В конце концов Скотт достал бумагу и карандаш. Эмме это понравилось. Высунув язык, она тщательно царапала что-то. Скотт взял бумагу, посмотрел и нахмурился.

- Не так, Эмма, - сказал он.

Эмма энергично закивала. Она снова схватила карандаш и нацарапала что-то еще. Скотт немного подумал, потом неуверенно улыбнулся и встал. Он вышел в холл. Эмма опять занялась абаком.

Парадин поднялся и заглянула листок - у него мелькнула сумасшедшая мысль, что Эмма могла вдруг освоить правописание. Но это было не так. Листок был покрыт бессмысленными каракулями - такими, какие знакомы всем родителям. Парадин поджал губы.

Скотт вернулся, и вид у него был довольный. Он встретился с Эммой взглядом и кивнул. Парадина кольнуло любопытство.

- Секреты?

- Не-а. Эмма... ну, попросила для нее кое-что сделать.

Возможно, Парадин и Джейн выказали слишком большой интерес к игрушкам. Эмма и Скотт стали прятать их, и играли с ними, только когда были одни. Они никогда не делали этого открыто, но кое-какие неявные меры предосторожности принимали. Тем не менее это тревожило, и особенно Джейн.

- Денни, Скотти очень изменился. Миссис Бернс сказала, что он до смерти напугал ее Френсиса.

- Полагаю, что так, - Парадин прислушался. Шум в соседней комнате подсказал ему местонахождение сына. - Скотти?

- Ба-бах! - сказал Скотт и появился на пороге улыбаясь. - Я их всех поубивал. Космических пиратов. Я тебе нужен, пап?

- Да. Если ты не против отложить немного похороны пиратов. Что ты сделал Френсису Бернсу?

Синие глаза Скотти выразили беспредельную искренность.

- Я?

- Подумай. Я уверен, что ты вспомнишь.

- А-ах. Ах это! Не делал я его.

- Ему, - машинально поправила Джейн.

- Ну, ему. Честно. Я только дал ему посмотреть свой телевизор, и он... он испугался.

- Телевизор?

Скотт достал стеклянный кубик.

- Ну, это не совсем телевизор. Видишь?

Парадин стал разглядывать эту штуку, неприятно пораженный увеличительными стеклами. Однако он ничего не видел, кроме бессмысленного переплетения цветных узоров.

- Дядя Гарри...

Парадин потянулся к телефону. Скотт судорожно глотнул.

- Он... он уже вернулся?

- Да.

- Ну, я пошел в ванную. - И Скотт направился к двери. Парадин перехватил взгляд Джейн и многозначительно покачал головой.

Гарри был дома, но он совершенно ничего не знал об этих странных игрушках. Довольно мрачно Парадин приказал Скотту принести из его комнаты все игрушки. И вот они все лежат в ряд на столе: кубик, абак, шлем, кукла и еще несколько предметов непонятного назначения. Скотту был устроен перекрестный допрос.

Какое-то время он героически лгал, но наконец не выдержал и с ревом и всхлипываниями выложил свое признание.

После того как маленькая фигурка удалилась наверх, Парадин подвинул к столу стул и стал внимательно рассматривать Коробку. Задумчиво поковырял оплавленную поверхность. Джейн наблюдала за ним.

- Что это, Денни?

- Не знаю. Кто мог оставить коробку с игрушками у ручья?

- Она могла выпасть из машины.

- Только не в этом месте. К северу от железнодорожного полотна ручей нигде не пересекает дорога. Там везде пустыри, и больше ничего. - Парадин закурил сигарету. - Налить тебе чего-нибудь, милая?

- Я сама. - Джейн принялась за дело, глаза у нее были тревожные. Она принесла Парадину стакан и стала за его спиной, теребя пальцами его волосы.

- Что-нибудь не так?

- Разумеется, ничего особенного. Только вот откуда взялись эти игрушки?

- У Джонсов никто не знает, а они получают свои товары из Нью-Йорка.

- Я тоже наводил справки, - признался Парадин. - Эта кукла... - он ткнул в нее пальцем, - она меня тревожит. Может, это дело _т_а_м_о_ж_н_и_, но мне хотелось бы знать, кто их делает.

- Может, спросить психолога? Абак - кажется, они устраивают тесты с такими штуками.

Парадин прищелкнул пальцами:

- Точно! И слушай, у нас в университете на следующей неделе будет выступать один малый, Холовей, он детский психолог. Он фигура, с репутацией. Может быть, он что-нибудь знает об этих вещах?

- Холовей? Я не...

- Рекс Холовей. Он... хм-м-м! Он живет недалеко от нас. Может, это он сам их сделал?

Джейн разглядывала абак. Она скорчила гримаску и выпрямилась.

- Если это он, то мне он не нравится. Но попробуй выяснить, Денни.

Парадин кивнул.

- Непременно.

Нахмурясь, он выпил коктейль. Он был слегка встревожен. Но не напуган - пока.

Рекса Холовея Парадин привел домой к обеду неделю спустя. Это был толстяк с сияющей лысиной, над толстыми стеклами очков как мохнатые гусеницы нависали густые черные брови. Холовей как будто и не наблюдал за детьми, но от него ничто не ускользало, что бы они ни делали и ни говорили. Его серые глаза, умные и проницательные, ничего не пропускали.

Игрушки его обворожили. В гостиной трое взрослых собрались вокруг стола, на котором они были разложены. Холовей внимательно их разглядывал, выслушивая все то, что рассказывали ему Джейн и Парадин. Наконец он прервал свое молчание:

- Я рад, что пришел сюда сегодня. Но не совсем. Дело в том, что все это внушает тревогу.

- Как? - Парадин широко открыл глаза, а на лице Джейн отразился ужас. То, что Холовей сказал дальше, их отнюдь не успокоило.

- Мы имеем дело с безумием. - Он улыбнулся, увидев, какое воздействие произвели его слова. - С точки зрения взрослых, все дети безумны. Читали когда-нибудь "Ураган на Ямайке" Хьюза?

- У меня есть. - Парадин достал с полки маленькую книжку. Холовей протянул руку, взял книгу и стал перелистывать страницы, пока не нашел нужного места. Затем стал читать вслух: - "Разумеется, младенцы еще не являются людьми - это животные, со своей древней и разветвленной культурой, как у кошек, у рыб, даже у змей. Они имеют сходную природу, только сложнее и ярче, ибо все-таки из низших позвоночных это самый развитый вид. Короче говоря, у младенцев есть свое собственное мышление, и оно оперирует понятиями и категориями, которые невозможно перевести на язык понятий и категорий человеческого мышления".

Джейн попыталась было воспринять его слова спокойно, но ей это не удалось.

- Вы что, хотите сказать, что Эмма...