- Я думаю, Боб, ты согласишься с тем, что у нас нет никакого шанса обогнать его при нашей скорости, если он будет продолжать идти новым курсом сто восемьдесят градусов?..

- Я согласен, Джо. У него большая скорость, и мы не сможем догнать его на этом курсе. Но тем не менее у нас есть шанс...

- Какой же?..

- Я просмотрел внимательно прокладку курса авианосца на карте. Когда мы впервые увидели его, он шел курсом примерно двести десять градусов. Таким курсом он следовал более двух часов. А несколько минут назад он повернул на юг...

- Верно, когда мы его впервые обнаружили, он был на курсе двести десять градусов. Казалось, он направляется на Филиппины, - заметил я. - Хотя зачем ему направляться в тот район, где господствуют американские авианосные соединения, - этого я не мог понять...

- Хорошо, направление курса корабля в этот район - это одно дело. Но на гораздо большее расстояние он может идти и другим курсом.

- О'кей. Я понял, что ты хочешь сказать, Боб. Ты думаешь, что направление по курсу двести десять градусов к юго-западу - это основной курс авианосца? А вот этот, новый курс сто восемьдесят градусов - это частный курс на зигзаге? Сейчас он направляется влево, но рано или поздно, на зигзаге, он повернет вправо и снова возвратится на основной курс двести десять градусов?

- Именно так, командир! - просиял Боб. - Во всяком случае, это единственный наш шанс. Если он останется на данном курсе сто восемьдесят градусов, мы можем сказать ему гуд бай навсегда.

- Ты совершенно прав, Боб. Поэтому мы не будем преследовать его по новому курсу. Подводная лодка Арчер-Фиш будет идти с максимальной скоростью курсом двести десять градусов, так как мы надеемся, что это есть генеральный курс авианосца и он вскоре на него возвратится. Когда же он это сделает, мы будем уже рядом и постараемся занять удобную для торпедной атаки позицию.

- Так точно; я думаю, это единственный шанс для нас догнать авианосец. Если даже мы потеряем его из виду, мы поймаем его на экране радара. Похоже, что это не вызывает у него беспокойства.

- Прекрасно. И вот еще что: нам не следует мешкать, выясняя, является ли этот новый курс всего лишь частным курсом зигзага. Если он проходит семьдесят пять - восемьдесят процентов своего расстояния основным курсом, то на частном курсе зигзага поворотом влево на тридцать градусов он будет идти недолго. Я думаю, что, когда он будет уверен, что обогнал нас, он сделает поворот на пятьдесят - шестьдесят градусов вправо от его теперешнего курса сто восемьдесят градусов.

- Я с вами согласен, командир, - сказал Боб.

Я сообщил всю информацию старшине Карнахану, чтобы тот по телефону передал ее личному составу, а также попросил Рома Казинса возвратиться в отсек и обсудить с вахтой машинного отделения возможности увеличения скорости. После огромного напряжения люди расслабились. Все говорили тихими голосами. Была только одна тема разговора: как потопить авианосец.

Я проверил еще раз данные, нанесенные на карту, чтобы точнее определить место цели. Часы показывали около 23.30. Я решил, что должен уведомить адмирала Локвуда, командующего подводными силами на Тихом океане, находящегося в Перл-Харборе, о наших действиях. Безусловно, адмиралу будет интересно и важно узнать, что большой вражеский авианосец свободно разгуливает на воле. Вполне возможно, какая-нибудь другая подводная лодка ВМС США находится теперь в лучшем положении, чем мы, чтобы перехватить и потопить его.

Я возвратился на мостик, продумывая текст донесения. Затем вызвал энсина Кросби. Я не стал диктовать ему весь текст радиограммы - только изложил сущность донесения. Являясь командиром боевой части связи, Гордон умело облекал в письменную форму любые мои сообщения.

- Закодируйте и передайте в эфир! - приказал я.

Он быстро спустился вниз, теперь было ровно 23.30. При мысли о донесении адмиралу меня обуревали смешанные чувства. Перехватив радиоволны, противник,, без сомнения, определит наше местонахождение. Я уже начал думать об авианосце как о цели, предназначенной специально для нас. Но я знал, что подводные лодки должны взаимодействовать, чтобы не упустить цель.

Гордон отсутствовал дольше, чем я ожидал, и, когда он возвратился на мостик, я спросил его:

- Как все прошло?

- Сначала со скрипом, командир. Береговая станция в Перл-Харборе просила нас подождать. Но я продолжал настаивать. В конце концов я убедил их, что у меня сообщение первостепенной важности. После этого они разрешили нам выйти в эфир. Было четыре ноль-ноль по харборскому времени. Адмирала, должно быть, немедленно поставили в известность.

- Я думаю, вы поступили правильно, Гордон! - засмеялся я. - Адмирал любит, чтобы ему немедленно сообщали, когда одна из его подводных лодок охотится за крупной дичью. Он теперь до самого утра не заснет.

Я всматривался слева по курсу лодки в направлении авианосца. К этому времени он был едва виден даже в бинокль. Вскоре он исчез в темноте. Испытывая чувство разочарования, я размышлял о своих несбывшихся надеждах, о том, увижу ли я его еще когда-нибудь.

5. Бегство

Рассекая морские волны, Синано скользил по океанской поверхности, похожий на небольшой город. Идущие у него на траверзе эсминцы Хамакадзе и Юкикадзе были больше похожи на светящиеся макрели, чем на боевые корабли. Мористее, по правому борту, на расстоянии около пяти миль к западу, на полной скорости уходил по направлению к американской подводной лодке флагманский эсминец Исокадзе. Намерения эсминца были более чем ясны.

Стоя на мостике рядом с офицерами, кэптен Абэ сузившимися от ярости глазами смотрел вслед эсминцу. Руки его, без перчаток, сжимали леера; костяшки пальцев казались двумя рядами агатов. Для него било непостижимо, как каптен Синтани, командир группы кораблей охранения, мог нарушить свой долг. Кэптен Абэ преднамеренно точно сформулировал свои приказы. Никто не должен был поддаться на уловку янки и умчаться прочь, подобно безумному странствующему рыцарю, в поисках поединка. Как кэптен Синтани посмел не повиноваться его приказу? Как он мог своевольно покинуть свое место в строю кораблей охранения, оставил Синано незащищенным, особенно с. носовых курсовых углов, откуда его могла атаковать любая группа американских подводных лодок. Он размышлял о том, что, возможно, кэптен Синтани страдал нервным истощением после многочисленных боев, что и привело к срыву и умопомрачению. Только этим можно объяснить такое нарушение приказа.