Богу — душу, фирме — деньги

Когда английский писатель Эвелин Во несколько лет назад выпустил в свет свой роман «Любимый», в котором описываются погребальные обычаи калифорнийцев, в некоторых кругах это сочли оскорбительным для американского образа жизни. Правда, как видно, — жестокий бич. Теперь, когда я берусь за этот бич, я делаю это не с целью бичевать покойников или их родню, да и вообще кого бы то ни было. Я человек миролюбивый, хотя и ненавижу спекуляцию и отношусь с определенным недоверием к некоторым бизнесменам. Человек, как известно, — единственное в мире существо, которое живет еще и после того, как с него сдерут шкуру. Если бы не эта живучесть, от населения Америки за пятьдесят лет не осталось бы и следа. Но, собственно, чего это ради я буду наводить тоску, когда с таким же успехом могу рассказать небольшую историю, вспомнившуюся мне при чтении журнала, в котором задают вопрос: «Достаточно ли вы богаты, чтобы позволить себе умереть?».

Мистер Норман Джонсон отдал богу душу в кабаке. Его отправил на тот свет закадычный приятель. Как только отгремел выстрел, в кабаке была выдержана минута молчания. Четверо профессиональных шулеров, истосковавшихся по тюрьме, отложили ненадолго карты, прервав игру в покер. Остальные посетители кабака выдержали полминутную паузу в выпивке. Хозяин притона осенил себя крестным знамением и дважды прочел «Аве Мария». Убийца, удостоверившись в том, что Норман Джонсон приказал долго жить, осушил свой стакан и отправился на явку к шерифу. По пути он заодно купил себе свободу, так как дня за два до этого совершил удачный грабеж и получил возможность беззаботно распорядиться деньгами.

Врач, осмотревший тело. Нормана Джонсона, выдал свидетельство в такой редакции: «Причина смерти естественная».

Когда жена, Нормана Джонсона получила известие о смерти мужа, она разрыдалась… Причина слез в том, что жизнь ее мужа не была застрахована. В остальном женщина была, конечно, счастлива, так как наконец-то освободилась от своего креста — мужа, который пятнадцать лет был без работы, если не считать тех четырех, которые он провел на каторге за ограбление банка.

Кроме жены, Норман Джонсон оставил еще трех малолетних наследников, которые находились в детском доме. Миссис Джонсон кормила себя и мужа побочной работой и разноской утренних газет.

Спустя полчаса после того, как Нормана Джонсона постигла смерть, к вдове покойного, что естественно для великого Запада, явился с выражением соболезнования мистер Койн. Он поднес женщине букет роз и сказал:

— Смерть — незваный гость, миссис Джонсон. Вы, конечно, сильно любили своего мужа?

— Что вы! — испуганно воскликнула женщина. — Он был отъявленным гангстером.

— Не кощунствуйте перед величием смерти, миссис Джонсон! Ваш супруг переселился в вечность и полностью искупил все свои преступления. Христос принял смерть на кресте и за грехи вашего мужа. И теперь ваш любимый Норман уподобился невинному; и непорочному ангелу небесному, память которого должны чтить все.

Лицо миссис Джонсон приняло серьезное выражение, потому что она никогда не утрачивала своей веры. Она посмотрела в глаза мистеру Койну и, всхлипывая, сказала, что у Нормана, были и хорошие качества: он исключительно ловко заключал пари, был непревзойденным картежником, великолепно танцевал и превосходно подделывал подписи. Кроме того, он обладал незаурядным голосом, красивыми глазами и смелым характером.

— Он здорово дрался на кулаках, — продолжала миссис Джонсон. — Однажды он сшиб двух мужчин зараз, пробовавших обжулить его в карточной игре… Правда, он пьянствовал, но никогда не ломал мебели, не пинал собак и не избивал меня.

— Смерть его была для вас поистине незаменимой утратой! — воскликнул мистер Койн. — Я знаю, вы убиты горем. Но я берусь часть его взять на себя. Цель моей жизни — утешение скорбящих родственников.

Мистер Койн не был ни попом, ни доктором, а всего только известным в городе похоронным подрядчиком, владельцем погребальной фирмы «Вильям Койн и сыновья». Два раза в неделю он давал в городской газете объявления размером на полполосы под заголовком величиной с кошачью голову:

После двадцатиминутных переговоров миссис Джонсон подписала контракт, по которому поручила погребение мужа фирме «Вильям Койн и сыновья».

Через два дня миссис Джонсон была приглашена в контору Койна для выбора гроба.

— Добро пожаловать, миссис Джонсон, — произнес гробовой подрядчик. Разрешите предложить стаканчик виски?

— Нет. Спасибо, — ответила вдова. — Я выпью лучше кока-кола.

Мистер Койн позвал своего помощника и шепнул ему.

— Принеси-ка бутылочку кока-кола да включи попутно электроорган. Выбери одно из грустных танго.

— О'кей, босс! — ответил помощник и бросился исполнять распоряжение.

Когда миссис Джонсон выпила кока-кола и выкурила пару сигарет, подрядчик взял ее под руку. Они под звуки электрооргана, наигрывавшего «Танго-ноктюрн», перешли в выставочный зал выбирать гроб.

— Я хочу самый дешевый и простой гроб, — сказала миссис Джонсон. — Вы же знаете, у меня нет средств.

Мистер Койн пыхнул сигаретой и ответил:

— Когда речь идет, о последней услуге любимому, никогда не следует думать о стоимости ее. Не так ли, милый друг? Как вам нравится вот этот гроб?. Он с пружинным матрацем, обит изнутри натуральным шелком, металлические части в нем из нержавеющей стали, у изголовья радиоприемник. Как видите: гроб сделан из сандалового дерева, оборудован установкой для кондиционирования воздуха. Акустика изумительная. Цена — какая-нибудь тысяча долларов.

— Тысяча долларов! — воскликнула миссис Джонсон в ужасе. — Ведь это же мой годовой заработок!

— Перестаньте наконец думать о стоимости, когда вопрос идет о погребении тела дорогого существа.

В промежутке мистер Койн забежал в боковую комнатку переключить музыку. Немного погодя из громкоговорителя полились звуки печальной мелодии «Смерть не разлучит нас, дорогая» знаменитого композитора Роберта Хавена, автора рекламных песен, премированных на конкурсе похоронных бюро Америки два года назад. Мело-дия возымела действие. Миссис Джонсон приобрела для покойного супруга дубовый гроб стоимостью в 800 долларов с пружинным матрацем, отделанный изнутри искусственным шелком. И даже крест на крышке гроба был выложен из серебряных долларовых монет. Сделку спрыснули стаканчиком виски, от которого миссис Джонсон уже не отказалась. Между тем гроб являлся лишь первой частью похоронного ритуала…

Миссис Джонсон была убеждена, что видит кошмарный сон. Она воздела обе руки кверху и напоследок согласилась с условиями. С мрачным лицом она поднялась и устало проговорила:

. — Делайте что хотите, но похороны не должны стоить слишком дорого. Мои доходы невелики, а имущества у меня очень мало.

— Милый друг, вы опять о деньгах, — с отеческим упреком заметил подрядчик. — Вблизи смерти следует забывать всякую мирскую суету. Когда вы однажды повстречаетесь с мужем на небесах…

— Не желаю я встречаться с ним никогда, — закричала женщина и, горько рыдая, вышла из коридора.

На следующий день в газетах было огромное объявление, приглашавшее всех родных, друзей, знакомых и соседей Нормана Джонсона в бюро фирмы «Вильям Койн и сыновья» для прощания с покойным, где у него были свои приемные часы два дня подряд с восьми до двадцати часов… Под звуки органа в приемную первыми вошли вдова Нормана Джонсона и те четыре картежника, что присутствовали при его смерти.

— Черт подери, до чего же здорово ему заштопали лоб, — заметил Револьвер Том.

Могила стоила безусловно дорого, потому что была расположена на южном склоне, откуда открывался замечательный вид на близлежащее шоссе. Мистер Койн при вручении вдове счета придерживался мнения: за пейзаж всегда стоит заплатить, и окончательная сумма выразилась в 2200 долларов.