- Постой! Останови! - Закричал Толяныч в черное матовое забрало шлема. - Дай посмотреть-то!

- Отстань, Фант. За нами может быть хвост! - Равнодушие ведьмы могло объясняться только тем, что она эту картину наблюдала через два дня на третий. Но Толяныч-то всегда попадал в Сер-Бор как простые смертные - на пневмо-маршрутке через нулевой уровень, а что можно разглядеть в той трубе? Вот то-то, что ни хрена, и теперь, захваченный зрелищем, он на время даже позабыл о собственных неприятностях. В прозрачном небе парил полосатый дельтаплан.

Толяныч даже позабыл про полумертвого Фантика, однако упоминание о хвосте вернуло его к суровым реалиям:

- Ладно, ну хоть притормози чуток...

Но Лада напротив прибавила ходу и через мгновение ухнулась в головокружительный серпантин подъездного спуска. Только крякнул вслед полосатый столбик пропускного поста - у Лизы оказался личный пропуск в Бор!!! То есть, не только на проход - пройти-то можно и по билету, а именно на въезд на территорию на автомобиле. Стало быть, у нее здесь должен быть личный дом.

- У тебя что, дача здесь? - Ведьма сдвинула шлем на затылок, и Толяныч с удивлением обнаружил, что щеки ее пылают странным возбуждением, а глаза буквально извергают снопы искр.

- Не у меня, у дедушки... - Крут, стало быть, старик, не иначе как из Отцов. Матрена равнодушно глянула в окно и демонстративно зевнула. - А я у него прописана.

- Наследница, значит. И кто твой дед?

- Сам увидишь. А вообще-то он мой прадед. Он еще Сталина помнит, он тогда секретарем горисполкома работал. - Она небрежно положила руку на джойстик управления, перенимая эстафету у автопилота, а говорила с нескрываемой гордостью за собственного предка. Толянычу оставалось только растеряно шевельнуть бровями.

Пролетели ажурный мост через Москва реку.

Сколько же этому дедушке лет? Неужели такой гриб может руководить якобы почти всемогущими Посредниками. Несостыковочка выходит. В сознании Толяныча вырисовался этакий скрюченный трясущийся старикашка в коляске, разве что под себя не делающий. А с другой стороны именно такой и может.

Машина миновала еще один контрольный пункт, покрутилась по лабиринту переулков и уверенно остановилась на ровной лужайке перед металлическими воротами. Никакого забора не наблюдалось, его заменяла аккуратная живая изгородь.

- Приехали. - Лиза посигналила, ворота медленно поползли в сторону, и обнаружилась здоровая лохматая псина, обросшая, словно давно потерпевший крушение. Вид у собаки был таков, будто именно она открыла ворота.

Надо же, не кибер и не модифицированная! Хотя древний дедушка вполне может оказаться жутким консерватором.

Матрена заволновалась, встала лапами на дверь и смотрела на собаку через окно - собак она тоже никогда не видела вблизи, но зашипела весьма неприязненно, вздыбившись шерстью, учуяв потенциального врага. Псина осталась равнодушной к столь явному проявлению недоброжелательства. Взгляд ее был чуть лукавый и почти что человеческий. Конечно магией тут и не пахло, какая уж тут магия у отставного секретаря горисполкома, который еще Сталина помнит. Скорее какой-нибудь банальный сервопривод. Хотя в рамках красного оккультизма можно допустить все, что угодно. Или, скажем, почти все...

Они медленно вкатились во двор.

Ага, вот и дедушка: навстречу не спеша шел старик небольшого роста, по виду стандартный полковник в отставке. Камуфляжный френч, неширокие галифе, выправка... При ходьбе он легонько опирался на деревянную тросточку, и получалось это вполне аристократически. Он настолько напоминал генерала, инкогнито прибывшего на передовую, что Толяныч на миг опять ощутил себя старшим сержантом роты связи, совсем как на действительной, аж шрам за ухом зазудел, да появилось желание ощутить в ладони кулон с анти-страхом. Заметив собственный порыв, Толяныч лишь усмехнулся - стоит ли затевать торг с Посредниками, если поссыкиваешь какого-то отставного гриба.

- Дедушка Бертран!!! - Радостно заорала Лиз, мухой покидая салон.

"Неплохое имечко для отставного секретаря... Неужели правда смотрины? Неужели он и есть главный Посредник? Тогда где положенная по статусу охрана?"

Но распространяемая бывшим секретарем аура несла в себе какую-то дремлющую, но жутковатую силу, вполне доходчиво объясняющую видимое отсутствие охраны. Толяныч внутренне подобрался, даже "сосед" дернулся в своем забытьи.

Дед подошел и смачно, словно сошел со старых хроник, расцеловал внучку в губы и обе щеки.

"Надеюсь, меня минет чаша сия..." - подумал Толяныч.

- Познакомься, дедушка, это Фантик. А это Виктор Алексеевич, мой замечательный прадед.

- Фантик... Хм... - Звучным дьяконским басом попробовал на зуб такое родное Толянычу слово дедушка Бертран Виктор Алексеевич. А зубы у него были отличные, не хуже чем у самого Толяныча. Крепкие, прямо подстать рукопожатию.

"Дедушка, а почему у тебя такие зубы?" - развеселившегося было Толяныча отвлек дедушкин голосище:

- Фантик... Это что, Элефант, что ли?

"Неплохо для начала. Прикольный дед."

- Нет, Фантомас. - Ответствовал Толяныч.

"Дедушка, а почему у тебя такие глаза?" - само всплыло в голове, когда взгляд отставного секретаря прошелся по нутру не хуже абразивного камня. С таким взглядом ему бы в НКВД работать, хотя они тогда все наверное совмещали...

- А Бертран, это что, фамилия?

- Нет, это меня Лизонька так величает. Да вы проходите, проходите.

- Спасибо. А где же ваша охрана, Виктор Алексеевич? - Решил взять Толяныч быка за рога, немедленно испытав на себе еще один крупнозернистый зырк из-под лохматых дедушкиных бровей. - Неужели вы надеетесь на обычных собак?

- Эх, юноша... Один умный человек очень давно сказал: чем больше знаю я людей, тем больше нравятся собаки. Вот и я так же.

У Толяныча тут же сложилось устойчивое мнение, что этот афоризм сам дед и придумал, а старик уже направился к дому, подхватив "Лизоньку" под белы рученьки. Эка он ласково к ней, видать за работой никогда не видел... А, может, видел, да именно за эту работу и любит внученьку-то старый большевик. Ворота стали так же медленно закрываться, хотя дед не приложил к этому ни малейшего усилия. Стало быть в доме вполне возможна еще и какая-нибудь бабушка Жозефина. Или все же охрана.

Ничего не оставалось, как подхватить на руки Матрену и догонять ушедших вперед деда с внучкой.

Участок оказался небольшой, впрочем, здесь помногу никому и не давали земля в Серебряном Бору стоила головокружительных сумм. Но лужайка ухожена, а перед крыльцом даже разбиты клумбы с пышными цветами. Отдыхает, стало быть, экс-секретарь от трудов праведных. Вот только дом, похоже, построен еще до рождения самого дедушки - почерневший одноэтажный сруб с пристроенной верандой. И вросший в землю колодец. Надо же!

Толяныч обнаружил почетный караул, который сопровождал его в торжественном молчании, когда Матрена стала горбить спину и издавать возмущенные звуки: еще пара псов той же лохматой породы аккуратно взяли его в клещи. Он еще оглянулся - осталась ли псина у ворот - оказалось что да, сидит. Собаки не приставали, но посматривали как-то искоса, будто бы ждали подвоха. И он решил, что не стоит обращать на них внимание, тем более, что подвоха не готовил, а так - шел себе, потихоньку догоняя ушедших вперед. Ясно, что этот дедушка старой закваски незнакомому гостю не доверяет, вот и приставил собачек. Ну и красный флаг ему в руки.

- Вы молодой человек, посидите пока здесь, - указал дедушка Бертран на лавку в тени двух изрядной толщины сосен. - А мы кое-что сделаем. Не скучайте. И простите, что чаю вам не предлагаю - не досуг.

"Да уж, не до них..." - подумалось Толянычу, и он покатал нежданный каламбур на языке с минуту, а вслух сказал:

- Ничего-ничего, не беспокойтесь, я тут покурю пока.

- Вот и хорошо. Правда курением не стоит увлекаться, для здоровья вредно.

"А то ты не знаешь, что для моего здоровья вреднее, старый хрыч!" - так и просилось на язык, но Толяныч сглотнул и плюхнулся на лавку, провожая взглядом Лиз, пока она не скрылась за дверью.