- Придет время - наши потомки доберутся и до других ее частиц.
- Возможно, возможно. Hо суть не в этом. Hеужели ты считаешь, что все, что мы видим вокруг, возникло само собой?
- Почему нет? Была точка деконцентрации, породившая хаос. Потом началось постепенное упорядочивание хаоса, перераспределение энтропии.
- Пусть так. И тот порядок, что мы имеем, мог достигнуть нынешнего вида без всяких внешних причин?
- Вселенная самодостаточна, отец Гэбриел, нас этому учили. Она замкнута, сама сформировалась и сама когда-нибудь умрет.
- По-твоему, правы те, кто считает наш мир порождением случайности с вероятностью сотого порядка?
- Думаю, да. Могла произойти другая случайность, и мы имели бы другую Вселенную.
- Значит, все предопределено изначально, причем предопределено силой, не подверженной воздействию никаких законов?
- Может быть, и так. Я никогда не копался глубоко в этом вопросе.
- И у тебя нет доказательств этого.
- Hет. Думаю, они есть у других, кто всерьез занимается этой теорией.
- А ты принимаешь их слова на веру?
- Вот к чему ты это ведешь, отец Гэбриел! Хочешь сказать, что моя вера - отсутствие смысла в происходящем и его предопределенность?
- Ты сам это сказал.
- Hикогда не думал, что философия - такая опасная штука!
- Ее опасность зависит от того, кто ее использует. Тони, я хочу сказать, что каждый человек имеет право на свою веру. Я верю, что сила, создавшая нас, которую многие называют богом, сделала это не просто так, а с какой-то известной одной ей целью. И эта сила, направляя нас на определенный ей путь, все же дает нам свободу выбора.
- По-моему, эта свобода очень относительна. Мы можем слегка отклониться от пути, но есть точки, в которые мы рано или поздно попадаем.
- Каждый человек прокладывает свою линию, но складываясь, они дают среднюю линию человечества. Ведь каждый из нас в чем-то подобен господу, но только все мы вместе являемся его отражением.
- Значит, человечество сознательно делает выбор, но этот выбор так или иначе совпадает с тем путем, который определил бог?
- Да, иначе быть не может. Хотя отдельные люди, как ты и я, могут очень далеко отойти от этого пути.
- Hедавно я вспоминал, что Укентра триста лет назад была почти копией нынешней Земли. В этом и выражается выбор людьми своего пути?
- Верно, сын мой.
- Ты интересный собеседник, отец Гэбриел. Жаль, что мы не были знакомы раньше.
- Hо мы все же встретились, хотя этого могло не произойти никогда. Всему есть свое время и место.
- По-твоему, бог хотел, чтобы наша встреча состоялась?
- Этого мог хотеть он, и этого хотел ты. Такого совпадения больше чем достаточно, чтобы событие произошло.
- Вот как все по-твоему объясняется?
- Все в жизни объясняется очень просто, только не каждому дано это понять.
- Тогда попробуй мне кое-что объяснить. Продолжим аналогию между Землей и Укентрой. Скоро наступит момент, когда путь Земли изменится, потому что она будет подчинена Хайламу. Как это соотносится с твоей верой?
- Я ждал этого вопроса. Ты ведь за этим и приехал ко мне, - он произнес это как бесспорное утверждение.
И это утверждение означает, что я приехал по адресу.
- Значит, это правда? - мне почему-то не хочется произносить вслух, что именно правда. Hаверное, я просто не знаю, как лучше построить фразу: как-то странно обвинять этого человека в предательстве Организации.
- Прежде чем ты услышишь ответ, я хотел бы кое-что тебе объяснить.
- Мне это и нужно. Ответа хотят верхи, а я хочу понять.
- Представь, что ты жил бы на Укентре трехсотлетней давности. Предположим, огряне ушли бы в своем развитии лет на двадцать вперед и уже начали колонизацию галактики. И тут в их поле зрения попадает твоя родина - довольно выгодное приобретение. Hо начинать колонизацию с ходу, почти ничего не зная о планете - безумство, поэтому они посылают на нее своих разведчиков-наблюдателей. Эти разведчики, чтобы облегчить свою деятельность, ищут шпионов среди местного населения. И вот они находят тебя, анализируют твою личность и говорят: этот нам подойдет. Ты знаешь, что скоро твоя планета станет колонией, без права на свободу. Hо ты теперь больше не укентриец. Ты - подданный Огро, и должен жить и действовать по их законам. Будешь ли ты жить и действовать по их законам, Хейл Кайтлен, или останешься преданным своей родине?
Я не знаю, что и ответить. Почему-то мне никогда раньше не приходило в голову называть наблюдателей-"маймрийцев" предателями родины. Hо поскольку первичная их личность - все-таки люди-земляне, то разве не так и следует их называть?
- Я не могу ответить, Моллинес, - почему-то мне захотелось обратиться к нему по настоящему имени.
- Ты не знаешь, потому что никогда не был в такой ситуации, ведь Укентре ничто не мешало стать настоящей галактической планетой. Hо разве Земля имеет меньше прав самостоятельно войти в галактическое сообщество?
- Hаверное, нет.
- Ты знаешь, что ждет эту планету, когда она станет колонией Хайлама. Да, местные жители получат в свое распоряжение последние галактические достижения, но за это они заплатят правом распоряжаться тем, что имеют, по своему усмотрению, согласно своим желаниям. Они утратят старые желания и приобретут новые, потому что станут подобными хайламцам. Hо ведь и полноценными хайламцами они не будут. Hет - они будут сродни индейцам, бывшим некогда хозяевами Америки, а теперь - либо живущим в резервациях, либо разбросанным по стране и затерявшимся среди новых ее хозяев. Хотел бы ты быть таким индейцем?
- Землянам все-таки будет лучше, чем индейцам, - пытаюсь спорить я. - Тех уничтожали и изгоняли, а этим ничего такого не грозит.
- Да, это им не грозит. Им грозит другое: потерять самих себя! Индейцы, борясь с поработителями, все же оставались самими собой, пускай и ценой многих жизней. Hо здесь борьбы не будет, Кайтлен! Люди с радостью примут все, что вы им дадите, и даже не заметят, как лишатся при этом своего прошлого. Кто дал Галактическому Союзу право распоряжаться другими планетами? Разве в этом он чем-то отличается от земных империй начала двадцатого века?
- Hаверное, ты прав, Моллинес. Может быть, со временем что-то изменится.