- Лучше уж барахтаться в дерьме, чем сгинуть в океанской пучине. Или я должен напомнить тебе, сколько кораблей ушло с Немитом Мореплавателем, да так и не вернулось?
- Мессир Ден Феллэмион вернулся, деда, и с тех пор не раз повторил тот путь. Я ему доверяю.
Темар пытался избежать укорительной интонации. Не удалось.
- Что это значит? - Былой огонь ярко вспыхнул в глазах сьера. - Ты доверяешь ему? Тебе больше по вкусу ехать его форейтором, нежели хозяином собственной упряжки? Уж не думаешь ли ты отречься от собственного имени и взять его?
Темар рывком встал, отбросив непривычную покорность.
- О будущем моего Имени я и забочусь, мессир. Я хочу, чтобы мои сыновья и внуки почитали мой прах и благословляли наследство, которое я завещаю им. - Он бессознательно сжал кулаки и почувствовал, как отцовское кольцо вдавилось в кожу.
- А что ты будешь тогда делать с моей урной для праха? Подпирать ею дверь? Неблагодарный мальчишка! - Сьер поднял искривленную руку и едва не ударил юношу. - Разве я виноват, что сначала оспа украла сыновей моего Дома, а затем этот спившийся развратник профукал наши земли в погоне за своими ненасытными амбициями?
Темар открыл рот, чтобы ответить в том же духе, в обычной манере семейных разговоров Д'Алсенненов, но что-то в обличье деда остановило его. Неизбывное горе лежало под гневом в глазах старика, и продолжать этот спор показалось вдруг бессмысленным.
- Я не хотел оскорбить тебя, деда, совсем не хотел. Я отлично знаю, что наш Дом мог бы пеплом развеяться по ветру много лет назад, если б не ты.
Старик хотел ответить, но его слова потерялись в приступе кашля. Темар торопливо огляделся, в поисках воды или вина.
- Оставь.
Из складок мантии сьер извлек колокольчик, и на его серебристый звон прибежал камергер.
- Я обдумаю твое прошение, эсквайр. - Ухитрившись сдержать кашель, старик поднял глаза на внука, обманчивый румянец здоровья выступил на его щеках. - А пока меня ждут другие дела. Загляни в мой кабинет перед обедом.
С некоторым трудом он выбрался из кресла, но раздраженно отмахнулся от стоявшего над душой камергера и с высоко поднятой головой спешно покинул салон.
Глядя ему вслед, Темар не мог понять, обеспокоило его поведение деда или скорее раздосадовало. Какие у старика могут быть другие дела? По всей видимости, он просто откладывал решение, собираясь вздремнуть. "Ну и ладно, а мне-то зачем полдня торчать в этом склепе?" - подумал Темар со свойственной ему решительностью. Он стремительно вышел из комнаты и с силой захлопнул тяжелые двери. Огонек в камине испуганно трепыхнулся, выпустив перышко дыма. Юноша тем временем направился к черной лестнице, ведущей на кухню. Его каблуки сердито цокали по каменным ступеням.
- Темар, утеночек мой, как же я рада тебя видеть! - Сухощавая женщина в чистом, хоть и выцветшем фартуке отвернулась от дверцы буфета, держа в руке наполовину заполненную травами банку.
- Джетта! Ну, знаешь, я рад, что ты все еще здесь, - с нарочитой небрежностью произнес Темар, но его слова не произвели ожидаемого впечатления. Юноша тяжело рухнул на стул и угрюмо уставился на сучок в выскобленной добела столешнице, ковыряя его обломанным ногтем. - Я уж думал, все распродано и вся прислуга укладывает вещи.
- Что, наверху стало немного голо, да? - сардонически протянула кухарка, и Темар удивленно вскинул голову.
- Кабы не знал, то сказал бы, что у нас побывали люди от ростовщика! горько ответил он. - Что делает этот старый дурень? Платит алхимику за зелья? Надеется заполучить проститутку, чтобы она родила ему лучшего наследника?
- Он дает кров и пищу своим обездоленным арендаторам, юноша. - У Джетты подозрительно заблестели глаза. - Сьер всегда помнит об обязательствах Дома.
- Думаешь, я не помню? Нечего меня обвинять! - огрызнулся Темар. - Я все лето работал как проклятый с утра до поздней ночи, чтобы сохранить остатки имений, дающих хоть какой-то доход. Легче было бы доить свиней ради сыра, и результат был бы весомее! Почему я так долго не приезжал сюда, как ты думаешь?
- Нечего на меня нападать, юноша! Сам чувствуешь себя виноватым, а мне отдуваться? Я шлепала тебя, когда ты носил мягкие башмачки, и отшлепаю снова, если будет нужно. - С улыбкой, противоречащей ее словам, кухарка поставила перед Темаром тарелку кексов.
- Спасибо.
Он взял кекс и вдруг ощутил необъяснимое умиротворение.
- Ты здесь обедаешь? - Джетта закрыла буфет и пошла к очагу, повесить чайник над огнем.
- Кажется, да. Дед велел мне зайти перед этим к нему в кабинет. Сарказм Темара несколько утратил свою остроту.
Джетта засопела.
- И чем же ты его так расстроил?
- С чего ты взяла, что он расстроен? - виновато краснея, возмутился эсквайр.
- А с чего бы еще господину Отнейлу звонить вниз требуя колокольчиковый отвар? - Джетта указала на открытую дверцу подъемника в углу кухни.
- Он болен? - У Темара екнуло сердце.
- Не больше, чем любой в его годы, но его зимний кашель начался рано, к тому же твой дед слишком много времени проводит в кабинете и слишком мало в постели.
А он-то думал, старику нечем заняться. Не зная, что сказать, юноша раздраженно выдернул из волос заново отполированную серебряную заколку.
- А как поживает твоя матушка? - Джетта достала чашки и налила в них кипятка.
- Спасибо, хорошо, - ласково улыбнулся Темар. - Отращивает волосы для свадебной косы.
- Да что ты? - Кухарка тоже заулыбалась, сжимая в руке банку с травами. - И кто же отрежет ей косу, чтобы положить на алтарь Дрианон?
- Райан Тор Олдер. Слышала о таком?
Джетта на миг задумалась.
- Он торгует шерстью, да? - вспомнив, выпалила она. - Семья держит овец в горах на Бремилейнской дороге?
- Он самый. Они дружат уже пару лет, и он наконец-то уговорил маму выйти за него. Я так рад за них. Райан хороший человек, он может сделать маму счастливой.
- Я привяжу ленту к двери Дрианон, чтобы пожелать добра твоей матушке. Уж она-то заслуживает счастья! - Кухарка ловко завязала душистые травы в лоскут муслина и опустила узелок в чашку с кипятком. - Ты сказал сьеру?
- Нет еще. - Темар помешал настой серебряной ложкой. - Лучше, если мама сама ему скажет, но она всегда так нервничает из-за него. Боится, как бы дед не решил, что она предает память отца и имя Д'Алсенненов.