— Дон, значит, ты не веришь, что я… Нет, подожди, не целуй меня! Я хочу кое-что объяснить тебе.

Серьезный тон девушки убедил его.

— Если я не передумаю, — прошептала Силия, — произойдет что-то ужасное! И все же я права! К тому же я не вижу путей к отступлению. Единственный человек мог бы защитить меня, старинный друг «второй мамочки»… Но теперь, когда я написала в полицию…

— В полицию? — заинтересовался майор. — Что же ты написала?

— Пойдем, — позвала спутника Силия.

Справа вереница деревьев уступила место высокой чугунной решетке. Силия проскользнула в приоткрытую калитку. Холден последовал за ней.

Внутри оказалась детская площадка, с трех сторон огороженная решеткой, а с четвертой — низеньким заборчиком, за которым виднелся сумрачный парк. Лунный свет, заливавший площадку, порождал причудливые, зловещие тени вокруг качелей, каруселей и большой продолговатой песочницы. Утоптанная почва под ногами пахла пылью. Ни одно место на земле не выглядело таким безжизненным и заброшенным, будто площадка предназначалась для игры мертвых детей.

Силия остановилась перед каруселями и толкнула вертушку. Тихонько скрипнув, те закрутились, то опускаясь, то поднимаясь.

— Дон, — произнесла девушка, — Марго умерла не от кровоизлияния, а от яда. Она покончила с собой.

Холден предполагал, что может услышать что-то подобное, и все же слова эти застигли его врасплох. Он ждал, что… А чего же еще он ждал?

— Говорю же тебе, она покончила с собой! — почти прокричала Силия.

— Но почему? — воскликнул майор.

— Потому что Торли отравил ей жизнь. — Карусели замедлили вращение, и Силия снова с силой крутанула их. Теперь она заговорила спокойнее: — Скажи, Дон, ведь ты говорил, что Торли был твоим лучшим другом? Как бы ты мог описать его?

— Не знаю. — Дональд пожал плечами. — Он очень изменился. По-моему, для него теперь главное — преуспеть в жизни. А раньше он всегда был несколько флегматичным, добродушным и общительным.

— Ты правда так думаешь? — произнесла девушка.

— Я всегда считал его именно таким, — ответил Дон.

— А вот я видела, как он бил Марго по лицу ремнем для правки бритвы, а потом, швырнув в кресло, душил. И это не один раз. Это продолжалось в течение трех или четырех лет.

Итак, краски начали сгущаться, события принимали все более зловещий оборот.

Карусели тихонько покачивались в лунном свете, а Силия дрогнувшим голосом продолжала:

— И я не думаю, чтобы она заслуживала подобного обращения. Марго была такой… безобидной! Да, да, безобидной. Она никому на свете не причинила бы вреда. Ты ведь знаешь это, Дон!

Холден действительно знал это.

— Да, быть может, ей не хватало интеллигентности и артистичности, о которой все время твердит Дэнверс Локи, — продолжала Силия. — Зато она была красавицей! И вот такой славный малый, весельчак… По словам Торли, в правильности которых я уверена, дело не в какой-то другой женщине. Я думаю, это просто жестокость. Торли всегда был слишком благоразумен и осмотрителен, чтобы выплескивать свое раздражение на посторонних, поэтому страдала Марго.

Холден пытался осмыслить услышанное.

— И как давно это началось?

— Примерно через год после смерти «второй мамочки». Марго тогда очень переживала. Все время плакала украдкой, не отвечала на мои расспросы. Я для нее была всего лишь «маленькой сестричкой», хотя мне уже двадцать восемь.

— Но ведь они с Торли любили друг друга? — недоумевал Дональд.

— Да она ненавидела его! И неужели ты думаешь, что Торли хотя бы на мгновение влюбился в нее? Ничего подобного! — гневно воскликнула собеседница. — Он женился ради денег и положения в обществе. В глубине души, Дон, ты должен был догадываться об этом.

— Но, черт возьми, Силия, почему она терпела?! — взорвался Холден. — Почему не бросила его, не подала на развод?

Силия вновь яростно толкнула колесо, и оно замелькало в лунном свете.

— Фразы о жестоком обращении… — она скривила губы, — звучат нелепо и смешно, когда читаешь их в газете. «Мой муж избивает меня!» Будто потасовка бродяг в дешевой пивнушке! Но на самом деле это не смешно, это ужасно! Только некоторые женщины помешаны на благопристойности. Они боятся досужих сплетен — вот и терпят такое обращение. Марго очень страшилась скандала. И Торли, разумеется, тоже. Даже сильнее, чем Марго. Только причины у них были разные: Торли, собиравшийся баллотироваться в парламент на ближайших выборах, опасался испортить себе карьеру, Марго была такой…

— «Положение обязывает»? — подсказал Дональд.

— Что-то похожее. Это «вторая мамочка» ее так воспитала. — Глаза Силии блестели, лицо побледнело. — Видишь ли, Дон, в Марго чувствовалась респектабельность. В отличие от меня. Что ты улыбаешься? Я и в самом деле не такая. — Ее голос зазвучал громче. — Но, Дон, ты не представляешь, насколько мне стало легче теперь, после нашего разговора. Насколько легче!

И они снова обняли друг друга. Потом Силия продолжила:

— Марго скорее предпочла бы умереть, чем поделиться с кем-то. — Девушка печально вздохнула. — Так оно и случилось. Теперь ты понял? Она больше не могла терпеть и приняла какой-то яд. Какой — не понял даже доктор. И умерла… Умерла «естественной» смертью.

Сердце Холдена билось гулко и тяжело.

— Послушай, Силия, а тебе не приходила в голову другая версия? — осторожно поинтересовался он.

— Что ты имеешь в виду?

— Марго не выглядела способной на самоубийство, — пояснил майор. — Ты не думала о другом варианте?

— О другом? — удивленно переспросила спутница.

— Об убийстве.

Страшное слово, которое Дон не рискнул бы произнести при других собеседниках, показалось прозвучавшим неестественно громко. Оно словно прогремело в ночной тишине, облетев площадку и гулко отдаваясь между всеми этими качелями, каруселями и песочницами.

Холден почувствовал, как Силия напряглась. Она стояла с опущенной головой, каштановые локоны закрывали лицо, и он скорее ощутил, нежели увидел, взмах ее ресниц.

— С чего ты это взял? — наконец прошептала она.

— Просто заметил сегодня вечером пару странностей. — Дональд пожал плечами. — Но они могут ничего и не означать.

— То… Торли? — выдохнула девушка.

— Я не сказал, что именно Торли, — отозвался Холден, хотя он подразумевал именно это. И вдруг у него вырвалось: — Просто у меня возникли подозрения. Я подумал… Да какая, собственно, разница!

— Если бы это было правдой! — выкрикнула Силия в крайнем возбуждении. — О, если бы это только было правдой! Как бы я хотела, чтобы он получил сполна за все причиненные ей страдания! — Она кивнула. — Да, я думала об этом, Дон! Конечно же думала! Только, боюсь, это не может оказаться правдой.

— Почему?

Силия колебалась.

— Потому что я не вижу причины, заставившей его убрать с дороги Марго. Я не вижу ни одного мотива. Я думаю, что Марго… была ему даже полезна! Можно привести и другие аргументы. В ночь смерти Марго переодевала платье. И потом, этот пузырек с ядом, стоявший на видном месте…

— Подожди! — воскликнул Дональд. — Что еще за платья и пузырьки?

— Милый, ты все поймешь, когда появится доктор Шептон, — откликнулась девушка. — Но главная причина, по которой я не подозреваю Торли, даже не в этом. Просто Марго раньше уже пыталась покончить с собой.

Опять перед мысленным взором Холдена возникли черные бурлящие воды. Этот образ преследовал его весь вечер.

— Раньше? — эхом повторил он. — Когда?

— Примерно за год до смерти.

— И каким же способом она пыталась уйти из жизни? — уточнил майор.

— Приняла стрихнин.

— Стрихнин?! — Дональд был поражен.

— Да. Я уверена, что яд был именно стрихнином, поскольку сама выяснила все по справочнику. У нее проявились вполне определенные симптомы — конвульсии, сжатие челюстей… Доктору Шептону удалось спасти ее, а позже Марго мне сама призналась. Или почти призналась…

— Здесь что-то не так, Силия, — возразил Холден. — Если мне не изменяет память, Марго, кроме детективов, никаких книжек в руки не брала.