Ли Маршалл. Может быть, такого рода заключения -- наша импульсивная реакция на каждый новый зигзаг технологии?

Умберто Эко. Это дурная привычка, которую человечество вряд ли когда-либо изживет. Вроде старого клише насчет неизбежного декаданса в конце каждого века или возрождении с началом нового. Это один из способов организации истории, чтобы она удовлетворила той или иной догме.

Ли Маршалл. Но искусственное деление времени может возыметь свой эффект на коллективное сознание. Вы изучали страх конца, который приобрел массовый масштаб в Х веке. Может, теперь нас точно так же обуяла неуместная вера в новый круг времен, связанный с брезжущей зарей дигитального тысячелетия?

Умберто Эко. Века и тысячелетия -- случайные вехи; не надо быть медиевистом, чтобы убедиться в этом. Но и в самом деле синдромы упадка либо возрождения обычно возникают вокруг символических временных вех. В конце XIX века Австро-Венгрия страдала от синдрома заката империи; есть даже мнение, что именно это обусловило ее конец в 1918 году. Но в действительности этот синдром не имел никакого отношения к fin de siecle: Австро-Венгрия распалась, потому что император перестал быть авторитетом для своих подданных. Следует различать массовые иллюзии и фундаментальные причины.

Ли Маршалл. Случись вам странствовать во времени, вы направились бы назад или вперед? И на какое количество лет?

Умберто Эко. А вы, сэр, случись вам задать этот вопрос кому-то другому, кого бы выбрали в собеседники? Но если серьезно, то в прошлое я уже путешествовал -- разве вы не читали мои романы? Что же касается будущего -- разве вы не прочли это интервью?