- Я так рада, дорогая! - Элис Девит вытерла глаза краем передника. Заходи в дом, и мы поговорим, пока я готовлю обед. О Байрони, как я рада тебя видеть!

Байрони осмотрелась, идя с матерью к дому. Маленькая усадьба выглядела намного лучше, чем прежде. Стены дома были побелены, перила крыльца отремонтированы. Около конюшни, громко попискивая, что-то клевали не меньше дюжины цыплят.

- Да, - тихо сказала Элис, - дом теперь выглядит лучше, не правда ли? Деньги от твоего му.., от Айры Батлера приходят исправно каждый месяц...

- И ваш муж не растрачивает их до копейки, - закончила за нее Байрони, не в силах совладать с задрожавшим от гнева голосом.

- Да, - согласилась Элис, привлекая к себе дочь. - А где мистер Хаммонд?

- Он пока в Начизе, - довольно спокойно ответила Байрони, - на Миссисипи, управляет плантацией. Скоро присоединится ко мне в Сан-Франциско.

А если нет, я пошлю за ним наемных головорезов!

- Мне бы хотелось с ним познакомиться. Муж хорошо к тебе относится? Как он с тобой обращается?

- Не бьет, если вы это имеете в виду.

Элис вздохнула:

- Твой отец пережил столько разочарований, Байрони, и, право же, ты не должна...

- Любой человек сталкивается в жизни с разочарованиями, мама. Но большинство не бьют других, неспособных за себя постоять.

- Прошу тебя, Байрони...

- Простите, мама!

Господи, неужели ее мать так и будет до могилы защищать этого человека?

- А где Чарли? - резко спросила она.

- По-моему, в Мехико. Иногда нам пишет. А чем занимается, я толком не знаю.

"Пишет, вероятно, когда нуждается в деньгах", - подумала Байрони, но ничего не сказала.

- А ваш муж?

- В городе. Скоро будет дома.

Байрони стиснула натруженные руки матери.

- Неужели у вас недостаточно денег, чтобы нанять кого-то вам в помощь?

- Пока нет, - бодро ответила та. - Но у отца, знаешь ли, есть планы.

- Да уж знаю, - заметила Байрони.

"Здесь ничего не изменилось, - подумала она. - Мать ничего не может себе позволить". Она уселась за кухонный столик, глядя, как мать чистит картофель.

- Я беременна, - сказала Байрони.

Элис с живостью повернулась к ней, и ее усталые глаза засветились. "Ты когда-то была красивая, - подумала Байрони с болью. - Бывает ли жизнь когда-нибудь справедлива?"

- Прекрасно! О доченька, дай-ка я напою тебя чаем! И когда же? Ты хорошо себя чувствуешь?

Байрони рассмеялась:

- Чувствую себя отвратительно здоровой. Только однажды сильно тошнило, во время шторма у берегов Панамы, но тогда все пассажиры перегнулись через перила. Я чувствую себя отлично, мама. Правда, переезд сюда был утомительным из-за шторма. Ребенку, наверное, около пяти с половиной месяцев, - добавила она, отвечая на другой вопрос, прочитанный в глазах матери.

- Значит, скоро я стану бабушкой, - с удовольствием заметила Элис. Чудесно! Может быть, ты останешься здесь, Байрони, до рождения ребенка?

Байрони хотелось воскликнуть, что она не может долго находиться под крышей отцовского дома, но она прикусила язык, видя возбуждение матери, и сказала:

- Очень жаль, мама, но я должна вернуться в Сан-Франциско. Там живет мой превосходный друг, доктор Сент Моррис. Он отлично позаботится обо мне, не сомневайся. Там у меня много и других добрых друзей. У одной женщины, ее зовут Чонси, маленькая девочка, и, я уверена, она тоже мне поможет.

- А что с Айрой? - вырвалось у Элис.

- Они с Ирен меня не беспокоят. Держатся на почтительном расстоянии. Правда, - продолжала она, - судьба Айры достойна сожаления. Он оказался в ужасном положении, хотя, я полагаю, он сделал все, чтобы спасти репутацию свою и своей сводной сестры. Видишь ли, он любит ее.

- Как я тебе уже сказала, деньги он присылает ежемесячно.

- И будет присылать. Это условие нашего соглашения.

- Так, значит, ты уедешь?

Обе женщины обернулись на звук насмешливого голоса. На пороге кухни стоял, скрестив на груди руки, Мэдисон Девит. Он растолстел, отметила Байрони, взглянув на отца, и ему не мешало бы принять ванну.

- Уж не вышвырнул ли тебя пинком под зад твой драгоценный муж? спросил отец, которого разозлило выражение отвращения, появившееся на лице Байрони.

Она увидела, как мать в умоляющем жесте подняла руки, и холодно проговорила:

- Которого драгоценного мужа вы имеете в виду?

- Не хами мне, девочка!

- Мэдисон, прошу тебя...

- Помалкивай, Элис! Что тебе здесь нужно?

- Проведать мать.

- Пока ты находишься в моем доме, потаскуха ты этакая, будешь разговаривать уважительно.

- Она беременна, Мэдисон!

Байрони молча выдержала окинувший ее взгляд отца.

- Чей это ребенок?

- Право, затрудняюсь сказать, - непринужденно отвечала Байрони. - Ведь у потаскухи бывает так много мужчин... Придется подождать, чтобы взглянуть, на кого будет похож.

Отец Байрони зарычал, и она улыбнулась.

- Как жаль, что он не может быть ребенком Габриеля. Вам было бы так приятно иметь внука наполовину калифорнийца, не правда ли? Возможно, даже удалось бы выбить еще какие-то деньги у его отца.

- Байрони! - выдохнула Элис Девит.

- Простите меня, мама, - проговорила она. - Если бы ваш муж был вежлив, я готова ответить тем же.

- Ты, видно, считаешь себя выше нас, девочка?

- Не выше моей матери.

- И где же теперь твой муж?

- Я встречусь с ним в Сан-Франциско.

Мэдисон опустил взгляд на свои руки, но Байрони заметила алчный блеск в его глазах. Ее передернуло, прежде чем он заговорил, - так хорошо она понимала его мысли.

- А не собирается ли этот парень посылать деньги твоим родителям?

Байрони посмотрела прямо в глаза отцу:

- Если бы я была уверена, что они достанутся маме, я посылала бы их сама. Но ведь вы никогда не давали ей даже взглянуть на получаемые деньги, не так ли?

- Ты неблагодарная дочь, - проговорил Мэдисон плаксиво. - Я пытаюсь изменить ход дел в пользу вашей матери.

"Ах вот как, - подумала Байрони. - Видно, готовишь какую-то новую хитрость".

- Могу я помочь вам, мама? - спросила Байрони, не слушая отца.

- Да, пожалуйста, - согласилась Элис Девит, бросив тревожный взгляд на мужа.

- Что мне делать с этой твоей лошадью? Ведь, ты знаешь, у нас нет помощников.