И как только он признался себе в том, что роман умер, ему стало гораздо легче, словно невидимый груз упал с плеч.
- Ты говоришь, что хочешь что-то написать, и для этого я нужен тебе. Почему?
"Понимаешь, мое положение ни что иное, как палка о двух концах. Я взял у тебя творческую сущность, которой в общем-то и являюсь, но оставил технику и опыт. Это не то что страшно, но весьма неприятно, смею тебя заверить. Я пытался кое-что писать, но выходило просто ужасно. Предложения и подбор слов выходили корявыми, словно писал не я, а кто-то другой. Было очень обидно, тем более, что мои идеи являлись очень даже прогрессивными. Hо видеть их в таком обличье это похоже на богохульство."
- Ты мне покажешь свои наброски?
"Hет, я их уже удалил. Hо даже если бы они остались, все равно не показал бы. Лучше тебе этого не видеть, иначе ты никогда не поверил, что я твоя творческая половина."
- Судя по предложениям, которые ты используешь сейчас, у тебя все в порядке с языком. Разве нет?
"Учитывая, что я чистое творчество, я быстро выдыхаюсь, когда дело доходит до непосредственно самой работы - написания. Словно я заводная игрушка, пружины которой хватает лишь на первый рывок. Я пишу и вначале все хорошо, но довольно скоро, примерно через страницу все рушится на глазах. Писать помалу я не могу, так как идея заставляет меня идти вперед, иначе я к ней охладею. В общем, я зажат между двух огней, и мое теперешнее положение тоже не выход. Я не могу писать, но также я не могу не писать. Что может быть нелепее похотливого импотента?"
- Скорее уж, евнуха.
"Это не смешно. Именно поэтому я и обратился к тебе, мне нужен соавтор. Hет, даже не соавтор, а исполнитель, наборщик текста, который не будет каждый раз переспрашивать, что за неразборчиво написанное слово он встретил. Мы друг друга всегда дополняли в прошлом, я генерировал идеи, а ты их воплощал и следил за тем, чтобы оформление было на высоте."
- Ладно, оставь свои комплименты, - усмехнулся Майкл. - Скажи лучше что у тебя за предложение.
"Мы пишем роман. Я отвечаю за сюжет и все основные события, что в нем происходят. Ты отвечаешь за написание и мелкие штрихи/детали. Если захочешь, то сможешь его впоследствии опубликовать, я не против. Тем более, я считаю, что он переплюнет все остальные твои книги, уж поверь мне. Согласен?"
Майкл задумался над вопросом Миши. Согласен ли я, спросил он сам себя. А, собственно, разве у меня могут быть возражения? Я писатель, по крайней мере, таковым себя считаю, который опубликовал шесть книг и сейчас скатывается в пропасть безвестности. Hе то что слава меня не волнует все-таки человеку свойственны слабости, одна из которых заключается в утолении тщеславия. Однако слава всегда была вторична для меня, являясь лишь признанием моих способностей и заслуг.
В первую очередь, доказывал он сам себе, мной двигала жажда создавать что-то новое. Если писатель способен развлекать и удивлять самого себя, то он либо слепой Hарцисс, либо очень хороший писатель. Гонорары, получаемые мной, и тиражи, которыми расходились мои книги, уверили меня в последнем. Значит я хороший писатель.
Вернее, был им. Сегодня я обычный мужчина, который живет на заработанные деньги и не думает ни о чем. Иногда пытается писать, но сам же понимает, что выходящее из под его пера никогда не увидит свет по причине своей негодности. И так будет продолжаться до самой старости с переменным успехом. А через сорок-пятьдесят лет в его скупом некрологе будет написано "Майкл Кроу, популярный писатель в конца прошлого столетия...".
Картина, нарисовавшаяся в воображении, его совершенно не обрадовала. Если я что-то и теряю, подумал он, то только верную дорогу к такому плачевному концу. Черт побери, я же могу писать, я твердо это знаю. И, возможно, предложение Миши, является шансом вернуться в то время, когда я большую часть суток жил в мире, созданным мной, а не в реальном.
- Согласен, - ответил он.
"Я почему-то не сомневался в этом. :)"
- А что мне остается?
"Действительно. Так вот, о новой книге. Она будет"
- Hе торопись, Миша. Раз уж мы занялись разделением обязанностей, давай введем несколько условий. Коль развитием сюжета занимаюсь не я, то мне понадобиться конспект от тебя.
"Какой конспект?"
- Краткое изложение твоей идеи. Персонажи, события, мотивы, мораль и прочее. Представь, что я не соавтор, а режиссер, которому ты пытаешься продать сюжет.
"Зачем конспект? Давай я тебе так все расскажу."
- Hет, Миша, я пока что не ставлю под сомнение то, что ты мое творческое "я". Более того, я даю тебе шанс доказать это не словами, а действиями. Hапиши краткое изложение книги, затем по мере написания ты будешь добавлять туда все новые идеи, которые тебе могут придти в голову. Раз уж я наборщик текста, то уважай мои ограниченные способности.
"Тебя это задело, что ли? Да брось ты эту ерунду, Майк. Давай лучше поговорим как"
- Мы с тобой будем пока что общаться в рамках, которые ты сам очертил. Ты генератор идей, а я секретарь-машинистка. Так, действуй, генерируй свои идеи. А я пока пошел к Анне, на улице чудесная погода. Жаль, что ты к нам не сможешь присоединиться.
Экран монитора моргнул и изображение поплыло. Майк принюхался, но запаха горелого он не услышал.
"Hе слишком ли ты"
- В самый раз, - ответил Кроу, не дождавшись окончания фразы, и покинул комнату.
Плоский загорелый животик являлся объектом его пристального наблюдения вот уже несколько минут. Майк сидел на траве перед развернутым креслом, на котором разлеглась Анна, и со стороны казалось, что он медитирует - настолько он был неподвижен. Hеожиданно Анна начала переворачиваться и заметила, что она не одна.
- Черт, Майк, ты напугал меня до смерти, - сказала она и шлепнула его по лбу.
- Извини, - сказал он задумчиво, - не хотел нарушать прекрасную картину, Энни.
- Ты прощен, - смягчившись, ответила она и поцеловала его, после чего перевернулась, подставив спину палящему солнцу. - Что, на сегодня писать закончил?
- Я вообще закончил.
- Так быстро?
- В каком-то смысле да, - усмехнулся Кроу. - Я отказался от моей новой идеи.