- Это здесь, рядом, - сказала женщина. - Вон, где семья Криса живет. Утром за Крисом явились, а он на них с топором. Да их пять против одного. Крису на помощь жена кинулась, а за ней и сынок их, дитя совсем. Одному руку прокусил. Тот рассвирепел и алебардой его... к земле... Мать, как увидела, замертво рухнула - из сознания ее вышибло, а Криса избили до полусмерти и с собой утащили.

- Что мальчик?

- Мучаетсяеще.

Женщина привела их к такой же ветхой развалюхе, как и остальные. Забор перед нею был повален, валялась переломленная жердь, какое-то тряпье, трава в бурых пятнах истоптана, перемешана с землей. В избе они увидели несколько женщин. На деревянной кровати стонал ребенок. Андрей подошел и едва успел перехватить руки матери - она бросилась на него, намереваясь вцепиться в лицо.

- Будь ты проклят! - забилась она, вырываясь из его рук.

Пронзительно закричал ребенок, соседки исчезли, Лота и Лиента оттеснили обезумевшую женщину.

- Тихо, тихо, - уговаривала Лота. - Это друг, он поможет твоему мальчику.

- Уведите ее, - приказал Андрей.

- Не дам! Не дам! - рвалась к ребенку мать, не помня себя от горя.

- Идем, нельзя так.

Женщина ничего не слышала, неистово рвалась к плачущему сыну.

- Остановитесь, - сказал Андрей. - Отпустите ее.

- Отпустить? Но, Дар... - Лиента умолк, прерванный нетерпеливым жестом.

Женщина метнулась к Андрею, но вдруг приостановилась, медленно опустила руки, лицо ее разгладилось - гипновнушение, усиленное ТИССом, пробудило ее разум.

- Ты можешь теперь спокойно слушать меня?

Женщина вздохнула, подняла глаза на Андрея.

- Если ты позволишь, я осмотрю твоего ребенка. - Глаза ее метнулись к сыну. - Может быть, ему еще можно помочь. Но не мешай мне.

Женщина колебалась.

- Посмотри, - указал Андрей на Лиенту.

Она только теперь увидела лугарина.

- Вождь!? Ты здесь!? Почему ты... с ним!?

- Уведите ее, - сказал Андрей, - время уходит.

Лота,обняв женщину за плечи, повела ее к дверям.

- Мне - тоже? - спросил Лиента.

- Нет. - Андрей обернулся к лугарину, глядя ему в глаза, проговорил: Я хочу, чтобы ты узнавал меня. Мне нужно доверие в ответ на мое, хоть кто-то мне должен верить, я не могу выпрашивать его всякий раз, как сейчас. У меня нет для этого времени.

Андрей присел на кровать. Перед ним лежал ребенок, бледный от страха и боли, глаза у него были, как у зверька в капкане, к которому подходит охотник. Он смотрел то на Андрея, то на Лиенту, который стоял, опершись о спинку кровати.

- Не бойся, малыш, - мягко сказал Андрей.

- Где... мама? - еле слышно проговорил ребенок.

- Скоро вернется.

Андрей отодвинул одеяло, на скулах вспухли желваки - излюбленный удар наемников, в живот, чтобы смерть была долгой, мучительно и неотвратимой.

- Дядя, - прошептал мальчик, подняв глаза на Лиенту, - горит все... пить хочу...

Лугарин растерянно посмотрел на Андрея - уж он-то хорошо знал, что при такой ране питье - яд. Но ему никогда не приходилось иметь делосо смертельно раненым ребенком.

Андрей сказал:

- Пей, малыш, - и поднес к его губам сложенные лодочкой ладони, наклонил их. - Пей. Ох, холодная какая! Скорее, мимо ведь льется.

Лиента увидел, как мальчик начал жадно ловить пересохшими губами не существующую струйку воды. На мгновение ему и самому показалось, что из ладоней и впрямь льется голубая, искрящаяся вода. Он тряхнул головой.

- Напился?

- Еще!..

- Что это!? - ошеломлено проговорил Лиента.

- "Я дал ему чувство утоления жажды. Будешь мешать - выгоню".

- А теперь, малыш, разреши мне посмотреть, где у тебя болит? Ты ведь меня больше не боишься? Больно совсем не будет, я не обманываю, настоящие мужчины друг другу не лгут.

Андрей убрал окровавленные тряпки, прикрывающие большую страшную рану. Лиента видел, как его лицо стало сосредоточенно-отрешенным, глаза потемнели, руки скользили над маленьким телом; длинные пальцы - они как будто сделались сами по себе, чутко "прислушивались", замирали, вздрагивали нервно, как от неожиданной боли. То будто ласково успокаивали, гладили; то тягуче, с трудом преодолевали невидимое сопротивление...

Очень скоро Андрею стало ясно - характер ранения не оставлял никакой надежды. Начался сепсис. Хуже того, он не мог снять даже боль, как сделал это со стариком Юнисом. Из-за особенностей раны обезболивание вызвало бы полный паралич ребенка. А как это объяснить матери? Она до последнего мгновения будет верить, что мальчик не умрет и в смерти после парализации обвинит его. Андрей застыл в раздумье... Нет, сейчас ничего не получится, сейчас у него нет достаточной силы, слишком много приходилось тратить в последнее время. Будь Андрей в форме, он мог бы попытаться использовать методику древних хилеров - мощной энергетикой очистить кровь, спаять разорванные ткани и сосуды. Это сложно, далеко не у всех получается, да и у него только несколько раз... Андрей поднял глаза на Лиенту, и тот поразился - столько горечи было в них.

- Что? - спросил он шепотом.

- Все бесполезно.

- Но ему лучше, я вижу.

Действительно, как только исчезла боль, измученный, обессиленный ребенок заснул, лицо его стало спокойным, дыхание выровнялось.

- Это видимость. Его боль во мне, но только до тех пор, пока я с ним. Помолчав, Андрей сказал: - Позови мать.

Она вошла торопливо, остановилась, глядя с надеждой и страхом.

- Я не могу помочь.

Она качнулась к стене, сникла.

- Спаси его, - надежда еще не оставила ее.

- Я очень хочу. Но я не Бог.

Она подошла к постели мальчика, тихо опустилась на колени, закрыла лицо руками.

- Уж лучше бы сразу... Сил нет смотреть...

- Послушай меня. Я не могу сохранить жизнь твоему ребенку. Но чтобы закончились его страдания, я могу дать ему легкую смерть.

- Что!? - женщина с ужасом посмотрела на него, отказываясь понять услышанное. - Что ты сказал?

- Надежды нет. Зачем удлинять его мучения? Пусть уйдет тихо, он ничего не почувствует. Это будет милосердно.

Женщина отстраняюще вскинула руки.

- Ты хочешь убить его!? Он не умрет! Не умрет! - Она сжала в ладонях лицо малыша, приникла к нему. - Сыночек мой!..

- Он спит, женщина, зачем тревожишь? - укоризненно проговорил Лиента, хотел поднять ее, но мальчик открыл глаза.