Несмотря на острое волнение, досаждавшее ему, он сохранял спокойный тон. На его вопрос ответила одна из техников:

– Если у них нет каких-то особых секретов, сэр, они не смогут войти в контактное поле. Их скорость слишком мала для этого. А если они продолжат торможение, то у них вообще не останется времени для набора необходимой скорости, потому что к нам подойдут три малых крейсера, пять канонерских кораблей и «Рискованный». С такими силами мы можем уничтожить амнионское судно Скоро здесь будет «Доблесть». «Кузнечный молот» тоже на подходе.

Она быстро набрала серию команд и сверилась с данными на экране

– Если сторожевик задержится у нас на восемь часов, «Кузнечный молот» подойдет к нему на расстояние выстрела. Враг не сможет скрыться в гиперпространстве.

– Хорошо, – кивнув, произнес Уорден.

Теперь все зависело от его решений. Если он совершит ошибку, то будет достоин тех обвинений, которые вскоре навалятся на него.

– Амнионы рискуют. Давайте узнаем, для чего они это делают. Прекратите вызывать их корабль. Подготовьте мне прямой канал связи Я сам буду вести переговоры с ними.

– Директор Диос, минутку, – обратился к нему Лебуол, пока связисты торопливо выполняли распоряжения Уордена. – Возможно, будет лучше оставить инициативу в их руках Чем дольше продлится отсрочка, тем сильнее станут наши позиции.

Хэши пожал плечами и, как бы между прочим, пояснил свои слова:

– Если мы воздержимся от активных действий, то здесь может появиться «Каратель».

– Вот поэтому я и не собираюсь больше ждать, – ответил Уорден. – С тех пор, как к нам прилетели амнионы, я делаю все, чтобы они контактировали со мной, а не с «Карателем».

Хэши задумчиво кивнул головой.

– Я согласен с вами и не настаиваю на своем предположении.

Он поправил грязные очки, закрывавшие ему обзор.

– Будем считать, что я вам вообще ничего не говорил.

Его тонкий рот изогнулся в усмешке. Уорден взглянул на директора Бюро.

– О каком предположении вы говорите?

Бывали времена, когда он по непонятным причинам воспринимал юмор Хэши как жест дружелюбия. В такие минуты Диос чувствовал себя не таким одиноким. И сейчас это тоже помогло.

– Директор, – доложила связистка, – канал готов.

– Спасибо.

Уорден включил микрофон.

– Неопознанное амнионское судно, вас вызывает Уорден Диос, глава полиции Концерна рудных компаний.

Его голос производил в динамиках акустический резонанс, словно он без всяких усилий мог создавать эффект эха.

– Вы совершили акт вторжения. Я объявляю вам войну.

Он намеренно подчеркнул последнюю фразу, чтобы напомнить амнионам о будущих последствиях их действий.

– В состоянии войны я наделен высочайшими полномочиями. От меня зависит принятие решений, которые определят ответ человеческого космоса на ваше вторжение. Вам не удастся уйти от возмездия.

Взгляните на сканеры и убедитесь в том, что мы имеем достаточную огневую мощь для уничтожения вашего судна. Через час здесь появятся другие корабли. Я долго ждал ваших объяснений. Если вы не ответите мне, мы откроем огонь.

Он поднял палец, отмечая этот момент.

– Даю вам ровно тридцать секунд.

Щелкнув по клавише, он отключил микрофон. Люди в помещении командного центра и на всей станции отреагировали на его речь таким образом, словно Диос пустил по цепи электрический ток. Мужчины и женщины оживились за пультами. В коридорах зазвучала боевая тревога. Связисты предупреждали персонал станции о предстоящем сражении. Слова Уордена транслировались на все корабли полиции Концерна.

– Никаких ошибок, – предупредил стрелков дежурный офицер. – Всем ждать команды! Я сниму шкуру с любого, кто выстрелит без приказа директора!

Не обращая внимания на внезапную суматоху, Уорден пометил в уме, что офицера следовало похвалить за предосторожность. Он не сомневался, что сторожевик отзовется в указанный срок. И действительно, ответ пришел через семнадцать секунд. С треском статических помех динамики центра ожили, словно открыли портал в далекий и глубокий вакуум. Искаженный мужской голос произнес:

– Уорден Диос, это амнионское судно «Затишье». Речь была человеческой, но абсолютно чужой.

– Я Марк Вестабул, наделенный правом принимать решения. Вы можете считать меня капитаном корабля. Не открывайте огонь. Если вы начнете атаку, мы уничтожим вас. Ваши сканеры подтвердят, что мы обладаем для этого достаточной мощью. Возможно, вы правы в том, что мы погибнем в этом бою. Но прежде мы распылим вашу станцию, нанесем огромный вред орбитальным платформам и человеческому флоту. Наша сверхсветовая протонная пушка нацелена на остров, который является местоположением вашего правительства. Не открывайте огонь. Иначе вы не только умрете сами, но и станете причиной многочисленных жертв.

Сообщение закончилось вспышкой статических помех. Жаркий шум частиц наполнил зал командного центра.

– Марк Вестабул, – с удивлением прошептал Лебуол. – Это человеческое имя.

Уорден тоже заметил эту деталь.

– Вы хотите сказать, что амнионы начали использовать человеческие имена? С каких это пор?

– Нет, у меня есть другое объяснение.

Хэши пригнулся к пульту и ввел несколько команд. Пробежав взглядом данные, которые появились на экране, он доложил:

– Анализ голоса закончен. Когда амнионы воспроизводят человеческую речь, их звуковые фонемы имеют характерные составляющие. В данном случае они отсутствуют. Это означает, что с нами говорил амнион, физиологически похожий на человека. У него имеются голосовые связки, горло, рот и язык. Очевидно, Марк Вестабул был когда-то человеком – если только амнионы не научились выращивать людей по их РНК.

Уорден кивнул. Интересная подробность – в чем-то даже полезная.

– Что сообщает информационный центр?

– Я ввел запрос, – ответил Хэши. – Судя по лаконичности ответа, результат будет неутешительным. Хотя…

Он посмотрел на текст, поправил очки и удовлетворенно произнес:

– Хм! Марк Вестабул отмечен в наших файлах. Несколько лет назад он числился в команде корабля «Сны наяву». Это было внутрисистемное транспортное судно, которое обслуживало Рудную станцию. Печально, но «Сны наяву» бесследно исчезли. Судьба корабля неизвестна. Насколько я понимаю, его команда попала к амнионам, и люди стали жертвами чудовищных опытов.

Руководитель Бюро по сбору информации помолчал, а затем добавил:

– Составляющие звуковых фонем подтверждают его генетическую идентичность. Однако я не специалист в этой области, и нам придется подождать заключения экспертов. Старые записи его голоса демонстрируют некоторое сходство, но, к сожалению, наши файлы о Вестабуле скудны.

Эта деталь тоже могла оказаться полезной, но Уорден не стал дожидаться отчета экспертов. Включив микрофон, он произнес:

– «Затишье», вас вызывает Уорден Диос.

Теперь он без труда сохранял показное спокойствие. Период ожиданий кончился. Пора было приступать к решительным действиям.

– Марк Вестабул, судя по имени, вы были человеком. Наверное, вы помните, что людям нравится насилие. Многие из нас мечтают о героической смерти. Вы проделали долгий путь, чтобы нацелить пушки в наши лица. А как вы сами относитесь к смерти? Если она вам не нравится, вы должны объяснить, почему нам следует отложить атаку. Но для начала скажите, что вы здесь забыли?

Несколько техников, прислушиваясь к словам Уордена, приостановили свою работу. После последней фразы двое из них вскинули в воздух сжатые кулаки.

Какое-то время динамики издавали треск статики. Однако пауза длилась недолго. Очевидно, решения, которые принимал Вестабул, были простыми для амнионов. Или он уже сделал свой окончательный выбор.

– Как вы правильно сказали, Уорден Диос, мой генетический материал когда-то был схож с вашим. Теперь я амнион.

Он говорил об этом, как о пустой банальности. Его высокопарная и странная манера речи придавала словам выразительность, которой не хватало в голосе.