Хамфри обратил мое внимание еще на одну серьезную проблему:

– Господин министр, а вы представляете, что произойдет, если об этом узнает пресса? Ведь аналогичные последствия грозят и многим другим округам. Такое начнется!…

Я спросил, насколько, по его мнению, реальна такая угроза.

– Гм-м… – задумчиво произнес он. – На такие вещи у журналистов просто собачий нюх… Утаить что-либо от них практически невозможно. Особенно если существуют копии документа.

Отличная мысль! Всегда бы так. Когда идет нормальная работа, Хамфри просто невыносим, но стоит дойти делу до драки – лучшего союзника, пожалуй, не найти.

– Черт побери! – раздосадованно чертыхнулся я. – Действительно серьезная проблема. Ведь копии моей записки должны быть разосланы всем членам кабинета… Их избирательные округа, естественно, тоже не останутся в стороне…

Хамфри поддержал эту мою решимость, философски заметив, что в нашем положении остается только надеяться… Если утечка и произойдет, то при таком количестве копий никто не догадается, кто ее допустил. К тому же, как выяснилось, сэр Хамфри сегодня обедает с Питером Мартеллом из «Таймс». Какое совпадение!

Все это выглядит очень обнадеживающе.

Я попросил Хамфри не делать того, чего бы в аналогичной ситуации не сделал я. Он заверил меня, что на него можно положиться.

Интересно, чем закончится их обед.

(Отчет сэра Хамфри Эплби об упомянутой встрече с Питером Мартеллом был обнаружен в его дневнике. – Ред.)

(Сэр Хамфри даже в своем дневнике старался изложить упомянутую беседу таким образом, чтобы отвести от себя малейшие подозрения. Однако появление статьи Питера Мартелла – не далее чем через день после обеда с сэром Хамфри, – где подробнейшим образом излагалось содержание секретной записки Хэкера, позволяет предположить, что сэр Хамфри Эплби случайно оставил свой личный экземпляр. – Ред.)

Хамфри поработал на славу. В субботней «Таймс» опубликована моя программа из шести пунктов относительно избирательного округа премьер-министра. Не скрою, мне это доставило большое удовольствие. Ровно в 10.30 последовало ожидаемое приглашение на беседу с Марком Спенсером (сам ПМ все еще за границей).

Не успел я войти в кабинет на Даунинг,10, М.С. сразу же перешел к делу.

– Не считаю нужным скрывать от вас, что ПМ не слишком всем этим доволен. – Он сердито потряс «Таймс».

Я охотно согласился с ним.

– Да-да, возмутительно. Мне тоже все это не очень…

– Без утечки здесь не обошлось, – пробурчал он, глядя мне прямо в глаза.

– Кошмар! Моим коллегам по кабинету ничего нельзя доверять.

Столь безоговорочное согласие, кажется, застало его врасплох.

– Кого-нибудь конкретно имеете в виду? – заинтересованно спросил он.

Понизив голос, я ответил, что не хотелось бы называть имен, хотя кое-кто из членов кабинета… И замолчал. Иногда взгляд красноречивей любых слов.

Мои намеки его, конечно, не удовлетворили.

– Так, а конкретнее?

Я тут же пошел на попятную. Мне стало ужасно весело.

– Сами понимаете, полной уверенности в этом быть не может. А вдруг они ни при чем? Ведь я направил записку сюда, на Даунинг, 10.

Сэр Марк не увидел в моих словах ничего смешного.

– Ваш намек по меньшей мере неуместен. В резиденции премьер-министра утечек не бывает, – сухо заметил он.

– Да-да, несомненно, – поспешно согласился я. – Действительно нелепое и неуместное предположение.

Конечно, утечки бывают у всех. Именно потому мы с утра до вечера не можем отбиться от парламентских корреспондентов.

– Однако тревожит не только и не столько сам факт утечки, каким бы прискорбным он ни был, – продолжал сэр Марк. – ПМ серьезно обеспокоен последствиями ваших предложений.

– Ну еще бы! – с готовностью подтвердил я. – Потому мы и сочли необходимым проинформировать его. Единая транспортная политика объективно требует жертв.

Он выразил решительное несогласие со мной, настаивая на том, что транспортная политика не должна требовать жертв.

– Нет, должна! – возразил я.

– Нет, не должна! И не будет! – категорически заявил он.

Вот какие интеллектуальные разговоры ведутся в коридорах центральной власти!

– А вы сами ознакомились с содержанием моей записки? – тактично поинтересовался я.

– Все будет иначе, – не отвечая на мой вопрос, отрезал он. И добавил, протягивая мне какую-то газету (как оказалось, еженедельник избирательного округа ПМ): – Взгляните-ка…

Вот так сюрприз!

– Но ПМ не давал мне никаких указаний! – протестующе воскликнул я.

– Считайте, что дал. (Довольно оригинальный способ получения директив от премьер-министра!) Думаю, эта утечка, от кого бы она ни исходила, раскрывает содержание секретной записки, продиктованной ПМ в Оттаве. Так что, похоже, единая транспортная политика потребует серьезного пересмотра, вы согласны?

Ловкий ход, ничего не скажешь. Я попытался было доказать сэру Марку, что пересмотр любой политики, особенно такой, как транспортная, – дело исключительно сложное, но он бесцеремонно перебил меня:

– По мнению ПМ, которое я полностью разделяю, министры для того и существуют, чтобы решать сложные задачи. Конечно, исходя из предположения, что они хотят оставаться министрами.

Круто, но предельно ясно.

Я поспешил заверить его в своей готовности пересматривать единую транспортную политику до тех пор, пока она не будет пересмотрена так, как надо.

Перед уходом я поинтересовался, каким образом информация попала в местную газету… в газету избирательного округа ПМ. Сэр Марк с улыбкой заявил, что понятия не имеет, и при этом подчеркнул, что резиденция премьер-министра абсолютно вне подозрений.

– Хотя все это на самом деле возмутительно, – добавил он. – Я полностью с вами согласен: в наше время никому нельзя доверять.