Большая и кропотливая работа по подготовке новых наступательных действий, по налаживанию тесного взаимодействия войск, проводилась штабом, возглавляемым нашим земляком из Мужитино подполковником Г.И.Евдокимовым.
Не одни десяток гитлеровцев уложили минометчики батальона, штаб которого возглавлял наш земляк из Судимира И.Б.Ермаков.
На направлении боевых действий 108-й стрелковой дивизии прославился "охотник" за вражескими снайперами ефрейтор Г.Б.Левин из Полома.
В неравный бой с наседавшими немецкими танками и самоходными установками вступили наши прославленные "тридцатьчетверки" лейтенанта Якова Сосунова. Отважный офицер-танкист, подавляя гусеницами пехоту и огневые средства врага, так увлекся, что не заметил, как оказался со своим танком в окружении вражеских, искусно замаскированных в густой роще, окаймляющей небольшую речку вблизи поселка Алексеевский. Вражеские самоходные установки отрезали танку путь назад, к тому же двинуться влево или вправо было также невозможно из-за большой заболоченности местности. Экипаж танка вступил в неравный бой с врагом. Башенный стрелок младший сержант В. Поправке в короткие сроки подавил вражеские огневые средства. Механик-водитель В.Степашко на ходу протаранил танк противника и направился к только что разворачивавшейся для боя самоходке. В этот момент вражеский снаряд угодил в гусеницу танка Я.Сосунова и перебил ее. Танк остановился. Послышался дикий крик фашистов: "Рус, сдавайся!", "Рус, капут!". Лейтенант принял решение огнем орудия и пулеметов громить, врага с места. Оказавшись в бессилии подавить огонь танка, фашисты начали бросать в танк Сосунова горящие предметы. Танк загорелся, но его героический экипаж продолжал вести огонь до последнего патрона. Вокруг танка валялись десятки трупов немцев. Рядом дымились три вражеские машины. Воины-танкисты погибли вместе со своим командиром. Их останки были погребены с почестями на воинском кладбище в селе Полюдово. Там же благодарными жителями был сооружен на гранитном постаменте памятник героям-танкистам.
В этих боях прославился и старшина роты Степан Игнатьевич Хирков. В одну из атак на боевые позиции противника его рота вынуждены была залечь под массированным огнем врага. Огонь крупнокалиберного пулемета немцев не давал поднять голов наступающим воинам. Позиция вражеского пулемета была оборудована в проеме каменного сарая. Несколько попыток уничтожить огнем вражеский пулемет оказались безрезультатными. Создавшееся положение грозило срывом боевой задачи роты. Старшина Хирков снова подполз к амбразуре пулеметного гнезда, сделал по нему несколько автоматных очередей, но через долю секунды пулемет врага снова "заговорил". Старшина Хирков, коммунист, парторг роты, не раздумывая на глазах однополчан бросился на вражеский пулемет и закрывает его своим телом. За этот подвиг Указом Президиума Верховного Совета Союза СССР старшине Хиркову Степану Игнатьевичу было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).
В боях на подступах к Жиздре не раз отличалась боец 307-го инженерно-саперного батальона, наша землячка из Будылевки, младший сержант Татьяна Николаева. Хорошо зная местность, она в нужный момент указывала своему командиру наиболее скрытные пути похода к городу Жиздре, обеспечивая, таким образом, внезапность удара по врагу и сохранность личного состава от потерь.
В составе наступавших на Жиздру войск 2-го кавалерийского корпуса генерала В.В.Крюкова принимал участие житель нашего города В.А.Анемподистов. Воины этого прославленного соединения прорывались в тылы врага, громили его штабы и склады, сея среди противника страх и панику.
В период с 19 июля - дня занятия нашими войсками - железнодорожной станции и села Зикеево, то 16 августа включительно бои на подступах к нашему городу фактически не прекращались ни днем, ни ночью.
Не менее ожесточенные бои велись в районе населенных пунктов Гранки, Щигры, Турьевка. В этих боях вновь отличились танкисты взвода лейтенанта Н.К.Игнатовича. О их подвигах не раз писала армейская печать. В ежедневной красноармейской газете "Разгромим врага" (No204-43) сообщалось: "Лейтенант Н.Игнатович умело руководил в бою взводом танков. Совместно десантом автоматчиков танкисты разгромили вражеский опорный пункт". В газете был помещен снимок фотокорреспондента К.Шакурова с надписью "Лейтенант Н.Игнатович в своем командирском танке". В одной из атак на боевые позиции врага отважный офицер вместе со своим экипажем пал на поле боя смертью героя.
Каждую ночь в расположение врага проникали наши разведчики и добывали необходимые данные о противнике. Так в ночь на 10 августа группа разведчиков 1026-го стрелкового полка под командованием С.М.Горбатко, разведчиков П.Г.Рысина, С.М.Мониева, В.И.Ганина, И.В.Суходолова захватила в районе населенного пункта Гранки "языка" - командира роты 365-го пехотного полка.
Командованию стало известно о том, что противником получен приказ об отходе с занимаемого рубежа. Однако каждый шаг назад противник прикрывал мощным огнем пулеметов, орудий и самолетов с воздуха.
Полкам 50-й армии потребовалось более трех недель, чтобы преодолеть немногим более десяти километров и ворваться на объятые огнем улицы города Жиздры.
Почти два года противник укреплял оборону Жиздры. Им были построены прочные дзоты, связанные между собой траншеями полного профиля. Подступы к городу были обнесены проволочными заграждениями и окружены сплошной цепью минных полей, имелось большое количество огневых точек, создана большая плотность артиллерии и минометов. Фактически город был превращен в мощный узел сопротивления, с одной стороны левый фланг брянской группировки немцев, а с другой стороны создавал серьезное препятствие продвижению наших войск на Запад и в частности, к выходу на левый оборонительный рубеж противника на Десне.
II. Штурм города Жиздры
Враг пытается закрепиться на новых рубежах
Враг понимал, что с потерей Жиздры неизбежно нависнет угроза над его брянской и кировской группировками, падением его обороны на Десне. Эго и определило ожесточенность боев за Жиздру.
Когда 5 августа прогремели победные залпы в честь освобождения советскими войсками городов Орла и Белгорода, стало очевидным, что судьба всей вражеской группировки предрешена. Это поняло и командование дислоцированного и Жиздре вражеского гарнизона.
По данным дивизионных и полковых разведчиков, а также свидетельствам прятавшихся в лесу местных жителей, немцы уже в первую неделю августа начали осуществлять эвакуацию тыловых служб, тяжелой боевой техники, боеприпасов и горюче-смазочных материалов.
10 августа командование немецких войск отдало официальный приказ: население угнать в Германию, а город сжечь. Уничтожение города оккупанты начали по заранее разработанному плану.
Вместе с тем немецкое командование продолжало укреплять и совершенствовать систему огня, минировать вероятные подъезды и проезды танковых и механизированных частей, выставлять дополнительные боевые заслоны и проводить другие мероприятия, надеясь удержать Жиздру в своих руках, тем самым предотвратить или, в крайнем случае, оттянуть время для принятия необходимых мер по укреплению брянской линии обороны, которой немцы присвоили условное наименование "Хаген" ("забор" - рус.), надежно прикрывавшей, по их мнению, путь к вступлению советских войск в пределы братской Белоруссии и, в частности, на Гомельском направлении.
Позже, бывший командир наступавшего в первом эшелоне стрелкового батальона 1322-го стрелкового полка полковник И.Ф. Мелехин напишет: "... Чувствовалось, что им не удается удержать и взрывать. Мы слышали эти мощные взрывы, видели пламя пожарищ. Спешили, торопились Жиздре на помощь, но ...".
С рассветом 15 августа передовые батальоны 1320-го и 1322-го стрелковых полков, после получасовой артподготовки, безуспешно пытались сбить вражеские боевые заслоны, чтобы выдвинуться к восточным окраинам города. Батальоны вынуждены были отойти на исходные позиции.
Преимущество оборонявшегося противника состояло в том, что наступление полков дивизии велось на открытой, простреливаемой со всех сторон местности, что приводило к неизбежным потерям людей.