Если Холт овладеет достаточной властью, чтобы предложить амнионам нечто большее, чем технологические методы и необработанные материалы – руду и людей – он без труда договорится с ними. Амнионы, сатанинское отродье, поддержат такую торговлю. На данном этапе Дракон хотел убедиться, что они действительно могли вносить ум человека в мозг новорожденного – причем вносить без повреждений. Получив такое подтверждение, он приступил бы к осуществлению поставленной цели.

Уорден содрогнулся при этой мысли. А Холт продолжал говорить. Его голос наполнился сарказмом.

– Амнионы совершили акт вторжения! Я констатирую этот факт на тот случай, если ты еще не в курсе. А знаешь, кто спровоцировал их на такие действия? Ты и твои чертовы диверсионные операции! Я имею в виду отправку на Малый Танатос таких негодяев, как нелегал Термопайл и предатель Тэвернер. Перепуганные советники собираются на чрезвычайное заседание. Твоя нерасторопность превратила их в жалких трусов. Из страха перед новыми взрывами кадзе они теперь боятся даже пальцем шевельнуть.

Холт хрипло рассмеялся. Этот безрадостный звук походил на треск сломанных палок.

– Их чрезвычайное заседание тоже на твоей совести. Благодаря тебе и бесценной Хэнниш они буквально помешались на ответственности. Я уверен, что они проголосуют за какую-нибудь феноменальную глупость – например, объявят войну амнионскому космосу. Если Фейну не удастся как-то успокоить их, ты нанесешь нам больше вреда, чем целая амнионская флотилия.

Он помолчал, а затем презрительно добавил:

– Я тут себя спросил, какого черта ты тут затеваешь? Мои люди проследили за твоими действиями. Очевидно, ты предполагаешь, что амнионы атакуют Землю. Даже дебильный ребенок мог бы сказать, что сторожевик улетел в запретное пространство. Но ты приказал всем ближайшим кораблям полиции вернуться к планете. Более того, ты синхронизировал орбиту своей станции с Сака-Батором. Узнав об этом, советники сойдут с ума от паники.

Это было правдой. Не считаясь с расходами энергии, станция полиции осуществила навигационный маневр и заняла позицию над островом Руководящего Совета.

– Похоже, ты думаешь, что мы в войне, – язвительно сказал Фэснер. – И что мы ее уже проиграли.

Уордену хотелось закричать на Холта – выплеснуть злость и страх. Ему хотелось отключить микрофон и отказаться от дальнейшей беседы с Драконом. Но он спокойно ответил:

– Это просто предосторожность. Я не хочу быть пойманным врасплох. Кто знает, что произойдет?

Выждав пару секунд, он добавил:

– Мои люди тоже следят за обстановкой. Я заметил, что вы последовали моему примеру

Поменяв местоположение, домашний офис Концерна дрейфовал теперь в ста тысячах километров от орбиты, которую занимал командный пункт полиции.

– Чертовски верно, – ответил Холт. – Я больше не доверяю тебе, Уорд. Как и ты, я не хочу попасть врасплох. Возможно, мне придется действовать решительно и быстро. Особенно если ты задумаешь предпринять что-то более разрушительное, чем сделал до этого.

Уорден сердито встряхнул головой. Несмотря на самоконтроль, гнев запылал в его сердце.

– Разрушительное, Холт? Вы не могли бы уточнить вашу последнюю фразу?

Он защищал человечество, а не разрушал его. Полиция строго выполняла свои обязанности, и Диос неустанно следил за этим. Но Холт имел в виду другое…

Уорден, как мог, скрывал от Фэснера информацию о трансляции Вектора Шейхида. Если генеральный директор Концерна еще не услышал эту новость от какого-то осведомителя в командном пункте полиции, то ему придется дождаться очередного дрона с «Вэлдор Индастриал». Или он узнает о ней от Клитуса Фейна после окончания чрезвычайного заседания. Однако Уорден хотел получить подтверждение своим догадкам.

– Тебе нужны уточнения? – рявкнул Холт. – Пожалуйста! Я говорю о видеоконференции! О бездумном доверии Тэвернеру! О речи Хэнниш в Совете, в которой она выразила нейтральную позицию по отношению к законопроекту об отделении. Я говорю о твоей неспособности остановить атаки кадзе. О панике в Совете! Что ты задумал, Уорд? Что ты, черт возьми, намерен делать?

Диос облегченно вздохнул. Никаких упоминаний о вакцине и формуле.

– А что я, по вашему мнению, должен делать? Фэснер сердито проворчал проклятие.

– Я хочу, чтобы ты отвечал на мои вопросы. Мне нужно решить, увольнять тебя с работы или нет.

Скрывая злость, глава полиции громко вздохнул. Ему приходилось изображать из себя слугу Холта – человека, который выполнял грязную работу. Он с радостью сказал бы Фэснеру правду. Его уже тошнило от лжи. Но он не хотел быть уволенным. Не сейчас. Не в эти дни, когда его планы должны были принести результат. Сколько жертв пропало бы зря. Он не мог позволить подобного провала.

– Честно говоря, я жду новостей.

«Как и ты».

– Мне требуется информация, на основе которой я мог бы действовать.

Он уже объяснял Дракону свое поведение на видеоконференции с Руководящим Советом. Он объяснял ему, почему отправил Майлса Тэвернера вместе с Термопайлом на Малый Танатос. Но теперь Уорден не пожелал комментировать ответ Койны на законопроект об отделении, выдвинутый капитаном Вертигусом. Вместо этого он спокойно произнес:

– Мин Доннер гонится за «Трубой». Когда она поймает беглецов, то разберется с ними. Я уже имею ваши приказы на этот счет. «Каратель» вернется на станцию сразу, как только сможет. Получив отчет о его полете, мы будем знать, что делать дальше.

Молчание Холта предполагало, что его приговор отложен. Уорден собрался с силами. «Сейчас, – думал он. – Сделай это сейчас».

– Что касается кадзе, – добавил он, – то директор Бюро по сбору информации Лебуол и шеф службы безопасности Мэндиш знают, кто несет ответственность за эти взрывы.

Его голос наполнился оттенками угрозы, которые должны были обеспокоить Фэснера.

– Когда они закончат сбор улик, я выдвину публичное обвинение. Мне не хотелось бы называть имена без должных доказательств. Преступник занимает высокую должность.

Несмотря на сказанное выше, он закончил свою речь вполне беззаботным тоном:

– В остальном я хочу посмотреть, что предпримет амнионский корабль. Вы одобряете мои действия, Холт? Если нет, то вам лучше сказать об этом сейчас, потому что через несколько часов мы уже не сможем изменить ситуацию. Совет проведет чрезвычайное заседание, и нам придется мириться с его результатами.

Фэснер долго не отвечал. Канал связи между станцией полиции и домашним офисом Концерна Рудных компаний наполнился двусмысленными намеками статических помех, опасений и гнева. Страх, глодавший кишки Уордена, обострился до тошноты. Однако Диос успокаивал себя тем, что Холт не станет принимать рискованных решений, пока не выяснит уровень опасности.

Наконец генеральный директор Концерна произнес:

– Пожалуй, я немного подожду.

Судя по голосу, он едва сдерживал ярость.

– Клитус справится с Советом. Но знаешь, Уорд, мне не нравится твоя секретность с этими чертовыми кадзе.

– Очень плохо, что не нравится, – ответил Диос. – В круг наших подозрений входит Концерн рудных компаний – так же как Руководящий Совет Земли и Космоса и полиция. Я не могу обсуждать ход следствия с вами, Эбримом Леном или кем-то еще. Когда придет время выдвигать обвинения, я должен гарантировать, что они окажутся весомыми и непреложными.

– Послушай, Уорд…

– Нет, это вы послушайте, Холт, – оборвал его Диос. – Наша беседа записывается. Ее слышат мои сотрудники. Я не собираюсь ставить следствие под удар, обсуждая с вами его промежуточные результаты.

Фэснер вновь замолчал. Из динамиков донеслась серия приглушенных неритмичных звуков, словно Холт несколько раз ударил кулаком по поверхности стола. Уорден знал, что при конфиденциальном разговоре Дракон разразился бы бранью. Главу Концерна остановило только то, что их беседа записывалась в память десятков компьютеров.

Внезапно Холт ответил:

– Я просто хотел убедиться, что у тебя имеется план действий.