- Это тоже неплохо, - сказал Гилл.

- Жаль, что она утратит свой родной язык, - заметил Калум, - но она все-таки так мала... В любом случае, я сомневаюсь в том, что она хорошо владела языком до того, как попала к нам.

- Ну, по крайней мере, она знала, как произносить... - Гилл произнес слово по буквам, не желая расстраивать Акорну.

- Авви? - громко спросила она. В глазах Акорны читалось нетерпеливое ожидание, она расширенными глазами смотрела на дверь шлюза "Кхедайва"; взглянув на девочку, мягкосердечный Гилл едва не заплакал сам.

- Она умеет складывать слова из букв? - изумленно воскликнул Рафик, ухватив смысл происшедшего раньше всех остальных. - А ну-ка, Акорна, малышка, скажи мне, как произносится Р-А-Ф-И-К?

Это отвлекло девочку; сомкнув пальцы, она рукой указала на Рафика (такая у нее была привычка) и произнесла его имя.

- А Г-И-Л-Л?

- Гилл, - она издала носом странный звук, похожий на фырканье: этот звук, как они уже знали, означал у девочки смех.

- К-А-Л-У-М? - спросил третий из ее опекунов.

- Калум! - она застучала ладошками по столу и затопала маленькими ножками, сияя от счастья.

Большая часть этого дня превратилась в урок по складыванию слов из букв. К вечеру трое опекунов окончательно удостоверились в том, что их подопечная усвоила алфавит; потребовалась лишь небольшая помощь для того, чтобы она смогла набирать на компьютере те слова, которые ей диктовали.

- Она пишет десятым кеглем, джентльмены - посмотрите сами! - объявил Калум, потрясая листком, на котором девочка писала слова.

- А что в этом такого странного? - спросил Рафик, переворачивая листок другой стороной: распечатка была сделана шрифтом того же размера.

- Сколько она уже успела усвоить?

- Черт возьми, - очень отчетливо проговорила Акорна, обнаружив, что в ее ручке кончились чернила.

- Я бы сказал - более чем достаточно, друзья, - ответил Гилл, - и тот, кто станет использовать бранные слова, должен будет опустить вот в этот ящичек полкредита за каждое грязное словечко - отныне и навсегда!

Он взял пустую коробку из-под дисков, начал было писать "Грязные слова", но тут Акорна, прочтя эту фразу, уверенно повторила ее вслух; поспешно стерев написанное, Гилл заменил первое слово на "Достойные".

- А что значит "достойные"? - спросила Акорна.

Именно после этого они и решили открыть девочке доступ к справочным файлам "Кхедайва" и показали ей, как ими пользоваться. Правда, у нее возникли некоторые проблемы: ей трудно было пользоваться обычной клавиатурой, приспособленной для человеческих пальцев, так что Рафик изготовил для нее другую, соответствующую ее менее подвижным пальцам. Совершенствование в этом новом виде деятельности занимало теперь почти все время девочки, так что мужчины могли спокойно заниматься своей работой; за это время внешние грузовые капсулы, укрепленные на корпусе "Кхедайва", существенно пополнились обогащенной рудой. Однако через три дня их ожидал новый сюрприз.

- Грузовые капсулы наполнены почти на две трети. Что... когда они будут полны на три трети?

- В каком смысле - "что"? удивленно моргнув, Рафик посмотрел на Акорну.

- Мне кажется, она хочет спросить, что мы будем делать потом. Мы отвезем грузовые капсулы, полные на три трети, назад на Базу, получим за них плату, пополним запасы корабля и вернемся за новым грузом руды, ответил Калум, стараясь говорить совершенно серьезно.

- Но на "Дельфиниуме" больше чем три трети грузовых капсул.

- Ну, понимаешь ли, никель и железо мы отправляем автоматическими капсулами. Груз корабля состоит из более ценных металлов - слишком ценных, чтобы отправлять их таким путем, - объяснил Калум: казалось, он ив самом деле уверен, что девочка все поняла из его объяснения.

- Платина - цен-ная.

- Верно.

- Значит, палладий, родий и рутений тоже цен-ная?

- "Ценные", - рассеянно поправил Калум.

Рафик резко выпрямился:

- Вы это слышали? Она знает металлы группы платины!

- Почему бы и нет? - пожал плечами Гилл. - Она же все время слышит, как мы о них говорим.

Акорна топнула ножкой, стремясь привлечь их внимание:

- Осмий цен-ный. Иридий цен-ный. Рений не цен-ный.

- Рений не принадлежит к платиновой группе, - поправил ее Калум, - но сейчас, благодаря буму в производстве протонных ускорителей, он очень ценен.

Акорна нахмурилась:

- Не добываешь рений?

- Если бы на "Дельфиниуме" он был, уверяю тебя, моя дорогая, мы бы непременно добывали его.

- Рений есть. Глубоко.

- Нет, любимая моя девочка, на "Дельфиниуме" много металлов платиновой группы, но железа и других металлов, включая рений, очень мало. Мы знаем это, потому что провели спектрографический анализ и... хм, другие исследования, - сказал Гилл, на время отвлекшийся от расчетов. - Потому мы и называемся горняками, милая. Это наша работа. И нам очень повезло, что мы нашли "Дельфиниум". Конечно, "Арахис" тоже был неплох, но для нас "Дельфиниум" оказался гораздо лучше.

- Глубоко! - наставала Акорна. - нужен бур. Найти рений - скоро вернуться. Потом лететь в другое, новое место?

- Чтобы отыскать твой народ?

Глаза Акорны сузились, она посмотрела на свои руки. Несмотря на всю миловидность ее личика, оно явно носило черты сходства с мордой лошади: сейчас малышка стала особенно похожей на печального жеребенка.

- Милая, одна из причин, по которой мы задерживаемся на больший, чем обычно, срок состоит в том, что мы хотим заработать побольше денег для хорошей галактической экспедиции, которая поможет найти твой народ. Твою Авви. Авви была единственной на вашем корабле?

- Нет. Лалли тоже там.

- Твои мама и папа? - спросил Гилл, надеясь, что теперь, когда она так хорошо понимает их язык, возможно, ей удастся переводить на него слова ее родного языка.

- Нет, Авви и Лалли.

- Неплохая попытка, Гилл, - сочувственно коснувшись его руки, проговорил Рафик.

- Кстати, милая, "полный на три трети" - это значит просто "полный". Три трети равно одному, - заметил Калум, пытаясь отвлечь девочку от грустных мыслей. Акорна была явно расстроена и, опустив глаза, сосредоточенно разглядывала свои ладошки. - Трети - это доли.