Так вот, эти гордые люди, которым подавай новую и свободную жизнь, считают, что везде лучше, где их нет, покупают у первого встречного, такого же, как они, авантюриста, координаты и патент на якобы райскую планету, на последние деньги приобретают новейшей конструкции звездолет, который и не на всякую-то свалку возьмут, а точнее, подлежащий уничтожению в космосе, и всей оравой летят черте куда.

А потом, не имея возможности вернуться, или же не желая этого сделать из-за своей глупой гордости и упрямства (если им не повезло, и они сразу не погибли), эти современные первопроходцы (даже противно применять к ним это славное слово) мучают себя и своих детей, рождающихся пачками уродами, перебиваясь с хлеба на квас (хотя, в некоторых случаях, эта простая пища им снится в голодных снах в качестве деликатеса!).

И когда к ним случайно прилетал трансгалактический корабль, то за продовольствие или же за паршивого кибера они были готовы отдать последнее, вплоть до собственных дочерей.

(Для последних это было бы не худшей участью, если, конечно, планета не на карантине и выезд с нее разрешен.)

Хотя были и планеты, на которых не было вышеописанных ужасов, и люди там жили в нормальных условиях, но, все равно, если общество находится ниже критического уровня и испытывает недостаток в людях или в деньгах, то оно все равно хиреет и деградирует.

М-р Хаггард до сих пор не мог забыть глаза одной пятилетней девчушки, которая протягивала к нему свои ручонки, прося хлеба, и как она его сжимала своими пальчиками, между которыми были перепонки, и как жадно она вгрызалась в него своими острыми, размером с палец, голубыми зубками.

Ужас!* [Об этом вы прочитаете в романе "Приключения юного Хаггарда"]

- Давным-давно, лет этак сто назад, когда еще не было дубликатора, продолжала рассказывать экскурсовод, - люди жили во много раз хуже, чем живем сейчас мы. Чтобы прокормить и одеть себя, приходилось много и очень тяжело работать.

На экранах появилась хроника столетней давности, глядя на которую детишки могли убедиться, что тетя не рассказывает им сказку, а режет правду-матку.

Особенно их поразили два эпизода.

В одном из них в огромном цехе женщины шили вручную на швейных машинках рубашки, а на другом - те же женщины шли и подбирали неубранную картошку за картофелеуборочным комбайном.

М-р Хаггард подумал, что с этими кадрами явно переборщили, но, другой стороны, пропаганда - дело тонкое.

- Труд, даже если он тяжелый, все равно почетен и полезен. Но нельзя сделать две совершенно одинаковые машины, как нельзя вырастить два одинаковых овоща. И хотя автоматизация производства продуктов потребления достигла совершенства, все равно одни вещи получались лучше, а другие хуже. Вот вы, дети, когда-нибудь получали из дубликатора что-нибудь, что было бы плохо сделано?

Дети отрицательно замотали головками.

- А тогда можно было купить дорогую вещь, а она оказывалась бракованной.

- А что такое бракованный? - спросила маленькая девочка с расширенными от ужаса глазами.

- А это, когда ты, например, начинаешь жевать резинку, а она не тянется, а рассыпается, - ответила ей эрудированная тетя.

- Так это уже не жевачка, а рассыпучка! Я ее тоже очень люблю, - не понял наивный ребенок.

- Но при этом эта рассыпучка отдавала бы рыбой и была бы горькой на вкус, - тетя решила до конца добить крошку-малютку.

- Фу, какая гадость эта ваша заливная рыба! - (пардон, ребенок должен был сказать - бракованная резинка), - девочка сморщила носик, отдав должное данному деликатесу.

- Но опять же, это не самое страшное. Ведь плохую вещь можно было выбросить, а в нашем рыбно-насыпном случае - выплюнуть, и купить новую, были бы деньги. Но для производства новых вещей требовалось огромное количество сырья, - перед тем как стать безработной, юная дочь счетовода Вотрубы явно закончила финансово-экономический Факультет.

- А что такое "сырье"? - продолжала приставать к ней все та же девочка, видно ничего хорошего не ожидая от этого нового слова.

- Это то, из чего делают разные вещи, - на экранах появились кадры, показывающие как добывается руда и уголь, как выплавляется сталь и перегоняется нефть.

- Вот, например, вкусные булочки пекутся из муки, которую, в свою очередь, смололи из зерна, выращенного в поле. А вы, наверное, думали, что булки растут на деревьях?

- Да, - ответил мальчик, у которого с дубликатором были связаны радужные надежды на семейное счастье, - Я видел в одной сказке такое дерево.

У м-ра Хаггарда в саду росло такое дерево, и, гуляя по вечерам, он любил сорвать созревшую булочку, пока она теплая. Тем более что рядом росло бутылочное дерево, приносящее литровые бутылки с дефицитным можайским молоком.

- Так вот, из-за этого сырья все наши планеты были изрыты, а земля истощилась от интенсивной обработки, - теперь тетя ударилась в экологию, а на экранах появились виды мертвой, потрескавшейся пустыни, затем - черные терриконы.

- Теперь же все это добывается и выращивается ровно настолько, насколько это нужно для изготовления нескольких образцов, из которых выбирается самый лучший, а с него делают копии.

М-р Хаггард подумал, что после посещения музея ему предстоит приемка новых образцов ширпотреба, затем - поездка на полигон с той же целью. Тем более, что там он давно не был, и разработчики обещали показать что-то очень интересное.

"Надо не забыть взять с собой Томмика, пусть увидит, что у нас всегда, как говорили древние, "сухой порох на запасном пути!".

- Люди испокон веков мечтали о "Золотом веке". И вот, с изобретением дубликатора, он наступил в самом прямом смысле. Золото, которое стоило очень дорого и было основой валютной системы единой для всей Галактики, теперь можно было делать в дубликаторе в неограниченном количестве, и оно стало самым распространенным металлом, после платины, конечно! экскурсовод повела рукой, и дети с интересом стали разглядывать детали музейного интерьера имевшие преимущественно желтый цвет, позабыв, очевидно, как в недалеком прошлом они регулярно сидели на горшках такого же цвета.

М-р Хаггард также обратил свое внимание на презренный металл и вспомнил, с каким, не доступным его пониманию, вожделением руки деда гладили это золото. И сколько было любви в его взгляде, и сколько горечи, видимо оставшейся со времен "Великого золотого кризиса".