело этого казненного преступника. Такие заявления обычно не проверяются. Он обещал оказать мне всяческое содействие и даже помочь отнести труп ко мне домой. Это было как раз то, что мне нужно. Я с нетерпением ожидал смерти какого-нибудь несчастного бедняги, который пройдет через руки моего друга, публичного палача. Наконец сложились определенные обстоятельства, которые были для меня наиболее благоприятными: некий человек был задержан за разбой на дороге при отягчающих обстоятельствах. Его судили. Доказательства его вины были настолько неопровержимыми, что его защита на суде была чистой формальностью. Судья перед началом процесса просил его не тешить себя тем, что его пощадят. Ему быстро вынесли приговор. Факты аналогичных грабежей стали частыми и нужен был публичный пример, чтобы показать злодеям, что они не могут безнаказанно совершать такого рода преступления, да еще и при отягчающих обстоятельствах. Поэтому все очень хотели его повесить.