- Правильно, Игнатик, - улыбнулся Дед. - А ты знаешь, что это значит? Я вот знаю радистское ругательство: ДЛБ. Надеюсь, расшифровывать не надо... А это?

- По-со-си-за-лу-пу, - пропел Макс, и тут же все рассмеялись.

- Да, я гляжу, у меня здесь целый хор Пятницкого. - Дед улыбаясь смотрел на Макса. - И поют, а вот Макс десять минут назад показал, что и танцуют...

И снова все рассмеялись.

- Так мы ж это, мы не про хрен, мы про чай, - ухмыльнулся Рябчик. Снова смех.

- Отставить, Рябов... Ладно, думаю, что к пенсии этот поющий отряд разродится симфонией.

- Так точно, товарищ генерал.

- Хоть мы и не англичане, но уже пять, и чаю вы заслужили. Командуй, Макс...

С тех пор время от времени Дед слышал от них этот напев. Пять часов. Время выпить чаю. Потом они его забыли, у них появилось множество других присказок - фенечек, по словам Макса. И сейчас Дед смотрел, как сгоревшая сигарета стала сначала пеплом, а потом и пепел сломался. Пора выпить чаю..

Из всех его ребят только три человека ходили в детстве в музыкальную школу. Хотя, конечно, это мог притащить кто угодно, услышав на какой-то вечеринке. На заднике соболевской пленки была та самая мелодия... Пепел от сигареты сломался. У Деда был очень хороший музыкальный слух или слух классного радиста. Вот как сейчас это пригодилось. На заднике соболевской пленки был кто-то из его ребят - пепел от сигареты сломался, третьей сигареты, взятой у лейтенанта Соболева. Пепел...

Это, конечно, мог быть кто угодно. Но из всей его "Команды-18" только три человека ходили в детстве в музыкальную школу. Задник соболевской пленки... Только три человека, и одного из них подозревать уже не в чем, потому что о мертвых либо хорошо, либо ничего. Оставалось двое. Пепел от сигареты сломался. Дед знал, что ему придется с этим согласиться оставалось только двое. И одним из них был Стилет.

Время выпить чаю...

* * *

- Разрешите, товарищ генерал?

Дед поднял голову - это был лейтенант Соболев, глаза его возбужденно горели.

- Я закончил, товарищ генерал. У меня есть восемь вариантов четырехзначных числовых кодов.

- Мне нужен один, - негромко произнес Дед. - Один. Понимаешь меня, Соболь?

- Так точно. Только... На этой дискете больше ничего нет. Вся информация. Правда... есть еще один файл - девятый, но там какая-то галиматья из бесконечного набора цифр и редких букв. Сейчас шифровальщики трудятся, но скорее всего это ложный ход. Типа графической картинки...

- Графической картинки?

- Ну да - вот она. Так сказать, похабщина.

Дед взглянул на картинку с совокупляющимися мужчинами, бросив:

- Больные...

- Ну так вот, - воодушевился Соболь, - скорее всего и этот девятый файл - ложный ход. Но у меня все записано. Птичий файл...

- Что-что?

- Птичий файл. Его имя "Галка".

- Понятно. Послушай, Соболь, мне нужен твой девятый птичий файл. Мне сейчас придется отъехать, но будь на связи. Все, военный, иди, трудись. Мне нужна вся информация. Девятый файл...

- Есть.

- Ну, давай...

Дед снова бросил взгляд на пепельницу:

- Послушай, Соболь, дай мне сигарету.

Соболь в удивлении вытаращил глаза, и Дед снова про себя усмехнулся.

- Четвертая, товарищ генерал. Мы, конечно, не считаем, но уже с утра четвертая.

- Ничего, и это переживем.

Лейтенант выглядел растерянным. Потом протянул Деду пачку:

- Оставьте себе...

- Ты что, парень, - улыбнулся Дед, - угробить меня решил? Ладно, давай, как уйду на пенсию, верну тебе блок.

Дед снова закурил. Пепел. Пепел от сигареты. Соболевский "ЛМ" и Соболевская пленка. Время выпить чаю.

Пепел сломался.

"Священный ветер"

Четверг, 29 февраля

15 час. 43 мин. (до взрыва 1 час 17 минут)

Только что в коротких телевизионных новостях опять говорили об этом заминированном самолете. Наверное, все же правы те, кто утверждает о существовании обостренного женского чутья, особой интуиции. "Краповые береты"... Со времени разговора с Дедом Галина больше не расставалась с книгой мужа, она перечитывала знакомые страницы, пропускала целые главы, останавливаясь там, где за быстрыми буквами узнавала их друзей и чувствовала своего мужа. Потом она захлопнула книгу - последние пятиминутные новости были очень тревожными: лайнер заминирован на семнадцать ноль-ноль и вот-вот состоится какая-то очень важная пресс-конференция, обещают что-то сверхсенсационное. Пресс-центр ФСБ переполнен журналистами, и для всех информационных агентств судьба несчастного самолета стала новостью номер один на сегодня. На СЕГО-ДНЯ... А завтра? Завтра будут другие новости, все продолжится, все перетрется, поток бесконечен, только для кого-то все остановится сегодня, и в завтра информационные агентства последуют уже без них. Галина захлопнула книгу, она больше не могла читать. Заминированный лайнер... Связано ли это с местной командировкой ее мужа?

"Галина, мы прорабатывали этот вопрос, и Игнат задействован в нем, но не больше остальных", - успокоил ее Дед. Успокоил? Произнес что-то, ничего при этом не сказав, она прекрасно знала подобную манеру. Местная командировка...

"Игнат Воронов" - написано на обложке книги. Красные буквы на черной глянцевой обложке первой книги ее мужа. Почему-то сейчас эти буквы показались ей необычно яркими, словно они горели, словно пытались ей сообщить что-то. "Но может, действительно Дед прав и Макс прав - все будет хорошо, а я просто беспокойная дуреха". Галина посмотрела на прикрепленный к стене турник - ежеутренняя зарядка Игната начиналась с пятидесяти подтягиваний, стояния на голове и отжимания на пальцах... Потом - все эти нунчаки, звездочки, которые он метал в деревянную мишень, короткий японский меч-кинжал - катана, длинный самурайский меч. И его специальная библиотека и видеотека, а также множество художественного материала о самураях и вообще о Японии... Игнат говорит, что это самая удивительная и непостижимая страна на свете, но это его дело, и, пожалуй, это единственная любовь Игната, которой он не смог ее заразить. Воин-монах - для него это лучший путь мужчины, но она... она вовсе не желает, чтобы ее мужчина был монахом, а сейчас... в эту минуту, когда в небе кружит заминированный самолет, она очень не хочет, чтобы ее мужчина был воином. Галина подошла к маленькому письменному столу, он весь завален книгами и вороновскими рукописями. Здесь примерно за год, с бесконечными перерывами на местные и дальние командировки, был написан первый его роман "Краповые береты", а потом позвонил издатель, сообщив, что книга, возможно, станет бестселлером сезона. И самое удивительное, как Игнат отреагировал на эту новость. Казалось, что он совершенно не удивился.