-- Я слыхивал... -- сказал он нерешительно, -- что с вами лекарь... Я не верю в наших, одни шарлатаны... А вот в лесах, в глуши, в болотах еще остались настоящие лекари-исцелители...

-- Как небо синее, -- согласился Мрак. -- Я как раз такой лекарь. А в чем твоя беда?

-- Я ужасно страдаю от кашля.

-- Два золотых.

-- А точно поможет?

-- Я же из Леса, -- оскорбился Мрак. -- Что в городах понимают?

Горожанин, печально покачивая головой, отсчитал монетки, взял кувшинчик, что протянул Мрак, отбыл. Олег увидел только, что Мрак раздает его лекарские вещи, прибежал разъяренный.

-- Ты что хозяйничаешь?

-- Зарабатываю, -- ответил Мрак хладнокровно. -- Жрать-то надо? Вон Таргитай совсем исхудал, щек из-за спины не видно.

-- А что ты продал? Боги, это же слабительное! На что он жаловался?

-- На кашель.

Олег вытаращил глаза.

-- Ты рехнулся?

Они видели, как прохожий сильно закашлялся, остановился, торопливо выпил из сосуда. Дернулся, согнулся, ухватившись за стену. Лицо его напряглось и застыло. Мрак довольно повернулся к Олегу.

-- Вот видишь? Как рукой сняло. Пусть теперь попробует кашлянуть!

Плотно позавтракали, а потом, как Мрака ни отговаривали, оборотень взгромоздился на несчастного коня. С пешими считаются меньше, заявил он умудрено, а конный варвар чего-то да стоит.

Лошадки Олега и Таргитая при дневном свете тоже опустили уши, как под дождем лопухи, полиняли и стали меньше ростом, но все же выглядели лучше вороного жеребца Мрака. Добрый Таргитай на своего залезал осторожненько, боясь задавить несчастное животное.

За воротами постоялого двора почти сразу оказались в самом центре базара. Таргитай решил было, что вчера в потемках да с голоду не заметил такого изобилия, но Олег покачал головой.

-- Здесь все кочует. Даже базары.

-- Это они нарочно, -- заметил Мрак. -- Дабы наш Тарх ножки не утрудил.

-- Да я чо? -- сказал Таргитай поспешно. -- Ежели базар добрый, то я и дальше того угла прошел бы...

-- Куда уж добрее, -- сказал Мрак.

-- Еще не базар, а базарчик, -- бросил Олег.

-- Базарище, -- возразил Таргитай. -- А то и базарищище!

Столы прогибались под гроздьями странных фруктов, овощей. Похоже, никто в Городе не ложился, но все были поутреннему горласты и переполнены энергией. Мрак с трудом пробился сквозь базар на свободную улицу.

С разных сторон били в бронзовые доски. Не удержи Мрак, Олег уже заспешил бы в местный храм на молитву. В храмах еще слабо горели светильники, окна и входы выглядели темными глубокими пещерами, для Олега исполненными древних тайн. Из храмов доносилоусь слабое пение.

Утренний воздух не двигался, сохраняя запахи нечистот, аромат свежего хлеба -- всю ночь пекли, Город проглотит и вдвое больше. От мясных лавок несло несвежим мясом и свернувшейся кровью. Пахло даже рыбой, хотя невры ни реки, ни ручья вблизи не видели. Мрак предположил, что где-то в загоне чистят и скребут Змея -- это от них несет рыбой и тиной, если долго не моются. От мелких харчевен сильно пахло чесноком, перцем, острыми пряностями.

Таргитай повел носом в сторону угольных жаровень вдоль улицы. Плотным занавесом колыхался чад от подгоревших внутренностей, требухи, сердец и почек -- еды бедноты.

-- Ты ж только что ел! -- сказал Олег обвиняюще.

-- Это было еще в корчме, -- ответил Таргитай обидчиво.

Они трое резко отличались от городского люда. На них украдкой посматривали мужчины, хмурились, женщины указывали на них детям, а молоденькие девушки старательно перебегали дорогу. Витязь, если витязи бывают в звериных шкурах, был молод, красив. Золотые волосы, перехваченные обручем, падали на плечи, искрились в лучах солнца. Лицо мягкое, румяное, губы по-детски припухлые. Глаза, ярко-синие как небо, смотрели весело, но ощущалось, что во мгновение ока могут становиться синими как отточенная булатная сталь его меча.

Он был широк в плечах, как все варвары. Спина его была прямая: варвары не приучены кланяться на каждом шагу.

За ним ехали двое, их почти каждый принимал за оруженосца и лекаря. Оба в таких же волчьих шкурах, лохматые, один с волосами как крыло ворона, другой с подобными догорающему пламени. Черноволосый был дик и страшен, его распирает звериная сила, смотрит угрюмо по сторонам, словно ищет, на кого обрушить кипевшую злобу, а красноголовый задумчив, отрешен от дел обыденных. От него пахло травами, почему и принимали за лекаря, взгляд был отстранен, светел, благостен. Даже дубина, что лежит поперек седла, не выглядит оружием. Опытные горожане замечали искорки на гранях камня, иные с холодком сладкого ужаса узнавали амулет. Красноголовый может оказаться варварским колдуном! А раз так, то он может схлестнуться в единоборстве с магами Вечного Города... Да что может -- схлестнется! Разве не для того приехали все трое?

Мрак, не подозревая, какое внимание они привлекают, сумел заставить коня перейти на рысь, затем пинками и жутким волчьим воем прямо в ухо вогнал в панический галоп. Чего конь не делал, наверное, уже лет сто. А то и не умел вовсе.

Изгои едва поспевали следом, а оборотень на скаку стоптал разряженного человека. Несчастный только вскрикнул, как придушенный заяц. Мрак не успел пожалеть бедолагу: тот отлетел к стене и грохнулся так, что хрустнули кости, затем мешком рухнул под ноги коня Олега.

Внезапно конь Мрака остановился как вкопанный. Узду держала жилистая рука, больше похожая на бревно. Рослый бородатый воин -- звероватый, угрюмый, здоровенный как стадо быков, хищно смотрел на чужаков налитыми кровью глазами.

-- Кто?.. Откудова? Ты что, не слышал, как я кричал тебе?

Мрак удивленно вскинул брови.

-- Да? Я думал, кричал кто-то из тех, кого я сбил конем.

-- Вот-вот, -- сказал воин густым голосом, больше похожим на рев. -Ты проскакал от базара всего пол улицы, а уже сбил пятерых! Не кажется, что это слишком?

Мрак почесал в затылке.

-- А сколько можно?

Воин был, несмотря на утреннюю жару, в тяжелом доспехе, синие как северный лед глаза смотрели обрекающе. Голос был как у лесного зверя:

-- Откуда такие дикие?

Мрак впервые ощутил, что встретил равного себе. Если не покруче. Оглянулся на изгоев, те пугливо ерзали в седлах.