Родился Уильям Сомерсет Моэм в 1874 г. в семье преуспевающего потомственного юриста, в ту пору служившего в английском посольстве в Париже. Англичанин, родившийся во Франции, до десяти лет говоривший преимущественно по-французски, - это ли не парадокс? В его жизни их будет немало. Начальную школу Моэм окончил во Франции, и над его английским еще долго будут потешаться одноклассники, когда он окажется по ту сторону Ла-Манша. Неудивительно, что в Англии он так и не почувствует себя вполне дома. "Англичан я стеснялся" - это признание взрослого человека.

Детские впечатления определяют многое в жизни. Французское детство Моэма, младшего в семье, протекало в атмосфере доброжелательности, ласковой заботы и нежной любви, исходивших от матери. Ему было восемь лет, когда она умерла.

В десять лет Моэм потерял отца и был отдан на попечение дяде. Пятидесятилетний викарий был к племяннику равнодушен. В его доме мальчик остро ощутил одиночество. Оно не рассеялось ни в начальной школе в Кентербери, где прошло три безрадостных года, ни в Королевской школе, где он продолжил образование. Маленький Моэм сильно заикался, что стало поводом для бесконечных насмешек сверстников и глухого раздражения учителей. Со временем подросток свыкся со своим положением, перестал тяготиться одиночеством, даже начал искать его. Он пристрастился к чтению, тайком совершая налеты на книжные шкафы в кабинете викария.

Состояние здоровья племянника, который рос болезненным ребенком, вынудило опекуна отправить Вилли поначалу на юг Франции, а затем в Германию, в Гейдельберг. Эта поездка определила очень многое в жизни и взглядах юноши. Гейдельбергский университет в то время был очагом культуры и свободомыслия. Куно Фишер воспламенял умы лекциями о Декарте, Спинозе, Шопенгауэре; музыка Вагнера потрясала, его теория музыкальной драмы открывала неведомые дали, пьесы Ибсена, переведенные на немецкий и поставленные на сцене, будоражили, ломали устоявшиеся представления.

Уже в университете он почувствовал свое призвание, но в респектабельной семье положение профессионального литератора считалось сомнительным. Три его старших брата уже были юристами. Моэм решает стать врачом. Осенью 1892 г. восемнадцатилетний юноша вернулся в Англию и поступил в медицинскую школу при больнице св. Фомы в Ламбете - беднейшем районе Лондона. Позднее Моэм вспоминал: "За те годы, что я занимался медициной, я систематически проштудировал английскую, французскую, итальянскую и латинскую литературу. Я прочел множество книг по истории, кое-что по философии и, разумеется, по естествознанию и медицине".

Начавшаяся на третьем курсе медицинская практика неожиданно увлекла его. Три года напряженной работы в больничных палатах помогли Моэму постичь человеческую природу много глубже, нежели горы прочитанных книг, - он сделал однозначный вывод: "Я не знаю лучшей школы для писателя, чем работа врача".

В 1897 г. был опубликован его первый роман "Лиза из Ламбета". В романе рассказывалось о мире лондонских трущоб, куда первым заглянул знавший жизнь дна изнутри Джордж Гиссинг, автор романов "Деклассированные" (1884) и "Преисподняя" (1889). Когда при больном туберкулезом Гиссинге заходила речь о восходящей литературной звезде, он неизменно задавал вопрос: "А доводилось ли ему голодать?" Моэм, лишенный оснований ответить на него утвердительно, казалось, не мог рассчитывать на успех. Тем не менее успех был, и критика сразу же причислила молодого автора к школе натурализма. Но это было верно лишь отчасти.

Натурализм, так же как и эстетизм, противостоящие друг другу художественные движения конца века, Моэма не очень влекли. Правда, Уайльд его восхищал, и поклонение "апостолу эстетизма" определило многое в личной жизни самого Моэма. Как художник он был свободен как от эстетского пренебрежения прозой жизни, так и от натуралистического смакования серости будней.

Моэм черпал из многих источников, будучи широко начитан в философии, начиная с Платона и кончая современными мыслителями - неогегельянцем Брэдли и платонистом Уайтхедом. Мировоззрение Моэма всегда отличалось эклектичностью. Оно сформировалось в пору широкого распространения новомодных идеалистических концепций - ницшеанства, бергсонианства. Моэм отнесся к ним, как и к фрейдизму, скептически, в то время как его "высоколобые" современники курили фимиам новым кумирам. Моэм же изначально больше доверял классикам - Платону и Аристотелю, Плотину и Спинозе. Правда, и он заплатил дань времени, поддавшись в юности пессимистическому учению Шопенгауэра, представлявшего человека ничтожной песчинкой в океане. В то же время молодого Моэма увлекли "научностью" своего эмпиризма доктрины позитивистов и прагматическая этика. "Основные начала" классика позитивизма Спенсера на какое-то время стали его настольной книгой. Интерес к позитивизму сблизил его со школой "нового реализма". Что касается художественных ориентиров, то маяками начинающего писателя были великие французские реалисты XIX в., а главным учителем Мопассан.

"Когда я начал работать над "Лизой из Ламбета", я старался писать ее так, как, по моему разумению, это должен был бы сделать Мопассан", - признавался он впоследствии. Впрочем, книга родилась не под воздействием литературных образов, а из живых впечатлений. Моэм постарался воспроизвести с максимальной точностью быт и нравы Ламбета, в зловещие закоулки которого решался заглянуть не каждый полицейский; пропуском и охранной грамотой Моэму служил черный чемоданчик акушера.

Появлению романа Моэма предшествовал громкий скандал, вызванный романом Т. Гарди "Джуд Незаметный" (1896). Негодующий пыл критиков, обвинявших Гарди в натурализме, был основательно поистрачен, и дебют Моэма прошел относительно спокойно. Более того, трагическая история девушки, рассказанная с суровой правдивостью, без тени сентиментальности, имела успех. И все же самая большая удача поджидала начинающего писателя на ином - театральном поприще.

Менее чем за десять лет Моэм стал известным драматургом. Его первые одноактные пьесы были отвергнуты. В 1902 г. одна из них- "Браки совершаются на небесах" - была поставлена в Берлине. В Англии до ее постановки дело так и не дошло, хотя Моэм опубликовал пьесу в небольшом журнальчике "Авантюра".