Моэм-художник восхищен великим искусством своей героини, но он не скрывает того, что и вне сцены она продолжает играть, меняя маски, активно участвуя в создании мифа о несравненной Джулии Лэмберт. Он обнажает изнанку мифа, механизм его создания, и само ремесло актера предстает как тяжкий труд, помноженный на талант, оно лишается романтического ореола.

Моэму в высшей степени присуще шекспировское восприятие мира как гигантского театра. Его роман повествует не только об актерской игре как о великом искусстве, но и о том лицедействе, которого исполнены современные отношения матери и сына, мужа и жены, о фарсе, в котором участвуют столпы общества, представители интеллектуальной элиты, сильные мира сего. Каждый ведет свою игру. Моэм смотрит на нее не из партера, а из-за кулис. Смещение ракурса разрушает иллюзию, обнажаются скрытые от глаз побудительные мотивы, направляющие действия героев.

К жанру рассказа Моэм всерьез обратился, будучи уже известным драматургом и романистом.

Первый его сборник "Трепет листа" появился в 1921 г., в пору, когда жанр рассказа завоевал популярность. В Англии рассказ заявил о себе довольно поздно, но зато сразу полюбился читателю. Это были произведения Киплинга, Конан-Дойля и Уэллса в первую очередь. В 1920-е годы профессиональными рассказчиками были К. Мэнсфилд и А. Коппард. К рассказу проявляли интерес Д. Г. Лоуренс, Р. Олдингтон, О. Хаксли. Лучшие новеллисты той поры находились под влиянием Чехова. Высоко оценивая его психологизм и умение передавать атмосферу, Моэм тяготел больше к школе Мопассана. "Мне хотелось строить свои рассказы крепко, на одной непрерывной линии от экспозиции до концовки... Я не боялся того, что принято называть "изюминкой"... предпочитал кончать свои рассказы не многоточием, а точкой". Это признание Моэма проливает свет на поэтику его рассказов. Правда, со временем он обратился и к урокам Чехова. Соединив остросюжетность с тонким психологизмом, он достиг значительных высот. За пятьдесят лет Моэм написал свыше ста рассказов, составивших семь сборников. Среди них есть настоящие шедевры: "Дождь", "Безволосый мексиканец", "Непокоренная".

Моэм пишет в основном о людях обыкновенных, но происходят с ними вещи необычайные. Он широко использует элемент неожиданного, что помогает выявить шаткость, относительность социально-политических ценностей, психологических установок, нравственных ориентиров "порядочного" человека "среднего класса".

Примером тому может служить ставший хрестоматийным рассказ "Дождь", в котором он разоблачает религиозное ханжество и скрывающуюся за ним душевную опустошенность.

За долгую жизнь Моэм наблюдал много гримас случая и насмешек судьбы, о них он и поведал в своих рассказах. Он не выдумывал сюжеты, он их подсматривал у жизни. Сила Моэма в понимании сложности человека, ведущей к непредсказуемости его поступков, в глубине постижения диалектики души.

Неизбежная в новеллистике отрывочность впечатлений компенсируется у Моэма единством взгляда на мир. Впечатление от его лучших рассказов таково, что и пространство, оставшееся за границами сюжета, выглядит освещенным. Общее в его новеллах проглядывает сквозь частное.

Рассказы Моэма занимательно и живо написаны, драматичны и часто завершаются неожиданной концовкой. Простое по форме, предельно сжатые, лишенные претензий на формальную новизну, они таят в себе странное очарование, рождая "гармонию достоверности". Моэм классичен, его рассказам свойственна завершенность формы, речь его течет без суеты, и новизна его скорее в точке зрения, с которой ему открываются его герои, "в том лирическом раздумье, в том одиночестве авторского "я", которое отчасти роднит его с нашим Чеховым"[*Шагинян М. Зарубежные письма. М., 1964. С. 213.].

Моэм был художником, тонко чувствовавшим соответствие того или иного жанра требованиям момента, и это также одна из причин его современности. Ощутив наметившуюся тенденцию сращения литературы и философии, предвосхитив нынешний "бум" документальной, мемуарной, биографической прозы, он создал прекрасные путевые очерки "Джентльмен в гостиной" (1930), "Дон Фернандо: несколько вариаций на испанскую тему" (1935) и самую "личную" книгу "Подводя итоги" (1938).

Ричард Олдингтон и Грэм Грин восхищались живой, полной интеллектуального блеска прозой "Дон Фернандо", той неподдельной любовью к Испании, которой дышат страницы книги, глубиной проникновения в историю, культуру, быт и сам национальный характер испанцев.

Путевые книги Моэма - это не только умелые зарисовки, они привлекают не столько информацией о незнакомых местах, сколько возможностью пообщаться с бывалым путешественником, остроумным собеседником, блестящим рассказчиком, послушать интересные истории и забавные анекдоты, задуматься над загадками человеческой природы, поразмышлять над тайнами творчества, ибо о чем бы ни писал Моэм в своих эссе, он неизменно возвращался к литературе - главному делу всей жизни.

Вторая мировая война застала Моэма во Франции. По заданию министерства информации Англии он изучает настроения французов, более месяца проводит на линии Мажино, посещает военные корабли в Тулоне. Уверенностью в том, что "Франция выполнит свой долг", будет сражаться до конца, дышат его репортажи, образовавшие книгу "Франция в войне" (1940). Три месяца спустя после ее выхода Франция пала, и Моэм, прослышавший, что гитлеровцы внесли его имя в черные списки, с трудом на угольной барже добирается до Англии, а позднее уезжает в США, где живет до окончания войны.

Допустив ошибку в своем прогнозе относительно способности Франции дать отпор Гитлеру, Моэм компенсирует ее острым анализом ситуации, приведшей к поражению (книга "Очень личное", 1941). Он пишет, что правительство Франции, стоявшие за ним преуспевающая буржуазия и аристократия и в целом обеспеченные круги больше боялись русского большевизма, чем германского нашествия. Танки держали не на линии Мажино, а в тылу - на случай бунта собственных рабочих. Коррупция разъела общество, дух разложения овладел армией.