- Ну что ты, Сереж. Что-то страшное приснилось?

- Ага, - кивнул он в ответ.

- Расскажи, - попросил я, - устраиваясь рядом с ним.

- А ты смеяться не будешь?

- Разве я когда-то над тобою смеялся?

- Да уж было дело, и не один раз.

- Тогда я смеялся чисто в воспитательных целях, а сейчас не буду, слово даю.

Сережка немного поворочался, а потом сел, привалившись спиною к стене:

- Мне приснилось, что будто бы мы летим на "Игле". И капитан говорит нам, что завтра мы уже будем на Земле. Что, мол, сегодня уснешь, а когда проснешься, то будешь уже на Земле, и все будет хорошо. Я засыпаю и долго-долго сплю, очень долго, а когда просыпаюсь, то никого вокруг нет, ни единого человека. Я слышу, что где-то далеко звучат голоса, бегу туда, но никого не нахожу. Потом и голоса пропадают. Я иду по кораблю и слышу только свои шаги и эхо своих шагов. И вдруг я внезапно замечаю, что это уже вовсе и не корабль, а наш поселок. Все как всегда, но ни одного человека вокруг. Я кричу, зову хоть кого-нибудь, но все без пользы. Я вроде бы понимаю, что все улетели, а меня почему-то забыли и оставили. Такой ужас подкатывает, что даже и кричать я уже не могу. Я иду, куда ноги несут, и неожиданно оказываюсь в вашей квартире и снова засыпаю. А просыпаюсь оттого, что меня будит какой-то старый и нервный человек в капитанской форме. Он говорит что, будто бы он - это ты и что я будто бы проспал почти что сто лет. Что он собирается вскоре умереть, а я должен буду занять его место и также как и он стариться сто лет. Я вскакиваю и бегу от него, бегу, а он только смеется мне вслед и кричит, что, мол, от своей судьбы еще никто и никогда не мог убежать, сколько бы ни старался. Такой вот сон.

- Странный, даже очень странный сон, хотя и довольно интересный, сказал я, хотя для себя посчитал все это обыкновенной ерундой.

- Не интересно, а просто-напросто страшно... Вик, сейчас уже вечер?

- Ага, ты прилично поспал, сейчас уже наш последний вечер на Дивере. Завтра утром все мы отбываем с планеты Дивер на посудине капитана Рикста.

- Как, уже завтра? - искренне удивился Сережка.

- Ага. Капитан не намерен здесь задерживаться, у него какието свои дела и свои приказы.

- Но тогда же нужно собираться.

- Твоя мама и так уже наверно все собрала. А моя мама уже давненько ушла ей помогать. Так что оставайся, они там и без тебя справятся.

- Откуда им знать, что я собираюсь взять с собой. Ты-то у себя уже все собрал?

- Разумеется.

- Тогда пойдем к нам.

- Не могу, я же обещал не выходить из квартиры.

- Ой, - спохватился Сережка, - я ведь тоже обещал. И что мне сейчас делать?

- Подтверждаю, что тебе уже разрешили выйти отсюда, а обо мне папа просто забыл.

- Вик, извини, но я пойду.

- Иди.

- А что ты тут один делать собираешься?

- Ничего не собираюсь... Спать, пожалуй, завалюсь, ты-то уже выспался, а я нет.

- Никому бы таких снов не пожелал.

- Да брось ты, если хочешь, оставайся, не хочешь - иди и собирай свои вещи.

- Вик, ты что, обиделся что ли?

- Я спать хочу.

- Я только соберусь и снова приду.

- Если тебя отпустят.

Сережку наверно все же не отпустили. Я его недолго подождал, а потом, как и собирался, завалился спать. Не знаю почему, но я ожидал увидеть сегодня во сне живой и зеленый мир, мою Родину, планету Дивер. Но никаких снов ко мне сегодня не пришло, одна только мрачная темнота, словно бы это и не сон, а забытье. Разбудил же меня посреди ночи папа. Он держал в руках неяркий фонарь из служебного комплекта:

- Витя, поднимайся и собирайся побыстрее, через двадцать минут мы уже отправляемся на погрузку.

Я пожалел, что моего фонаря здесь нет, но не бежать же за ним, когда и так времени нет. На ощупь я нашел и натянул на себя рубашку и брюки. Потом наскоро умылся - вода еще бежала из крана, хоть и тонкой струйкой. Но света уже не было по всему поселку, потому что энергостанция уже была остановлена и законсервирована. Я слышал, как папа объяснял все это маме, которая, суетясь, готовила на кухне завтрак для нас.

- Вик, иди завтракать, - позвала она.

- Сейчас, - ответил я.

- Не сейчас, а иди, времени и так в обрез, - это уже сказал папа.

Завтрак не отнял у нас много времени. Я быстро сжевал пару бутербродов, запивая их холодным компотом, и сказал, что больше я есть, не хочу. Мама не стала, как обычно настаивать, чтобы я позавтракал поплотнее, а только тяжело вздохнула. Папа же сказал:

- Надевай на себя свой защитный костюм, сейчас мы пойдем наверх.

- Сейчас там не жарко, - ответил я, но костюм все-таки надел, его в любом случае следовало вернуть на корабль.

Тут же к нам, с фонариком в руке, влетел Сережка:

- За костюмом? - спросил я.

- Ага, - последовал ответ.

- На, одевайся, - я подал ему костюм.

Сережка попытался быстро натянуть его на себя, но запутался ногами в штанинах и, не поддержи я его, то наверняка растянулся бы на полу.

- Не торопись, Серега, никто без нас не улетит.

Он гневно стрельнул в меня глазами, молча и аккуратно надел на себя костюм и сразу же убежал к себе. Я даже не попытался задержать его и извиниться, хотя и почувствовал себя виноватым перед ним. Все-таки посмеялся над ним, хотя и обещал совсем другое. Ну, да ничего, успею еще не раз извиниться. До Земли ведь еще три месяца лететь, десять раз еще успеем, и поссориться, и помириться.

- Ну, все, пора, - сказал папа и направился к выходу.

Я взял в руки пару сумок и пошел за ним. Но он заметил это и остановил меня:

- Вик, все это нужно оставить, мы уходим налегке. Там есть все необходимое.

- Но почему? - вырвалось у меня.

- Все вопросы по дороге, идем быстрее.

Но задать ему вопросы я не успел. Он встретил Председателя, и они начали о чем-то вполголоса говорить. Я же увидел идущего немного впереди Сережку и, конечно же, догнал его.

- Сереж, ты меня извини.

- Ты о чем, Вик?

- Получается, что я над тобой посмеялся.

- Ты же не специально. И я ничуть даже на тебя не обиделся.

- Спасибо, - сказал я, и на душе у меня все-таки отлегло, - Сереж, ты не знаешь, почему мы уходим налегке?

- Откуда? Никто ничего не хочет объяснять. Я с собой только это и взял, - он протянул мне узкий футляр из прозрачного пластика, в котором лежала тонкая каменная пластинка.