Лебуол усмехнулся.

– Интригующее стечение обстоятельств, не так ли? Каким образом человек с судимостью Элта – и с такими вескими причинами для ненависти к полиции – мог получить столь важный и высокий пост? Я примерно догадываюсь, как Фейн обоснует нам выбор его кандидатуры. Судимость за взлом кодов предполагала блестящие навыки в программировании. А обучение в академии полиции Концерна являлось лучшей рекомендацией для работника службы безопасности. В этом отношении он действительно был ценным специалистом Вы можете подумать, что мы совершили какой-то грубый просчет, не отреагировав на его назначение Но позвольте заметить, что Элт не имел полномочий на выбор и модификацию кодовых устройств, разрабатываемых «Анодин систем». Поэтому у нас не было оснований для возражений против его участия в производственном процессе.

Лебуол прочистил горло и небрежно заметил:

– Тем не менее он обеспечивал важную часть исходного кода для охранных устройств, которые в данное время находятся в эксплуатации. Его программы проверялись и утверждались техническим отделом нашей службы безопасности. Как утверждает шеф Мэндиш, они были признаны «легальными». Таким образом Натан Элт доказал свою ценность и внес существенный вклад в обеспечение охраны Совета и командного пункта полиции. Судя по всему, он досконально знал эти идентификационные устройства – включая те части, которые программировали другие люди.

Хэши сомневался, что Койна и Мэндиш улавливали смысл его объяснений Но Уорден его понимал

– Каким же оказался результат? – риторически спросил Лебуол. – Благодаря прямому или косвенному вмешательству Дракона бесчестный человек, осужденный военным судом за «нарушение служебного долга», получил абсолютный доступ к самым большим секретам и к самым специфическим аспектам наших охранных систем.

Теперь Элт мертв. Его гибель в состоянии наркогипноза свидетельствовала о том, что это не было самоубийством. Холт Фэснер редко вдохновлял своих подчиненных на подвиги и самопожертвования.

Прежде чем Уорден вновь велел ему вернуться к теме, Лебуол перешел к подведению итогов:

– При таких обстоятельствах мы можем утверждать, что Натан Элт обладал достаточными навыками для программной записи своих физических данных на идентификатор и служебный пропуск Клея Импоса.

Глава полиции принял выводы Хэши с таким спокойствием и равнодушием, словно они ничего не меняли. Однако шеф Мэндиш реагировал на них как человек, потерявший терпение.

– Как же так? – сердито выкрикнул он. – Черт бы вас побрал, Лебуол! Если вы знали об этом, то почему не сообщили нам? Мы остановили бы его.

Не сводя взгляда с Хэши, Уорден поднял руку и предупредил шефа службы безопасности, что тот зашел за рамки служебного этикета. Мэндиш обиженно замолчал. Этим тут же воспользовалась Койна. В ее словах тоже был вызов.

– Ваши доводы ничего не поясняют. Если подделкой кодов занимался Натан Элт, то почему он согласился на роль кадзе? Вы не находите, что этот вид самоубийства был слишком уж экстравагантным?

Уорден продолжал наблюдать за директором Бюро по сбору информации – упорно и безжалостно. Подумав немного, Хэши снизошел до ответа шефу Мэндишу.

– Мы не утаивали от подразделения специального назначения никакой информации. Всем известно, что программированием чипов занимаются первоклассные специалисты. Если такому эксперту дать наши идентификаторы, он без труда подготовит программу, которая сотрет мои записи и заменит их вашими физическими данными. То есть новый идентификатор будет опознавать вас как меня.

Он хотел показать Уордену, что может быть выше личной неприязни Мэндиша Более того, он стремился доказать ему свое равенство в этой сложной и запутанной игре. Что касается вопросов Койны, то они уже несли в себе ответы. Диос похлопал ладонью по столу. Обычно этот жест указывал – он начинает терять терпение.

– Директор Лебуол, я верю, что ваши рассуждения важны и верны.

Его голос завибрировал от утробной злобы.

– Однако у меня нет времени для лекций! Как, впрочем, и у вас. Мы исчерпали свой лимит. Мне необходимы конкретные улики, а не какая-то умозрительная теория, основанная на том факте, что Фейн нанял для разработки кодовых устройств не совсем чистоплотного человека.

Хэши закивал головой, показывая, что понял и принял упрек начальника.

– У меня к вам просьба, – обратился он к Диосу. – Не могли бы вы позвонить первому исполнительному помощнику Фейну?

Уорден отмел эту идею.

– Нет, не могу. Пока еще нет.

Разве не показательно? Хэши нравилось, что его аура была загадкой для Диоса. Однажды он даже провел опыт и попытался определить, как много информации раскрывало его излучение в инфракрасном диапазоне. Результат успокоил Лебуола. Он мог сказать любую ложь, не производя никаких пульсаций в том диапазоне частот, в котором работало зрение Уордена. Хотя, возможно, Диос интуитивно улавливал его возбуждение.

– К сожалению, я не могу предложить вам объяснения, которое не выглядело бы для закона «умозрительной теорией», – признался Хэши – Тем не менее мои доводы имеют вес.

Он позволил себе скромную усмешку.

– Это реальная зацепка, и если нам повезет, то Клитус Фейн подтвердит ее значимость.

Тем самым первый помощник Фэснера подтвердит важность идентификатора и пропуска, которые Хэши изъял у кадзе.

– Лейн Харбингер не успела завершить осмотр бренных останков Натана Элта, – быстро добавил Лебуол. – Однако у нас уже имеются некоторые предварительные результаты. К примеру, безошибочно известно, что во время подрыва наш достославный капитан находился под сильным воздействием гипнотического вещества. Его действия в зале Совета совершались не по собственной воле. Скорее всего, именно он разработал программу, благодаря которой его данные оказались на идентификаторе Клея Импоса. Но смерть Натана Элта не была самоубийством Не он избрал такой трагический конец.

Как сказала во время суда Мин Доннер, трусость капитана Элта не позволила бы ему умереть за какую-то идею.

Койна облегчено вздохнула. Идеалистические образы о полиции Концерна умирали трудно – особенно в присутствии Диоса. Очевидно, ее угнетала мысль о том, что уволенный офицер полиции мог взорвать себя в зале Совета, и этим безумным поступком навредить своей бывшей службе. Поскольку Хэши докладывал Уордену, он не стал уделять внимания ее реакции.

– Нам уже известны химические вещества, вызвавшие гипнотическое состояние. Лейн определила их. Однако кровь капитана Элта содержит сильную концентрацию коэнзима, с которым мы прежде не сталкивались.

Директор Бюро многозначительно прочистил горло.

– Это инертное вещество, и оно само по себе ничем не проявляется. Но в сочетании с некоторыми апоэнзимами человеческого тела оно образует искусственный голоэнзим, который не производится естественным образом. Этот голоэнзим активный. По гипотезе Лейн, коэнзим, введенный в тело капитана Элта, образовал голоэнзим, а тот, в свою очередь, послужил химическим пусковым устройством для взрывного механизма.

Хэши сделал небольшую паузу, злобно побуждая шефа Мэндиша на какое-нибудь неуместное замечание. Но тот промолчал. Наверное, он понял, что среди китов был слишком мелкой и жалкой рыбешкой Уорден внутренне напрягся. Контуры его лица обострились, словно в кабинете изменилось освещение. Нахмуренные брови намекали на опасность и непредсказуемые варианты событий. Однако он больше не торопил Лебуола и не прерывал его отчет.

– Если наши гипотезы верны, – подытожил Хэши, – то мы можем сделать несколько важных выводов. Во-первых, никакой свободы воли не было. То есть Натан Элт не «подрывал себя».

Он подчеркнул конец фразы, как тонкую насмешку.

– Во-вторых, отсутствие частей механического детонатора предполагает, что люди, ответственные за диверсию, подготовили кадзе на всякий случай – чтобы приурочить взрыв под текущие события Они не планировали точного момента этой акции. В-третьих, преступники использовали химическое пусковое устройство, а не радиоуправляемый детонатор. То есть они боялись, что их могут поймать с передатчиком в руках. Следовательно, выбор времени для взрыва возлагался на человека, который присутствовал в зале – на того, кто наблюдал за происходящими событиями.