Хозяин постоялого двора подошел угрюмый и злой.

-- У меня не часто разбивают окна. Придется заплатить еще и за ремонт.

-- Мне? -- удивился Мрак, -- Я к твоему окну и пальцем не притронулся!

-- А как же...

-- Какой-то дурак прошел через мою комнату и вылез в окно. Которому ты дал ключ от моей комнаты. А что за обычай на твоем постоялом дворе давать ключи от чужих комнат?

Он говорил громко, видел заинтересованные лица. Хозяин съежился, сказал торопливо:

-- Да-да, это была ошибка... Я сам все исправлю.

А Мрак повернулся к толпе и сказал громко:

-- Кто-нибудь знает, где я могу найти вора, которой побывал у меня в комнате и спер пояс?

Все исчезли с такой скоростью, словно были призраками. Только что стояли, щелкали хлебалами, глаза блестят, на рожах интерес такой, что хоть карманы всем повыверни, но едва произнес эти слова, как вся улица опустела.

Нахмурившись, он пошел прямо посредине, высматривая, вслушиваясь. Видя его высокую фигуру в одежде из звериной шкуры, даже всадники, что сами неслись посреди улицы и хлестали плетьми всех, кто не успевал шарахнуться с дороги, поспешно прижимали коней к стенам, проезжали, обдирая камень стременами, но и потом их глаза оставались встревоженными. У чужака лицо было спокойным, но из темных как вода в лесных озерах глаз смотрела смерть.

Он увидел то, что высматривал. Молодой парень вынырнул из толпы, остановился, глядя на Мрака. И стоял ровно столько, чтобы тупой варвар заметил и узнал свой пояс.

Первое движение Мрака было даже не орать: "Держи, лови, хватай", -народ здесь себе не поможет, в соплях путается, три пальца не сочтет, -- а обернуться волком и в три прыжка догнать и сомкнуть челюсти на тонкой хрупкой шее.

Парень медленно пошел по другой стороне улицы, держа глаз на варваре. Мрак двинулся к нему, но как только ускорил шаг, вор прибавил ходу. Все понятно, куда-то заманивает. Для того и пояс украден... Хотя того, кто украл, сейчас уже закапывают, если здесь закапывают, а не распинают на столбах но тот, второй, который подобрал пояс из руки убитого, жаждет увидеть его не на улице...

-- Давно не слышал о тебе, Агимас, -- пробормотал Мрак. Он чувствовал холодок между лопаток, словно острие ножа уже коснулось кожи. Одноглазый враг следует за ними по пятам. Чудом удается избегать его когтей, чудом побеждают, но тот лишь с каждым разом становится сильнее. И опытнее. А ловушки расставляет все смертоноснее.

Мрак впервые ощутил, что ему не хватает друзей. До этого он тащил их и спасал но сейчас как нельзя больше пригодилась бы магическая мощь Олега и победоносный Меч Таргитая!

Переходя из переулка в переулок, он вышел на площадь. Парень оглянулся в последний раз, Мраку показалось, что вор оскалил зубы. В доме напротив раскрылись двери, вор шагнул через порог и пропал. Над дверью красовался щит с цветным изображением окорока. Харчевни везде одинаковы, как и корчмы. И в любом городе, при любом правители, в любом племени их больше, чем храмов.

Мрак, набычившись, чувствуя, как тяжелая кровь раздувает мышцы, пошел к этой двери. Где явно ждет ловушка. Но все-таки мы не избегаем встречи с тобой, Агимас!

Перед ним возник словно из воздуха и загородил дорогу молодой парень. Полуголый, как многие в Городе, но со странно белой кожей, белым лицом и белыми волосами. Даже глаза были серо-голубыми, как вода в северных морях. Его взгляд был оценивающим, как и взгляд Мрака.

-- Тебе надо держаться от них подальше, -- сказал он негромко. Мраку померещилось доброжелательство, но он не позволил природной подозрительности не то что взять волю, даже высунуть кончик носа.

-- Я пришел за своим поясом. -- ответил Мрак.

-- Там две Дюжины воинов. Тебя убьют прежде, чем ты скажешь "мама".

-- Не трать времени, -- сказал Мрак. -- Лучше пусть вынесут пояс сами. Я могу что-то сломать. Я бываю очень неловким, даже дюже неловким.

Парень сожалеюще покачал головой.

-- Ты безумен! Там собрались сильнейшие. Я еще не видел, чтобы в одном месте собиралось столько головорезов.

Мрак пожал плечами.

-- Ты с ними? Что ж, тебя похоронят вместе, в достойной компании.

-- Ты что, совсем дурак? Как ты думаешь уцелеть?

В темных глазах оборотня играло грозное веселье.

-- Не знаю. Если не сумею, то яму для меня придется рыть очень большую. Я возьму с собой не меньше половины этих сильнейших и храбрейших.

Он пошел прямо, не отводя взора. Парень невольно посторонился, Мрак прошел, задев его плечом. Спина напряглась, уши ловили каждый шорох, но тот стоял недвижимо.

Затем тот же негромкий голос, который стал совсем грустным:

-- Меня зовут Аварис. Мы могли бы подружиться... если бы... было время.

Мрак медленно поднимался по расшатанным ступенькам. Что ж, впереди его ждет смерть. Хуже того, могут изувечить. Он будет ползать с перебитыми ногами, сколько видел на улицах с протянутыми руками, бывших отважных воинов, ветеранов битв? Холодок по спине, лапа страха на сердце. Если бы увидеть другую дорогу!.. Но пока только эта.

Он вошел в корчму. Там ели и пили завсегдатаи, каких он встречал во всех городах и весях. Однако спина одного показалась знакомой. Мрак замедлил шаг, страх уже не касался сердца, а сдавил с такой силой, что стало трудно дышать.

С каждым шагом сильнее ощущал запах гари. К нему примешался и поглотил все запах горелого мяса, человечьего мяса! Незнакомец обернулся, словно услышал шаги или же предупредили взгляды его людей. Сердце Мрака остановилось вовсе. Он жестоко ошибся насчет противника. Смертельно ошибся. Не Агимас...

На него смотрел... Мардух!

У колдуна вместо лица была черная обгорелая маска. В щелях, где когда-то были глаза, полыхал адский огонь. Выходец из преисподней и сейчас был накален с него сыпались чешуйки горелой плоти.

-- Давно не виделись...

-- Мало били? -- удивился Мрак. -- Ладно, вздуем еще.

Он придвинул лавку и сел. Мардух сидел по ту сторону, справа и слева мгновенно очистились места. Они оказались за столом одни. Все головы в корчме были повернуты к ним, но кое-кто из случайно затесавшихся в недоброе время поспешил выскочить.

-- Пора вернуть долг,-- Прохрипел Мардух. Он словно сдерживал крик жгучей боли. Его отпустили на время из адского пламени, но раскаленные угли сжигали изнутри. И не затухали. -- Для меня прошла вечность... Я все еще в том огне...