Умберто Эко. Взгляните на это вот с какой стороны: когда Бенц и прочие изобрели автомобиль, они представить себе не могли, что в один прекрасный день рынок затопит мощный вал фордовской модели "Т", что произошло сорок лет спустя. Как заставить людей пользоваться средством передвижения, которое, простите за каламбур, им не по средствам? Очень просто: предоставьте в их распоряжение возможность поминутной аренды автомобиля и назовите его "такси". Именно это новшество дало массам доступ к новой технологии и позволило индустрии производства расшириться до тех пределов, в которых стало возможным появление модели "Т". В Италии рынок Сети еще очень узок, у нас только около трехсот тысяч постоянных пользователей, это незначительная цифра. Но при наличии муниципальных терминалов, оснащенных самым современным, самым мощным оборудованием, мы сможем говорить о вступлении в ту фазу развития, которую можно сравнить с эпохой внедрения на рынке модели "Форд Т".
Ли Маршалл. Вы всерьез верите в то, что механики и домохозяйки ринутся в "Мультимедийную Аркаду"?
Умберто Эко. Не сразу, разумеется. Когда Гутенберг изобрел печатный станок, рабочий класс не бросился подписываться на отпечатанную им Библию. Но через сто лет простой люд ее уже читал именно в этом виде. Вспомните также и Лютера. Несмотря на сплошную безграмотность, его перевод Нового Завета циркулировал во всех слоях немецкого общества XVI века. Нам нужен Лютер Сети.
Ли Маршалл. В чем же специфика "Мультимедийной Аркады"? Чем она отличается от обыкновенного кибер-кафе на госбюжете?
Умберто Эко. Во-первых, нам не хочется проводить весь досуг, околачиваясь в приемных итальянского правительства. Во-вторых, рассчитываем воспользоваться преимуществами средиземноморской культуры. Англосаксонские кибер-кафе устроены по типу пип-шоу, потому что англосаксонский бар -место, куда приходят пестовать свое одиночество в компании себе подобных. Образцом же "Мультимедийной Аркады" послужила итальянская остерия. Это найдет отражение в самой структуре этого учреждения; у нас, например, будет гигантский экран для всеобщего обозрения, куда индивидуальные навигаторы будут выводить сайты, которые представляются им наиболее интересными. Мне кажется довольно бессмысленным держать на линии 80 миллионов человек, каждый из которых занят одним и тем же -- беседой с призраками. Одна из главных задач "Аркады" -- вытащить людей из их домов и -- почему бы нет? -- бросить их в объятия друг друга. Может, мы даже назовем это не "Мультимедийной Аркадой", a Plug'n'Fuck ("Возбудись и трахнись").
Ли Маршалл. А это коллективное видение не разрушит принципа "один компьютер -- один пользователь"?
Умберто Эко. Я пользователь, и у меня восемь компьютеров. Так что у этого правила есть исключения. Во времена Леонардо действовало правило "один пользователь -- одна картина". То же самое, когда был произведен первый граммофон. А сейчас мы сообща рассматриваем картины и слушаем музыкальные записи.
Ли Маршалл. Как бы там ни было, большинство американцев согласятся с тем, что модем -- место вхождения в новую фазу цивилизации. Европейцы видят в компьютере, скорее, предмет домашнего обихода, вроде электробритвы или посудомоечной машины. Между двумя континентами существует как бы "разрыв по линии энтузиазма". За кем, по-вашему, больше правды?
Умберто Эко. Точно так же было с телевидением, которое несколько лет назад достигло в Штатах критической массы, прежде чем начался его бум здесь. Но вот что характерно: триумф американской культуры и американского способа кино- и телепроизводства не будет иметь повторения с Интернетом. С год назад сайты не на английском языке можно было перечесть по пальцам. А теперь во Всемирной Паутине то и дело натыкаешься на норвежские, польские и даже литовские сайты. И это чревато любопытными последствиями. Американцы, конечно, обнаружив нужную информацию на незнакомом языке, не кинутся учить норвежский, но призадумаются. Начнут размышлять о необходимости познавать другие культуры, иные точки зрения. Это один из парадоксов антимонополистской природы Сети: контролировать технологию -- не значит контролировать информационные потоки.
Ли Маршалл. Вы открыто поддерживали итальянское правительство нового левого центра во время предвыборной кампании 1996 года. Но потом говорили, что вы отклонили предложенный вам пост министра культуры. Почему?
Умберто Эко. Потому что когда заходит разговор о министре культуры, хочется уточнить, что понимается под словом "культура". Если оно относится к эстетическим продуктам прошлого -- картинам, старинным зданиям, средневековым манускриптам, -- я всецело за государственную поддержку. Но этим у нас занимается министерство наследия. Остается "культура" в смысле творчества -- и тут я вряд ли смогу возглавлять коллектив, который пытается субсидировать и вдохновлять творческий процесс. Творчество может быть только анархичным, живущим по законам капитализма и выживания сильнейших.
Ли Маршалл. В 1967 году вы написали нашумевшее эссе "К семиологической партизанщине благосостояния", в котором утверждали, что главной мишенью культурной партизанщины является не телестудия, а диван телезрителя. Иначе говоря, если вы хотите вооружить народ инструментом критического восприятия сообщения, то сами сообщения утратят свою силу политического воздействия. Какой критический инструментарий вы имели в виду -- тот же самый, который помогает нам читать Флобера?
Умберто Эко. Речь идет о простейших навыках. Благодаря практике я при входе в книжную лавку мгновенно разберусь, где что лежит. С одного взгляда на корешок книги я догадаюсь, что в ней заключено. Если на корешке стоит эмблема Гарвардского университета, значит, это не бульварный роман. При вхождении в Сеть я таким навыком не обладаю.
Ли Маршалл. Как будто вы вошли в магазин, где книжки свалены кучей на полу.
Умберто Эко. Вот именно. Как мне разобраться с этой кучей? Я должен ознакомиться с основными этикетками. Но тут возникают проблемы. Я щелкаю "мышкой" на значке URLB, который заканчивается кодом . indiana, edu. Я предполагаю, что имеется в виду университет Индианы. Черта едва: значок меня обманывает, за ним не скрывается ничего, что имело бы отношение к образованию. Путь приходится нащупывать вслепую. Следует овладеть семиотическими навыками, которые позволят отличить пасторальную поэзию от сатиры, научат отделять зерна серьезных философских проблем от плевел всяческого безумного бреда.