– Я еще не поблагодарила вас за то, что вы сразу же откликнулись и прибыли в "Ямайку", – пробормотала она в смущении, – а также за то, что предоставили мне ночлег и позаботились, чтобы я подольше поспала. Вы должны считать меня неблагодарной.

– Я ничего подобного не говорил, только подивился вашей выдержке. Было около двух часов ночи, когда я пожелал вам спокойного сна, а сейчас уже семь вечера. Прошло немало времени, и жизнь не стоит на месте.

– Так, значит, вы совсем не спали после того, как оставили меня?

– Я спал до восьми, потом позавтракал и уехал. Мой серый конь охромел, и мне пришлось взять другую лошадь. Она еле плетется, и ушла уйма времени, чтобы добраться сначала до "Ямайки", а оттуда до Норт-Хилла.

– Вы побывали в Норт-Хилле?

– Мистер Бассет угостил меня ленчем. Гостей было, пожалуй, восемь или десять. Ох, и шумно же было, скажу я вам. Все кричали, как глухие, никто друг друга не слушал. Уж такая долгая была трапеза. Я весьма обрадовался, когда она закончилась. Все, впрочем, пришли к одному мнению: убийце вашего дяди недолго оставаться на свободе.

– А мистер Бассет подозревает кого-нибудь? – осторожно спросила Мэри, не отрывая глаз от тарелки. Она усердно делала вид, что ест, но кусок не шел ей в горло.

– Мистер Бассет готов подозревать даже самого себя. Он допросил каждого жителя в радиусе десяти миль, да еще несметное множество неизвестных лиц, оказавшихся прошлой ночью на дороге. Понадобится неделя, а то и больше, чтобы добиться от каждого из них правды. Но мистера Бассета ничто не остановит.

– А как поступили… с моей тетей?

– Оба тела увезли утром в Норт-Хилл и похоронили там. Все было сделано надлежащим образом, вам нет нужды беспокоиться. А что до остального – посмотрим.

– А разносчик? Его не отпустили?

– Нет. Он сидит под крепким замком и сотрясает воздух проклятиями.

Разносчик меня нимало не заботит, да и вас, полагаю, тоже.

Мэри собиралась попробовать мясо, но так и не донесла вилку до рта.

– Что вы имеете в виду? – настороженно спросила она.

– Вам ведь не нравится разносчик. Очень хорошо понимаю вас. Более отталкивающего и мерзкого типа я еще не видывал. Со слов Ричардса, конюха мистера Бассета, я понял, что вы заподозрили разносчика в убийстве и сказали об этом сквайру. Отсюда я заключил, что добрых чувств к нему вы не питаете.

Но, к великому нашему сожалению, кладовка оказалась накрепко заперта снаружи, и это доказывает его невиновность. А как было бы удобно свалить все на него. Все вздохнули бы с облегчением.

Викарий продолжал с аппетитом ужинать, а Мэри едва притронулась к еде, хотя он настойчиво угощал ее.

– Чем же разносчик мог вызвать у вас такую неприязнь? – настойчиво расспрашивал священник.

– Он пытался овладеть мною.

– Я так и думал. На него это похоже. Вы, конечно, оказали ему сопротивление?

– Ему от меня досталось. Больше он меня не трогал.

– Могу себе представить. А когда это случилось?

– В сочельник, ночью.

– После того как я оставил вас у развилки Пяти Дорог?

– Да.

– Теперь я начинаю понимать. Вы, значит, не доехали до трактира?

Столкнулись на дороге с трактирщиком и его приятелями?

– Да.

– И они забрали вас с собой на берег для остроты ощущений?

– Мистер Дейви, пожалуйста, не расспрашивайте меня более. Я бы не хотела говорить о той ночи ни сейчас, ни когда-либо после. Есть вещи, о которых не стоит вспоминать никогда.

– Обещаю, что вам не придется больше говорить об этом, Мэри Йеллан. Я виню себя, что оставил вас тогда одну. Глядя сейчас на вас, на ваши ясные глаза и свежую кожу, на посадку головы и особенно на твердую линию подбородка, мне трудно вообразить, что вам пришлось такое вынести. Слова приходского священника стоят не много, но все же – вы проявили поразительную силу духа. Я восхищаюсь вами.

Мэри взглянула на него и отвела глаза, машинально кроша в руке кусочек хлеба.

– Возвращаясь к разносчику, – продолжил он через некоторое время, отдав должное тушеному черносливу. – Должен заметить, что убийца допустил большую оплошность, не заглянув в комнату, закрытую на засов. Возможно, у него было мало времени, но минута-другая не могли иметь такого уж значения, и он мог довести дело до конца.

– Каким же образом, мистер Дейви?

– Ну, воздав разносчику по заслугам.

– Вы хотите сказать, он мог бы убить и его?

– Именно. Разносчик не украшает жизнь, а мертвый он сгодился бы как пища для червей. Вот что я об этом думаю. Более того, знай убийца, что разносчик напал на вас, он вдвойне имел бы основание прикончить этого негодяя.

Мэри отрезала себе кусочек кекса, которого ей совсем не хотелось, и с трудом проглотила. Мучительно стараясь сохранить самообладание, она изо всех сил притворялась, что ест. Но рука, державшая нож, дрожала, и она лишь раскромсала очередной ломтик.

– Не понимаю, при чем тут я, – произнесла она.

– У вас о себе слишком скромное мнение, – ответил он.

Они продолжали есть молча. Девушка опустила голову и уставилась в свою тарелку. Инстинкт подсказывал ей, что он играет с ней, как рыбак с попавшей на удочку рыбкой. Наконец не в состоянии больше терпеть, она выпалила:

– Значит, мистер Бассет и остальные мало чего добились и убийца все еще на свободе?

– Нет, мы все же несколько продвинулись. Кое-что удалось выяснить.

Например, в безнадежной попытке спасти свою шкуру разносчик дал показания королевскому суду, но они оказались не слишком полезными. Он рассказал о налете на побережье в сочельник, утверждая при этом, что сам в нем участия не принимал. Кроме того, он сообщил некоторые подробности об их прежних деяниях. Услышали мы от него и о повозках, прибывавших по ночам в "Ямайку", и имена сообщников… Разумеется, тех, кого он знал. Преступная организация оказалась намного крупнее, чем предполагалось.

Мэри не произнесла ни слова. А когда он предложил ей отведать чернослива, лишь молча покачала головой.

– Но это еще не все, – продолжал викарий, – он договорился до предположения, что хозяин "Ямайки" не был настоящим главарем и что ваш дядя лишь исполнял чьи-то приказы. Это, конечно, придает делу новую окраску.

Джентльмены весьма разволновались и даже расстроились. А что вы думаете о версии разносчика?

– Это может быть и правдой.

– По-моему, вы тоже высказывали как-то подобное предположение?

– Может быть. Я не помню.

– Если все это так, то вполне вероятно, что убийца и сей неизвестный главарь – одно лицо. Вы согласны со мной?

– Да, наверно.

– В таком случае круг подозреваемых сужается. Нечего заниматься всяким сбродом, надо искать среди тех, кто обладает умом и сильным характером. Вы встречали в "Ямайке" такую личность?

– Нет, никогда.

– Должно быть, он тайком приходил туда и уходил, скорее всего в ночной тиши, когда вы и ваша тетушка спали. И приезжал он не по дороге, иначе был бы слышен стук копыт. Но ведь возможно также, что он приходил пешком?

– Ваше замечание вполне справедливо.

– В таком случае человек этот должен хорошо знать болота, по крайней мере в этих местах. Один джентльмен предположил, что преступник живет где-то неподалеку – откуда можно приехать на лошади или прийти пешком. Именно поэтому мистер Бассет намерен допросить всех жителей в радиусе десяти миль, как я вам уже говорил. Теперь вы видите, что сети расставлены, и, если убийца промедлит, его изловят. Мы одинаково убеждены в этом. Разве вы уже сыты? Вы очень мало поели.

– Я не голодна.

– Жаль. Ханна решит, что ее пирог с мясом не был оценен по достоинству. Кстати, говорил ли я вам, что видел сегодня вашего знакомого?

– Нет, не говорили. Но у меня нет друзей, кроме вас.

– Спасибо, Мэри Йеллан. Это милый комплимент, и я высоко ценю его. Но, знаете ли, вы не совсем искренни. У вас есть знакомый, вы сами мне рассказывали.

– Не знаю, кого вы имеете в виду, мистер Дейви.