- Мне совсем не обязательно нужен законченный отчет, - сказал Адам. Откровенно говоря, я бы вполне удовлетворился расшифровкой и анализами.

ДиКапуа внимательно посмотрел на него, потом пожал плечами.

- Пожалуй... тем более ваша подпись стояла на свидетельстве о смерти. Он оглянулся на труп. - Мне тут работы еще минут на десять. Почему бы вам не подняться в комнату отдыха для персонала и подождать меня там? Я принесу вам досье, как только смогу закончить.

Адам поднялся в комнату отдыха, где пара интернов спорили о намеченном лечении для ортопедического пациента. Заметив посетителя, молодые люди, смутившись, прервали спор и ушли. Кофе из автомата и Хэмфри, и мисс Гилкрист забраковали бы как "крепкий разве что для мыши". Попробовав разок, Адам отставил чашку и набрался терпения.

Через двадцать минут диКапуа прошел через вращающуюся дверь и подошел к столу, где сидел Адам. Он сменил зеленый халат и сапоги на элегантный серый костюм и блестящие кожаные итальянские ботинки. Когда патологоанатом сел напротив, Адам внутренне оценил небольшое чудо: холеный диКапуа ухитрился не принести с собой остаточного дуновения анатомического театра.

- Прошу. - ДиКапуа подал ему картонную папку. - Не слишком приятное чтение, но вряд ли это вас очень удивит.

Записанные черным по белому холодные медицинские факты, окружающие убийство Рэндалла Стюарта, создавали клиническую отстраненность, за которую Адам был благодарен. Пролом черепа явился результатом двух-трех ударов. ДиКапуа предполагал, что, возможно, орудием был молоток. Как заметил сам Адам на месте преступления, правая яремная вена была вскрыта почти с хирургической точностью. Однако, по мнению диКапуа, ни удары по голове, ни рана не являлись непосредственной причиной смерти. К удивлению Адама, Рэндалла Стюарта еще и задушили.

Нахмурившись, он читал дальше со все более острым интересом. Использовались две струны - возможно, скрипичные или гитарные - с тремя узлами. Удавка сломала шейные позвонки и порвала спиной мозг. ДиКапуа теоретически допускал, что надрез яремной вены был сделан, когда жертва умирала от двойного действия удушения и сломанной шеи, оставив время для пульсации умирающего сердца, чтобы выкачать большое количество крови из слабеющего тела. Три удара по голове, удавление, выпускание крови, вдобавок к тому, что рассказал очевидец... все это походило на практику зловещего ритуала. Испытывая тошноту, Адам все же заставил себя дочитать, надеясь обнаружить улики, которые могли бы помочь установить, в частности, почему жертвой был избран именно Рэндалл.

Увы, дополнительные подробности так и не дали необходимого ключа. ДиКапуа отметил присутствие там и сям несущественных синяков вместе с признаками предварительного обморожения на руках и ногах. Следы уколов на руках жертвы вместе с высокой концентрацией барбитуратов в крови указывали, что его все время держали под воздействием наркотиков. Следы наркотиков были найдены также и в содержимом желудка, что указывало, что еще одну дозу успокоительного Рэндаллу дали вместе с последней трапезой.

Его последняя трапеза...

Тут Адам выпрямился, слегка вздрогнув; его темные глаза сузились с внезапным, напряженным интересом. Последняя трапеза Рэндалла состояла из красного вина и лепешки из овсяной муки. Лепешка подгорела, а в вино подмешали омелу? Сожженная овсяная лепешка и подмешанная в вино омела... Это сочетание, соединенное с причиненными травмами, казалось смутно знакомым, словно колокольчик звенел на краю памяти. Он попытался вспомнить, но усилие только приглушило звоночек.

Решив заняться этим позже, Адам сложил заметки патологоанатома в картонную папку и молча протянул ее через стол хозяину. ДиКапуа взял ее, вопросительно подняв бровь.

- Ну? - спросил он, видя, что Адам не хочет комментировать. - Что-то из этого имеет для вас смысл?

- В данный момент ничего вразумительного, - честно признал Адам. Дайте время, и я, возможно, смогу придумать... Сейчас я так же теряюсь в догадках, как и вы.

- Я боялся, что вы так скажете. - ДиКапуа бросил любопытный взгляд на Адама. - Простите, если я сую нос не в свое дело, но что именно в данном случае интересует вас? Я, хоть убей, не пойму, почему именно вы оказались первым квалифицированным врачом, прибывшим на место преступления?

Адам коротко улыбнулся.

- Это не тайна. Ноэля Маклеода вызвали на полицейскую экспертизу, а он позвонил мне. Ему была нужна профессиональная поддержка специалиста, имеющего опыт работы с психологией ненормальных. Как вы знаете, я время от времени консультирую полицию.

- Н-да, "ненормальный" здесь самое подходящее слово! - фыркнув, согласился диКапуа, - За все пятнадцать лет, что я связан с судебной медициной, никогда не сталкивался ни с чем подобным. Это, наверное, были настоящие сумасшедшие... но, видимо, поэтому вы и участвуете, не так ли?

Адам пожал плечами. ДиКапуа вздохнул и продолжил:

- Что ж, я рад, что вам, а не мне, отныне придется заниматься этим. Завтра пертский уголовный розыск получит официальные копии отчета о вскрытии, и я пошлю авторский экземпляр инспектору Маклеоду. Где вы будете искать того, кто совершил подобное?

- Под камнями, - рассеянно ответил Адам. - Когда, по-вашему, отдадут тело? Дело в том, что я был знаком с убитым, и уверен, что его дочь захочет похоронить отца как можно быстрее.

- Просто невероятно! - ДиКапуа покачал головой. - Прокурор наверняка потребует оставить тело на все время, что потребуется, чтобы разыскать и арестовать преступников.

- Что, возможно, означает недели и даже месяцы.

- Ну, суду приходится защищать плохих парней тоже, Адам, легкомысленно сказал диКапуа. - Как вы знаете, любой официально обвиненный в убийстве имеет право назначить повторное обследование останков жертвы - одна из восхитительных причуд шотландских законов.

- Да, - мрачно пробормотал Адам. - А закон, если цитировать Диккенса, иногда настоящий осел! - Он невесело улыбнулся. - Впрочем, жалобы на проблемы с законом не помогут быстрее похоронить Рэндалла. Кроме того, добавил он, поглядев на часы рядом с кофейным автоматом, - мне лучше откланяться, иначе из-за меня вам придется отложить все свои планы. Передайте привет Катрионе... и большое спасибо за помощь. Если до завтра у меня появятся мысли, которые могли бы вам пригодиться, я обязательно позвоню.