Перегрин кивнул. Он прекрасно мог вообразить эту сцену.

- К нашему большому счастью, - продолжал Адам, - и к еще большему счастью Ноэля, противник недооценил его способность к самозащите. Он, как вы сами заметили, человек необыкновенной силы воли и стойкости. На подобную стойкость противник не рассчитывал. Полагаю, это и спасло Ноэля, или по крайней мере дало силу продержаться до прибытия подкреплений.

Перегрин вздрогнул.

- Я понятия не имел, что все было настолько худо, - пробормотал он. Возможно, это и к лучшему.

Адам улыбнулся.

- Вы блестяще выдержали испытание. Леди Джулиан хорошо знала, что делает, когда подарила вам кольцо Майкла.

Перегрин, как и положено, покраснел от похвалы. Помолчав, он спросил с любопытством:

- Что, по-вашему, вызвало это внезапное нападение? Я имею в виду, почему сейчас? Если бы они узнали о Маклеоде после Уркхарта, разве они не предприняли бы что-нибудь раньше? И если узнали о нем, то разве не узнали и о нас? Или мы будем следующими?

- Не обязательно - по всем пунктам, - сказал Адам. - Иногда разумно просто оставить все, как есть. Но то, что они не имели точного представления о силах Ноэля, склоняет меня к мысли, что они не долго наблюдали за ним... а значит, по крайней мере пока они не поймут, что он выжил, у них не будет твердого мнения и о нас. Почти наверняка за прошедшую неделю произошло что-то, что убедило их: безопаснее устранить его, чем оставить в покое. Когда он почувствует себя лучше, а я разберусь с этим... - он похлопал по карману пиджака, - мы проверим всю его деятельность после смерти Рэндалла Стюарта и посмотрим, не удастся ли установить возможные активные участки...

Было около семи часов, когда они проехали в ворота Стратмурна. К тому времени Перегрин чувствовал себя совершенно вымотанным.

- Боже, как я устал! - пробормотал молодой человек, останавливаясь у боковой двери помещичьего дома. - Первым делом, когда вернусь в сторожку, приму горячий душ! А на обед была бы миска кукурузных хлопьев, если бы я не знал, что мисс Гилкрист оставила мне немного стовис и овсяных лепешек!

Адам усмехнулся. Стовис - пикантное крошево из солонины, лука и картошки - было почти таким же гвоздем шотландской национальной кухни, как хаггис* [Телячий рубец с потрохами и приправой. - Примеч. пер.], и любимым блюдом многих аристократических знакомых Адама. Никто не готовил его лучше грозной мисс Гилкрист, чья материнская забота о благополучии Перегрина нередко побуждала ее снабжать молодого человека приношениями со своего стола.

- Хорошо, что вы упомянули об обеде, - сказал Адам, доставая из-за сиденья медицинский саквояж. - Я еще днем хотел спросить... У вас есть какие-то планы на завтрашний вечер? Если нет, надеюсь, вас не затруднит зайти к нам около семи выпить и пообедать? Ничего особо официального просто для вас с Филиппой случай познакомиться.

- Спасибо, с удовольствием, - ответил Перегрин. - Тогда и увидимся, если не раньше.

Договорившись об обеде, Адам пожелал художнику доброй ночи и вышел из машины. Хэмфри встретил его на пороге и забрал пальто и саквояж.

- Как я рад, что вы дома, сэр. Надеюсь, с инспектором Маклеодом все хорошо.

- В данный момент неплохо, - сказал Адам, - но впереди еще много работы. Матушка в библиотеке?

- Да, сэр. И она распорядилась не приступать к обеду, пока не поговорит с вами.

Адам кивнул.

- Тогда мне лучше поговорить с ней. Боюсь, обед придется отменить вовсе.

Сквозь обычную невозмутимость Хэмфри пробилось беспокойство.

- Настолько серьезно, сэр?

- Настолько серьезно.

- Понимаю, сэр. - Хэмфри помолчал. - И все-таки немного чая?..

Адам позволил себе благодарный вздох и кивнул.

- Великолепное предложение, - сказал он, - только не приносите его сразу же. Мы позвоним, когда будем готовы.

Он направился в библиотеку.

Филиппа устроилась у камина с книгой на коленях - расслабленная, но элегантная в красном свитере и юбке в складку с красным тартаном Синклеров, как и пристало хозяйке. По переплету книги Адам узнал первое немецкое издание "Aion" Карла-Густава Юнга. В молодости Филиппа училась у Юнга.

- Вижу, ты советуешься со старым другом, - весело сказал Адам.

Улыбка Филиппы сверкнула, как вспышка далекой молнии.

- Учившийся когда-то будет учиться всегда, - заметила она. - Ты же знаешь, я ненавижу тратить время впустую. Поскольку Джиллиан Толбэт прибывает в понедельник, я подумала, что уместно нанести мысленный визит в лекционный зал для разбора феноменологии самости.

Филиппа потянулась за закладкой, тонкой лентой из чистого золота, и, вставив ее на место, отложила книгу.

- Ты выглядишь скорее утомленным, чем расстроенным, - заметила она, вглядываясь в лицо сына проницательными темными глазами. - Значит, кризис удовлетворительно разрешился?

Глубоко вздохнув, Адам сел в кресло напротив нее и открыл длинную шкатулку из благоухающего сандалового дерева, стоявшую на столе рядом с креслом. Внутри она была обита синим, как морская вода, шелком. В нее Адам и положил конверт с шелковым носовым платком Маклеода с его опасным содержимым.

- Благодаря блестящей поддержке Перегрина и собственной стойкости Маклеода мы смогли избежать худших последствий стихийного бедствия. Однако ситуация еще далеко не улажена. - Он закрыл шкатулку.

- Вот как? - Филиппа вскинула брови. - В таком случае тебе лучше сообщить мне все подробности.

Адам коротко рассказал обо всем, что произошло после их расставания в аэропорту, показав копию надписи на внутренней стороне амулета. Пока он говорил, Филиппа помалкивала, однако ко времени окончания рассказа ее утонченное худое лицо затвердело, как маска сфинкса.

- Это руны, а не клинопись, - сказала она, возвращая копию, - скорее всего североевропейские, что согласуется с описанным тобой торком. Я проведу кое-какие изыскания, чтобы уточнить; тем временем сам амулет надо уничтожить и отвести угрозу от Маклеода. - Она посмотрела на шкатулку с холодным расчетом. - Дело будет нелегким... особенно после того, что ты уже совершил сегодня. Ты намерен разобраться, не откладывая?

Адам откинулся на спинку кресла и устало потер глаза.