Теория видения возникла в западной философии, но практика этого дела известна каждому, и домашние наши отражения этой практики в виде той или другой систем фраз - тоже не новость. А если кто-нибудь станет говорить, что эта теория направлена против пережитков догматизма, - плюньте ему в глаза. Может быть, он, конечно, эту блажь по неведению говорит, то плевать не надо, а надо ему объяснить и ответы на вопросы давать.
У нас теперь много пишут о нечаевщине как оправдании насилия и обмана во имя революционной цели и говорят, что такое дело отражается на самой цели. Верно, конечно, если не портить хорошую мысль односторонними выводами. Но того не знают, милый дедушка, или не желают знать, что эта нечаевщина есть и в философии, и в эстетике. Тут целая полоса, целый фронт ложных идей, направленных против истины, добра и красоты, признаваемых за условные понятия, за ничто.
Вся эстетика иррациональной "художественной воли" и насилия над реальными формами жизни, эта анархо-декадентская опухоль на теле современной культуры, - разве не та же нечаевщина с ее формулой "все позволено" и превращением средства в самоцель?
Впрочем, Нечаев был настоящим плебейским революционером, хотя он, подобно Бланки во Франции, но с более демонической последовательностью, заблуждался в своих взглядах на методы революционного действия, что привело к большому несчастью для молодого тогда освободительного движения в России. А в наши дни создавать культ воли и мифа, хотя бы в искусстве, - это скорее бутафория, хотя и не столь невинная. Мы с нами, дедушка, знаем реальные модели таких идей, достаточно страшные.
Как-нибудь в другой раз, любезный Константин Макарыч, я покажу вам слепое видение во весь рост. А пока прошу вас не думать, что это мелочь ничтожная, плод недомыслия или хитрости старых борцов за кубок жизни и молодых финалистов, знающих, что обгон разрешается только с левой стороны. Нет, видение - это сила, независимая от личных идей, сила реальная, имеющая разные выходы в жизнь и различное влияние на ее приливы и отливы, иногда полезное, но чаще роковое. Было бы глупо думать, что достаточно статьи или книги, чтобы одолеть ее даже в теории. Можно трижды доказать, что такие общественно-значимые, следовательно, объективные умственные формы, по терминологии Маркса, противоречат азбуке его науки - это не значит, что они исчезли. В лучшем случае видение меняет форму одежды, лезет в другую дверь. Люди более значительные, чем мы с вами, дедушка, не одолевали его и уходили из жизни с трагическим чувством опасности, грозящей их великому делу.
Значит ли это, что здесь безнадежность скрывается? Ни в коем случае. Пусть юные лирики от полноты чувств поют увядшей жизни цвет без малого в осьмнадцать лет, им это простительно, это всегда бывало. А мы с вами уже вышли из цветущего возраста. Пора взглянуть на эту муку мученическую более трезвым взглядом. Да, милый дедушка, жизнь рождает такие драмы-шутки, что никакая фантазия не придумает - хочешь плачь, хочешь - смейся, если тебя самого колесом не придавило. Но жизнь диктует также норму человеческого разума в его исторически данных рамках Можно сочетать противоположности так, что получится какофония, сказал Ленин, и можно сочетать их так, что получится симфония. Что в природе вещей? И то, и другое. Чаще первое проявляется, но за ним следует наказание, ирония истории, по известному выражению классиков марксизма, и хотят этого люди или не хотят, они начинают думать-то есть свое видение придерживать. История продолжается, она не кончилась - не перешла без остатка в царство целесообразности и морали.
Теперь скажите мне прямо, милый дедушка, простили вы нас с Иваном Жуковым или отложим этот вопрос до финала на небе, как в "Фаусте" Гете?
Читая художественную литературу, я вижу, что люди серьезно или для собственного развлечения заняты вопросом о своей ответственности.
Одни говорят, что нет в мире виноватых, потому что все обусловлено, то есть имеет свою причину, и даже волки зайчиков грызут лишь потому, что они так устроены и не могут без этого жить. Хорошо родиться зайцем, вести себя благородно, без пролития крови, но - сие от волчьего жребия не зависит.
А другие говорят, что все в мире виноваты, потому что люди и звери связаны одной веревочкой, так что остаться без вины невозможно, даже зайцев - и тех оправдать нельзя: зачем они не протестовали, поддерживая своим молчанием волчий мир?
Однако, любезный Константин Макарыч, это очень широкие обобщения, которые, может быть, необходимы математически, чтобы прикинуть, какая нелепость из наших конечных суждений в пределе получается. Но если конкретно говорить, то сами по себе эти выводы не только в теории тождественны, они и практически ведут к одному и тому же - чтобы ничего не делать. Ушел, так сказать, в свое личное видение и там буду сидеть.
Но только ничего не делать человек не может. Вот он ногой пошевелил и уже сослепу какое-нибудь невинное создание, микробу, может быть, раздавил. Где же выход? По моему слабому разумению, первое правило - во всякой слепоте, которая нас ослепляет в силу нашей личной или исторической слабости, искать, сколько возможно, зрячего взгляда на мир и со всей страстностью и напряжением нашей субъективной воли этот максимум защищать. Границы возможного относительны, они меняются, мы не всегда можем схватить раздвоение жизни и объективный или, если хотите, даже абсолютный выбор, который она нам предлагает. Тут много всякого несоответствия между условиями задачи и нашей способностью ее решить как в смысле понимания, так и в нравственном отношении. Только ради всего, что есть на свете хорошего, - не надо эту слепоту в перл создания возводить, не надо мифологию создавать и коллективный бред! Потому что если даже зайца учить, что он должен слепо свое рвение доказывать, то этот самый заяц тоже остервенится и может кусок живого мяса ухватить.
Бывают положения, когда трудно разобрать, что к чему, не все так ясно одним словом, темный лес. Но если дело определилось и ты можешь о нем частично понимать и другим людям как повежливее доказывать, но пожестче, чтобы это дело было доходчиво, - то служить надо прояснению мозгов, то есть подъему самосознания и самостоятельной деятельности народных масс. А насчет мифологии - "поменьше рвения", так сказал Талейран.