Cо мной был человек из Морара, который управлялся с судном. Его звали "Лисом", как друзья, так и недруги.

Мы возвращались из Гленелга. Дело уже было к вечеру, небо бледнело, а холмы становились темно-сливового цвета, края их были остро и резко очерчены, как будто вырезаны из картона. Мы плыли примерно в миле от маяка острова Орнсэй, направляясь к югу по тихому бледному морю, как я заметил что-то выныривающее из воды метрах в тридцати от судна. Вначале это было не более чем всплеск с тёмным центром. Затем этот центр стал небольшим треугольником, оставлявшим лёгкий след за собой в тихой воде. Треугольник стал расти, и вскоре я увидел огромный плавник высотой с метр и такой же ширины у основания. Он казался чудовищным, этот огромный черный парус, единственный предмет в поле зрения среди безграничных миль мертвенно-бледной воды. Несколько мгновений спустя обозначился второй плавник метрах в семи позади первого, праздно покачиваясь из стороны в сторону.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что оба плавника должны принадлежать одному и тому же существу. Впечатление от этого оказалось огромным и неописуемым: в нёмпреобладала смесь страха и, в некотором роде, ликования, как будто бы это был миг, которого я подсознательно ждал очень давно.

Можно было только догадываться, что же было там внизу. Как и большинство людей, кто не прожил жизнь в рыбацкой лодке, я и понятия не имел, как выглядят гигантские акулы. Однажды, много лет тому назад, я видел их с дороги у Лох-Файна, три больших черных паруса, выстроившихся в линию, они были страшными по рассказам о приключениях ребят и потерпевших крушение моряков в Карибском море. Я ничего тогда не знал о них, об их размерах и повадках, для меня все акулы были людоедами. Вот и всё, что я знал в то время, когда увидел эти два плавника, воображая себе, что же может быть там, под ними.

Познания "Лиса" были хоть и не энциклопедичны, но всё же менее обрывочны, чем мои. Он знал те названия, которые давали им рыбаки: "мулдоан", "рыба-парус", "рыба-солнце" и даже гэльское имя "сеарбхан". Он знал, что они путают сети на сельдь, что в печени у них содержится много ценного жира, что они чрезвычайно сильны и могут повредить небольшое судно, что в давние времена люди с островов охотились на них с целой флотилии лодок с гарпунами, чтобы обеспечить себя на зиму рыбьим жиром для ламп. Он считал, что они питаются селёдкой, так как обычно встречаются там, где водится сельдь.

Всё это он рассказал мне, пока мы сближались с рыбиной. Я вскарабкался на полубак и стал на носу, намереваясь получше рассмотреть, что же скрывалось под поверхностью воды.

Когда впервые четко и полностью видишь гигантскую акулу, -это просто ужасно.

Можно легко говорить о рыбине длиной в шесть, девять и двенадцать метров, но когда смотришь вниз на живую взрослую гигантскую акулу в чистой воде, то все эти цифры теряют смысл и ничего не значат. Туша кажется простоневероятной. Просто не верится, что смотришь на рыбу. Она длиннее лондонского автобуса, у неё нет чешуи, как у обычной рыбы, движения гигантские, задумчивые и незнакомые. Она кажется каким-то доисторическим существом, первый взгляд на неё оказывается так же неожиданным, как в некотором роде и потрясающим, как если бы смотреть на какого-то динозавра или игуанодона.

С десяти метров я разглядел какую-то тень под водой, с пяти, когда "Лис" перевёл двигатель в нейтральное положение, я ясно увидел все её формы в прозрачной воде.

Тело было коричневое с пятнами как у питона, огромный раструб, которыйрасширялся по направлению к невероятно удалённой голове. Наиболее неожиданное зрелище, возможно, представляла собой голова. Самой широкой частью её были жабры, как у саламандры или дракона Комодо. Верхняя челюсть была курносой, кончик её сейчас всплыл на поверхность, пасть была широко раскрыта, в неё свободно мог бы войти ребёнок во весь рост, в эту белесую пещеру. Когда мы стали сворачивать в сторону, наша струя за кормой плеснула ей по спинному плавнику, и акула погрузилась с легким всплеском у хвоста.

На носу "Гэннета" был установлен легкий пулемёт "Бреда", которым я пользовался, чтобы расстреливать плавучие мины, а также в смехотворной надежде схватиться с подводной лодкой, так как их видели даже у Эйгга. Один датский моряк говорил мне, что небольшое судно, если хорошо управляться с лёгким пулемётом, может вывести из строя перископ и даже рубку всплывшей подводной лодки, так как та вряд ли будет тратить торпеду на такую незначительную цель.

"Лис" сказал:

- Попробуйте её пулемётом, майор.

Когда я закончил заправлять два дополнительных магазина, плавник появился снова, почти неподвижный на расстоянии броска камнем.

Мы сделали широкий полукруг и приблизились к ней с хвоста, позднее мы так же действовали при гарпунировании. Я подождал, когда плавник почти сравнялся со мной и был не более чем в метре от меня, судно чуть ли не терлось бортом о бокакулы. Я выпустил почти тридцать патронов одной очередью прямо в огромное пространство её бока и увидел целую серию белых отметин на её коричневой шкуре.

По ней прокатилась чудовищная дрожь, и около кормы из воды вымахнул хвост.

Шириной он был в человеческий рост, она взмахнула им прочь и затем в нашу сторону, чуть не задев "Лиса" по голове и звонко шлепнула по планширу у кормовой рубки. Он шлёпнулся назад в воду и взметнул вверх целый фонтан, окативший нас с головы до ног. Менее чем через минуту он снова появился на поверхности. Мы сближались шесть раз, я расстрелял триста патронов в её широкую белую цель на боку. При последней очереди она погрузилась, сильно вспенив воду, и только пять минут спустявсплыла на поверхность. Теперь мне показалось, что она качается и не владеет собой, плавник повис у неё под острым углом. Я подумал было, что она смертельно ранена, если уж не совсем мертва.

"Лис" предложил попробовать зацепиться за плавник багром. Он взобрался на полубак, а я, как умел, подрулил к рыбине. Я почувствовал, что нос судна упёрся в тушу акулы, затем "Лис" широко размахнулся и бросил багор изо всей силы своего120-килограммового тела. Я увидел, как багор глубоко вошёл у основания как бы беспомощно повисшего плавника. "Лис" только успел победно воскликнуть: