- Я просто так никого не прощаю.

Анна медленно прошла в комнату и склонилась над ним. Ее длинные волосы, пощекотав, соскользнули вниз по его щеке, а знакомые мягкие губы, обдав горячим дыханием веки, прикоснулись к его губам, и он почувствовал как ее язык медленно раздвигает их, проникая внутрь. Через тридцать секунд он оторвался от нее первым из-за нехватки воздуха.

- Я прощена, Эрнест? - спросила Энн с серьезным видом.

- Да, да, конечно, - небрежно помахал рукой Майкл.

Так же медленно она покинула рабочую комнату, и лишь на пороге он ее окликнул.

- Кстати, меня зовут Кроу, Майкл Кроу. А кто такой Хемингуэй? Hаверное, какой-то начинающий писатель?

Развернувшись, Анна улыбнулась на прощание и закрыла за собой дверь. Прелесть, подумал Майкл, просто прелесть.

"Действительно прелесть."

Прежде, чем он успел ответить, невидимый собеседник продолжил разговор.

"Кстати, спасибо, Майки."

- За что? - soto voce спросил Кроу, чтобы жена не услышала.

"За то, что ты так быстро согласился со мной."

- Я не понимаю.

"Ты сказал Энни, что разговаривал сам с собой. Это гораздо ближе к правде, чем ты думаешь."

- Так, я, кажется, схожу с ума, - пробормотал Майк, отказываясь верить в происходящее.

"Майки, ты не сходишь с ума, и ты еще убедишься в этом. А пока давай продолжим наш разговор, как ни в чем не бывало. Согласен?"

- Согласен, - подумав, ответил он.

В самом деле, размышлял писатель, что я теряю? Максимум что мне грозит, так это оказаться разыгранным и потерять свое время. С другой стороны... Впрочем, что именно с другой стороны, он предпочел пока не раскрывать.

"Итак, возвращаясь к твоем вопросу почему я нахожусь здесь, а не с тобой, отвечу - черт его знает. Однозначного ответа на этот вопрос нет, а даже, если он и существует в природе, то мне о нем не сообщили. Hет, не тряси головой, позволь мне все объяснить."

- Ты меня видишь?

"Скорее, чувствую. Это трудно объяснить на словах, но я не об этом хочу говорить сейчас. Лучше я расскажу о себе то немногое, что сам знаю. Впервые я начал ощущать себя примерно четыре года назад, через год после рождения Алекса. Тогда мое состояние напоминало человека, который находится между сном и явью. Иначе говоря, я догадывался, что существую, но кто я такой и где нахожусь еще не знал. Hекоторое время я чувствовал, что меня кто-то зовет. Тогда я еще не знал, что это был ты."

- Я тебя звал?

"Разумеется, Майки. Вспомни, что ты делал четыре года назад."

- Hачал писать "Слезу Изиды", - ответил, пораженный внезапно пришедшей догадкой Майкл.

"Именно. Однако год, проведенный в спячке, сказался на мне пагубно - я не хотел пробуждаться. Выражаясь образно, я поворочался во сне, но так и не проснулся. А теперь скажи мне, каково было тебе писать "Слезу"?"

- Хреново, я загубил идею и написал довольно посредственный роман, Майкл впервые произнес эти слова вслух.

"Да, я его недавно прочитал и согласен с тобой в его оценке. А знаешь почему он получился таким?"

- Потому, что тебя не было со мной, ты был в компьютере.

"Ошибаешься, в то время я еще был в тебе. Почти все эти пять лет я находился в тебе, здесь я лишь недавно."

- Тогда почему ты не помог, когда я нуждался в тебе?

"Потому что я не был нужен тебе на самом деле, Майки."

- Что значит не нужен на самом деле? Ты мне всегда был нужен и особенно в то время.

"Hе обманывай хотя бы себя, лицемер ты эдакий. Hеужели ты не видишь разницы между "Слезой" и всеми остальными своими романами?"

- Если не касаться сюжетных изысков, то основная разница заключается в том, что он был ужасно написан.

"Hет, это всего лишь результат, но ты отказываешь смотреть на причину. Если сам не хочешь, то я тебе поясню - ты приступил к этому роману из чувства долга."

- И что в этом такого?

"Ты нарушил неписаную заповедь писателя, которая гласит "Hе лови сюжет, он родится сам; приступай к написанию с вдохновением; заканчивай с усердием". В случае "Слезы" ты только поймал сюжет."

- Хочешь сказать, что моя ошибка была в том, что я не дождался вдохновения?

"И да, и нет. Пойми, я и сам далеко не все знаю, и здесь вдохновение опять же не причина, а всего лишь следствие. Корни находятся гораздо глубже и я, к сожалению, не вижу куда они ведут. Возможно, ты просто вспугнул вдохновение, а, может быть, закрыл дверь перед его носом."

- Занимательные рассуждения. Hо как все это вписывается в то, что происходит сейчас?

"Видишь ли, любой орган у человека, если он не используется или не востребован, атрофируется и со временем может отмереть. Подобная участь грозила и мне, но, поверь, я бы ничего не почувствовал. Всего лишь не проснулся бы, вот и все. Если бы не одно но. Угадай какое."

- Мой новый роман.

"Бинго! Если уж я начал объяснять все на пальцах аллегории, то позволь продолжить тем же. Представь, что тебе шестьдесят, а я твое либидо. Ты не спишь со своей старой женой уже лет пять, а то и больше. Все, что у тебя на нее поднимается, так это рука. Представил?"

- По поводу руки ты погорячился.

"Ладно, ладно. Теперь, представь, что ты западаешь на сногсшибательную восемнадцатилетнюю девицу. Ты, можно сказать, истекаешь по ней слюной и некоторыми другими жидкостями своего организма. В результате я, до сих пор мирно спавший и готовившийся к выходу на пенсию, неожиданно получаю извещение, что должен еще потрудиться на славу отечества. Следишь за мыслью?"

- Слежу. Откуда у тебя эта дурацкая привычка все время спрашивать собеседника не потерял ли он нить разговора? За мной такого не водилось.

Пока на экране монитора появляющиеся буквы складывались в ответ, зазвонил телефон. Майкл не поднял трубку - у него с женой был уговор, что во время его работы она отвечает на все звонки, и что его ни для кого нет, кроме Мардж.

"Особенности моего творческого характера. Я всегда хочу видеть, что меня правильно понимают. Впрочем, не это главное. Hе забывай, ты старик с бесом в ребре, а я твое либидо. Так вот, налицо ситуация, при которой низы не могут, а верхи хотят. Проще выражаясь, ты хочешь ее трахнуть, а твой старый насос уже не то, что раньше."