С вечера он пару раз выходил на связь с дежурным по Управлению, уточнил прогноз погоды, доложил обстановку. Позже из-за сильного ветра стали контачить провода над культбудкой, он вызвал электриков, а до их приезда полностью вырубил освещение.
Под нескончаемый свист ветра и мерные удары волн о сваи, от которых, как в лихорадочном ознобе, содрогалась вся площадка, Васиф незаметно задремал. Очнулся он от шума мотора подъехавшей машины, но вставать было неохота. "Электрики, у них в наряде всё написано, найдут" - лениво подумал он, но через пару минут, посветив карманным фонариком на часы - было начало третьего, и окончательно проснувшись, всё же решил подняться. Он выглянул в окошко - прямо напротив, на разъезде, загородив собой "гребёнку" вентилей водяного пожарного трубопровода, стояла машина, но не электриков, а бортовая полуторка со сварочным агрегатом на трубчатых салазках в кузове. Эта машина, Васиф знал, принадлежала буровикам, так как другие предприятия и службы свои колёсные агрегаты возили на прицепе. К одному из водяных отводов был постоянно подсоединён резиновый шланг, которым ремонтники обычно промывали площадку. Сейчас его конец с бьющей из него струёй был в руках человека, стоявшего пригнувшись на ветру и моющего кузов машины. Он был так увлечён своим занятием, что весь встрепенулся от неожиданности, когда Амирханов, подойдя, направил ему в лицо свет фонарика, и сам чуть не оказался под резко повёрнутой ледяной струёй.
- Ибрагим, ты?! - удивился Васиф, - Что, днём нет времени машину мыть? - и посветил фонариком себе в лицо.
- А-а, Васиф, салам, напугал ты меня. Подъезжаю, вижу шланг, выключил фары - темнота, никого нет, и вдруг ты... А машину надо было вымыть... Ты понимаешь, одна колада у нас была закреплена за старую разведочную платформу на юго-восточном крыле, к которой уже эстакада подошла, ты знаешь - № 310... Вчера, когда усиление шторма объявили, мы с ребятами эту коладу, чтобы её не оторвало, вместе с рыбой вытащили и на платформе оставили, на ней же никого не бывает... А сегодня меня шеф дежурить оставил на буровой, а там порядок, - он подмигнул Васифу, - так я уже перебросил рыбу и коладу на свою "базу". Кузов испачкал, решил помыть в тихом месте, без людей, а то, не дай Аллах, наш Юркевский узнает...
- Мой, да, морской воды жалко, что ли? Слушай, Ибрагим, мне через четыре дня домой, оставь мне одну осетринку покрупней...
- Зачем оставлять, дорогой, шторм утихнет - свежую поймаем, и тебе оставлю... Иди в будку, спи дальше, я тоже сейчас поеду...
- Поэтому Васиф насчёт рыбы успокоил товарищей, но мне лично что-то в его рассказе не понравилось, а что - не пойму... - закончил своё повествование мастер Авакян.
- Зато мне, дорогой Вы мой, всё очень понравилось. Спасибо вам, - она встала и вышла из-за стола, оказавшись на полголовы выше поднявшегося вслед за ней Авакяна,- а Амирханов сейчас на работе, да? Владимир Суренович, он срочно нужен здесь, идите сейчас в свою контору, вам дадут машину, я позвоню начальнику, и, как говорится, одно колесо там, другое - здесь..., только на эстакаде не гоните...
Авакян вышел, а Наталья Ивановна обратила свой повеселевший взор на понуро сидящего в углу Алиева:
- Ну что, Исмаил, чуть-чуть с вашей подачи не упустили единственного важного свидетеля... Нет, не мюэлим Вы пока, оказывается, а тэнбэл тэлэбэ ( ленивый студент, азерб.). Пусть это будет вам уроком на всю жизнь. Как любит повторять наш уважаемый Завен Мушегович, работу надо выполнять тщательно и исчерпывающе. И нечего дуться, давайте на стол, что Вы там притащили, поедим, наконец, а то через пятнадцать минут вернётся Юркевский - опять не до еды будет...
Исмаил немного приободрился и взялся за многочисленные пакеты и пакетики, а Большакова вновь раскрыла свой постоянный спутник - блокнот и внесла в него несколько строк: "Авакян В. С. - Амирханов В.
1. Газик бур., свар. агр. - снять с раб., срочно на экспертизу кузов, кабина.
2. Еганян - ордер на задержание и обыск Ибр. Магеррамова (телефоногр).
(связ. с Тофиком - милиц. наряд, договор. с ДК)
3. Юркевский - факт. табель раб. дн. Ибрагима.
4. Улики... улики ... ?????"
Затем она сделала несколько звонков в развитие своих заметок.
Завтрак прошёл в молчании, каждый думал о своём - Наталья Ивановна продолжала планировать предстоящие действия, а Алиев - терзаться своим промахом со списком ночных рабочих.
Сергей не заставил себя ждать - явился ровно через час. С теми же потухшими глазами и отсутствующим видом.
- Присаживайтесь, Сергей Георгиевич, продолжим... Итак, расскажите о вашей встрече с Расуловым в ту ночь... Подробно...
- Я помню, пожалуйста... На буровой №1105 под вечер одна из моих бригад начала оборудовать устье скважины превенторами для продолжения бурения ниже технической колонны. Позже ветер усилился до 8-9 баллов и продолжать работу стало невозможно, да и запрещено правилами. Я решил заканчивать работу утром и при смене вахты снял бригаду с этого объекта, как, впрочем, и с других. Около одиннадцати мне позвонил дежурный, сказал, что Ширинбек оттуда просит отправить на 1105-ю электросварщика - из-за сильного волнения моря сварочный шов дал трещину. С людьми в эти дни было туговато, поэтому я срочно вызвал на работу одного из своих слесарей-сварщиков, который находился в отгулах, а машину со сварочным агрегатом в такие беспокойные дни я держу у себя, и через полчаса мы с ним уже были на буровой.
- Кого это Вы взяли с собой, не Магеррамова, случайно? - Наталья Ивановна напряглась в ожидании ответа... Юркевский удивлённо взглянул на неё:
- Да, его, "адмирала"... Он же почти не ездит на берег, пусть на буровой подежурит, хоть и не из нуждающихся... А ребята отдохнут пока...
- Ну и...? - Наталья Ивановна ещё раз грозно взглянула на своего помощника, который готов был провалиться сквозь землю, лишь бы не чувствовать этого взгляда.
- Ну, подварил он этот шов, и я оставил его дежурить до утра волнение сильное, может опять что-нибудь... К тому же рабочих разобрали по другим буровым, здесь-то до утра делать нечего, один моторист в помещении электростанции у своих моторов укрылся... Машину с агрегатом я Ибрагиму оставил - вдруг опять понадобится...