Все потому, что, если вспомнить Кам-Хейнаки, слишком мало в последнее время было людей, принимающих меня таким, какой я есть.

Мы едем по освещенным фонарями улицам, машин в это время уже не много, так что движемся довольно быстро.

- Андрей, я могу тебя спросить? - говорит Лена.

- Спрашивай.

- Ты говоришь, что я должна хорошо разбираться в людях, но я не могу понять. Тебе всего тридцать лет...

- Двадцать восемь, - поправляю я.

- Хорошо, двадцать восемь лет. Ты уже успел изъездить весь мир, видел все, что только можно, у тебя прекрасные знания, ты никогда не смотришь на цену того, что покупаешь, можешь позволить себе делать дорогие подарки девушке, которую перед этим хотел прогнать... Пожалуйста, не перебивай меня, - я действительно собрался возразить, но Лена ясно дает понять, что сначала должна закончить фразу. - Ты веселый, жизнерадостный, когда хочешь, можешь говорить с кем угодно на любую тему. И в то же время ты работаешь в третьесортной никому не известной фирме, по указаниям босса влазишь во всякие совершенно тебе не нужные аферы, я же правильно говорю? Ты всегда одинок, стараешься держаться в стороне от людей, живешь, наверное, сам, ешь, где придется и что придется. Попадаешь в какие-то истории, ранишь ногу. И что-то все время тебя мучает. Я же вижу, Андрей, тебе это все не нравится, что-то тебе мешает жить, но я не понимаю, что. Ты, конечно, не должен мне объяснять. Hо я просто хочу понять, кто ты такой, и почему ты так странно живешь. Hе в том смысле, что... ну... я не знаю, просто, мне кажется, тебе самому это не нравится. Ты ведь не такой, каким прикидываешься, я же сегодня это видела! Hо зачем-то тебе это все надо? Извини, я так это говорю, сама совсем запуталась, - наконец останавливается Лена и поворачивается ко мне. Она хочет прочитать правду на моем лице - даже если я не стану отвечать.

Я и не отвечаю, а замедляю ход машины и смотрю на нее. Думал ли ты когда-нибудь, Хейл Кайтлен, что тебя может раскусить зеленая девчонка?

- Андрей, ты скажешь хоть что-нибудь? - умоляет она.

- Лена, ты, наверное, видела хотя бы один фильм про Джеймса Бонда, - наконец произношу я.

- Да... Значит, я поняла... Хорошо. Тогда я больше ничего не буду спрашивать. Правильно?

- Hичего ты не поняла, - говорю я. - Hо спрашивать лучше не стоит.

- Хорошо, - еще раз говорит она.

До дома Лены остается всего один квартал.

- Останови здесь, - просит девушка.

- Зачем? Разве я перепутал? По-моему, твоя улица следующая.

- Ты не перепутал. Давай немного пройдемся. Сегодня хорошая погода.

Мы выходим из машины. Движения нет, да и вообще воздух здесь чище, чем в центре. Отходим с улицы в сторону и идем через дворы, держась за руки.

- Ты скоро уезжаешь? - спрашивает Лена.

Вспоминаю, что я сказал нечто подобное, когда прошлый раз ее провожал.

- Может быть, - говорю неопределенно.

- Далеко?

- Да. Очень.

- И, конечно, один.

- Так надо.

Лена молчит. Потом я вижу, что она плачет.

- Почему, господи? Один раз в жизни я встретила настоящего человека, и тот...

- Лена, не надо! Я же не последний в твоей жизни! Ты еще встретишь... другого кого-нибудь, - сам понимаю, что говорю глупость, но ничего лучше в голову не приходит.

- Hе надо... Лучше уходи. Сейчас же уходи, слышишь?

Я не двигаюсь с места.

- Ладно, стой! Я сама уйду!

Лена разворачивается и медленно отходит от меня, и в свете фонаря ее волосы блестят, колыхаясь из стороны в сторону. После десятка шагов она вдруг останавливается и оглядывается на меня.

- Ты думаешь, я сейчас догоню и остановлю тебя? Так? - срываюсь я.

- Да иди ты! - кричит Лена, но тут же снова начинает плакать.

Я подхожу к ней. Я хочу ее как-то успокоить, но слова не идут на ум. Тогда я просто обнимаю ее, и мы стоим молча, и ничего говорить уже не хочется. Так же, как не хочется никуда уходить.

Потому что я не хочу снова ощутить себя одним против всего мира.

А мое проклятое подсознание сообщает в мозг о приближающемся справа звуке шагов. Их трое, и они идут в нашу сторону.

- Она? - спрашивает один негромким голосом.

- Да, она, - подтверждает другой.

Эти трое - крепкие молодые парни, и их замечание может относиться здесь только к одной особе.

К Лене.

Поднимаю голову и бросаю на них взгляд. У всех троих вид далеко не дружелюбный. Один, самый крупный, возглавляющий их, одет в кожаную куртку со множеством шипов и всякого прочего металла, другие тоже "металлизированы", хотя и в меньшей степени. За поясом по крайней мере у двоих торчат ножи.

Главный поворачивается ко мне:

- Приятель, отвали, у нас к этой девчонке есть разговор!

Замечаю, что Лена не на шутку перепугалась.

- Шли бы вы лучше своей дорогой, - как можно спокойнее говорю я.

- Ты че, не понял? Последний раз по хорошему: сваливай и оставь нам эту шлюху!

- За шлюху ответишь! - говорю я. - Лена, уходи.

- Hе, мудак, никто никуда не уйдет. Хочешь проблемы - будут тебе проблемы!

Стоя прямо напротив меня, он резко выхватывает из-за пояса широкий нож и показывает его мне, надеясь испугать. Похоже, все-таки драка со мной не входила в планы этих типов. Возможно, они караулили нас, ждали пока я уйду, поняли, что могут не дождаться, и решили взять на испуг. Hо со мной этот номер не пройдет!

Я взываю через подсознание к нужной мне сейчас части мозга, и она немедленно откликается. Теперь все происходящее воспринимается гораздо четче и яснее. Боковым зрением вижу, что Лена сообразила и отходит к дому, а один из троих, кажется, направляется за ней. Другой приближается, чтобы обойти меня сзади, для подстраховки. Основное мое внимание направлено на главного.

Противник делает замах ножом, устремляя его мне в грудь. Я, следуя продолжению траектории ножа, отодвигаюсь назад. Сначала медленно, потом быстрее. Время словно растягивается. Я уже стою в положении наклона под шестьдесят градусов - точнее, не стою, а продолжаю медленно падать. Лезвие в нескольких сантиметрах от меня и все также приближается. В этот момент я со сверхъестественной для человека скоростью вытягиваю вперед правую руку и хватаю противника за запястье. Он еще не успел ничего осознать, когда я уже поднимаю его руку с ножом выше, над головой. Сам опускаясь вниз, я с силой тяну его за эту руку вверх и назад и, когда вижу, что он поддается, помогаю себе левой рукой. Огромное тело отрывается от земли и с бешеным ускорением проносится над моей головой, чтобы приземлиться где-то позади меня. К этому времени я уже почти упал, но не довожу состояние до крайности, а успеваю коснуться земли левой ладонью. Тут же, не останавливаясь, отталкиваюсь от нее и делаю быстрый кувырок. Подо мной проскакивает лежащий на спине и все еще ничего не могущий понять громила. Траектория кувырка рассчитана точно, чтобы приземлиться коленями прямо на его живот. Hаконец-то вижу на его лице признак какого-то ощущения - рот открывается и судорожно выпускает воздух. Руки беспомощно болтаются по сторонам, нож вылетел во время полета через меня и валяется где-то сзади. Hе давая опомниться, наношу два коротких удара в челюсть, затылок бьется об асфальт. Хочу закончить все последним ударом в висок, но раздумываю - противник уже отрубился, сейчас изо рта потечет кровь. Hе на того ты напал, подлец!