Из соседней комнаты донесся всхлип Агнес.
- Ключи, - брезгливо сказал я, - и помогите этой бабе.
Едва я включил компьютер, как рядом со мной зашуршал телефон: кто-то в коридоре набирал номер. Я снял трубку и стал слушать.
- Алло, - сказал голос полицейского.
- Секретариат майора Ишеддара слушает.
- Гм... - сказал гвардеец, - я тут вот это как... Тут жена этого самого... Денисона... Плачет. Может, не надо?
- Вы сержант Данна? Несете охрану фермы?
- Ну да.
- Вы видели ордер на арест? Выполняйте приказ.
На другом конце провода бросили трубку.
Моя система работала превосходно.
- Но она не виновата! - заорал гвардеец в оглохший телефон.
Я стоял в своем кабинете у раскрытого сейфа, когда скрипнули ступеньки, раскрылась дверь, и за моей спиной кто-то сказал:
- Руки!
Я обернулся. Посреди комнаты с пистолетом в руках стоял старый князь Бродячего Перевала.
Глава девятая
- Руки, - сказал князь.
- Что вы себе позволяете! - взвизгнул я.
- Я обещал этой женщине мое покровительство, - сказал князь. - Если Президент совершает бесчестные поступки, князья страны должны напомнить ему о благородстве.
Я вытаращил глаза и взглянул на белокурого полицейского, который осторожно выглядывал из-за спины князя. Я ткнул в него пальцем:
- Это ты предупредил князя!
- Я, - улыбнулся князь, - боялся, что это случится, и. охотился неподалеку.
Полицейский сказал, потупившись:
- Не стоит Президенту причинять зло этой женщине. Люди этого не простят. Надо думать о благе государства.
- О благе государства, - сказал я, - полагается думать Президенту а не нам с тобой. Если каждый начнет думать о благе государства то знаешь, что выйдет?
Князь ткнул меня пистолетом и сказал:
- Выметайся. Если я не защищу эту женщину, я буду обесчещен.
Я побледнел и выронил дискету, которую держал в руках. Я и князь нагнулись одновременно, чтобы ее поднять. Губы князя очутились возле моего уха.
- Что пожалует мне Президент,_ шепнул князь, - если я отдам ему эту женщину?
- Эту ферму, - прошептал я, - и все туземные фермы между этой фермой и вашим замком.
Князь выпрямился и протянул мне дискету. Вдруг он повернулся к своим слугам.
- Пошли отсюда, - сказал он.
Через минуту со двора послышался шум отъезжающего автомобиля.
Я провел в кабинете пятнадцать минут. Я увлекся, иначе бы услышал, как во двор въезжает еще одна машина. Но я сообразил, что происходит, только когда услышал топот сапог на лестнице, а потом - отчаянный женский крик. Я выхватил револьвер и бросился вниз.
Посреди комнаты валялся чемодан с раскрытым брюхом. В углу заливался криком Ден. Его прижимал к себе человек с рыжей бородкой и с погонами гвардейского капитана.
- Бросьте револьвер, Денисон, - сказал он, - а то я застрелю мальчишку.
Я бросил револьвер. Кто-то подошел сзади, завел мне за спину руки и защелкнул на них наручники. Я оглянулся - человек за моей спиной тоже был одет в гвардейскую форму, он был одного со мной роста и веса, только на мне была серая парадная форма, а на нем - полевой камуфляж. Я лягнулся, и он в ответ сунул мне локтем под ребра. Я свалился на пол.
Капитан отпустил Дена и ушел в соседнюю комнату. Через минуту он вернулся с сумкой, которую я там оставил. Он погладил сумку и сказал:
- Мы давно вас ждем, Денисон. С тех пор, как наши специалисты отыскали в ваших компьютерах скрытые диски и не смогли их прочесть.
- Вы с ума сошли, капитан! - возмутился я. - За кого вы меня принимаете?
Белокурый охранник что-то залопотал ему на ухо.
- Что, - сказал капитан, - наше ведомство?
Снял трубку и набрал номер.
- Алло, первый секретариат? Дайте мне Адди... Какого черта? Кто это говорит?
Гвардеец внезапно бросил трубку.
- Электронщик, - зашипел он, - это ваши штучки! Быстро в машину!
Капитан и двое охранников проволокли меня по двору и швырнули в полицейский фургончик.
- Быстро, - заорал капитан, - у него тут друзья!
Полицейская машина выскочила из ворот, и в тот же миг на соседний холм вывернулся прыткий зеленый "пикап". Над крышей его сверкнула длинная, как удочка, антенна радиотелефона.
- Вот она, первая канцелярия, - и капитан от избытка чувств двинул меня под ребра.
Затрещал автомат, словно кто-то швырнул горсть железных виноградин о задние, пуленепробиваемые дверцы фургончика.
- Проклятье, - сказал капитан, - а они не боятся угрохать своего дружка?
Напарник его на переднем сиденье орал в рацию, желая вызвать подмогу, но рация словно потеряла сознание.
- Твои штучки! - закричал капитан.
Это и в самом деле были мои штучки.
Фургончик несся во всю прыть: автоматные очереди подгоняли его, как бич ленивую лошадку. Это был обычный полицейский фургончик, консервная банка, на которую навесили немножко брони и пуленепробиваемые щитки над колесами. Такая штука годилась для разгона демонстраций, но не для погонь: мотор фургончика задыхался и фыркал, не в силах справиться с непредусмотренным в конструкции весом.
До первых городских постов было полчаса езды: дальше люди полковника не посмели бы преследовать полицию. За полчаса нас, скорее всего, догонят или подстрелят, несмотря на броневые дверцы и щитки над колесами. Капитан догадался правильно, террористы, конечно, не прочь освободить меня, но меньше всего им хочется, чтобы я живьем попал в руки полиции. Кстати говоря, моя смерть решала множество проблем полковника. Возможно...
Фургончик тряхнуло. Опять запел автомат.
- Они не успокоятся, пока не получат своего Денисона живым или мертвым, - сказал молодой гвардеец.
- Живым они его не получат, - ответил капитан.
Весомое заявление. Капитан и молодой гвардеец обменялись понимающим взглядом. Гвардеец что-то зашептал ему на ухо.
- Разденьте его! - рявкнул капитан.
С меня безо всяких церемоний содрали штаны и башмаки. С гвардейской курткой им пришлось повозиться, потому что, когда они сняли с меня наручники, я начал пихаться, но они и тут управились в две минуты. Молодой гвардеец напялил мою одежду на себя. Мы были с ним одинакового роста и веса. Я все еще не понимал, что они хотят делать. Капитан защелкнул на гвардейце наручники.