Затем одна за другой последовали радиограммы, говорящие о сильных пожарах, вспыхнувших от попадания американских бомб, на авианосце "Сорю" и на флагманском корабле самого Нагумо авианосце "Акаги". Три авианосца, включая флагманский, загорелись почти одновременно!

Что это я читаю? Может быть я сплю и все это мне снится? Я потряс головой, чтобы убедиться, что все это происходит наяву. Я застонал и передал бланки лейтенанту Шимицу. Я видел, как дрожали его руки, когда он читал радиограммы.

Я оглянулся по сторонам. Наш конвой противолодочным зигзагом продолжал идти к своей цели. К нам уже давно не поступало никаких приказов.

А радиограммы продолжали идти потоком, и их содержание не оставляло уже сомнений в точности их текстов. Могучее авианосное соединение адмирала Нагумо было разгромлено вдребезги.

Наконец, в 09:20, пришел Оперативный приказ No 154, предписывая нашим транспортам "временно отвернуть в северном направлении", а "всем боевым кораблям - атаковать противника севернее Мидуэя".

Подчиняясь этому приказу, шестнадцать транспортов с десантом под эскортом сторожевиков медленно развернулись и стали уходить на север. А наши шесть эсминцев, ведомые крейсером "Дзинтцу", увеличив скорость до 30 узлов, ринулись к Мидуэю.

В 10:10 был получен Оперативный приказ No 156, объявляющий о том, что операция по захвату Мидуэя "откладывается". Нам же предписывалось подойти к атоллу и подвергнуть его бомбардировке с моря. Мы находились в 300 милях и в 10 часах хода от Мидуэя, продолжая свой путь без каких-либо помех, если не считать очередного кошмарного сообщения (в 14:30) о том, что наш последний авианосец "Хирю" подвергся удару с воздуха и охвачен пожаром.

В 16:15 адмирал Исороку Ямамото отдал свой третий приказ, в котором остаткам соединения Нагумо предлагалось "втянуть противника в ночной бой и разгромить его". В приказе не только ничего не говорилось о потере соединением Нагумо всех четырех авианосцев, но, напротив, подчеркивалось, что американский флот "практически уничтожен и отходит на восток".

Даже имея ограниченную информацию об этом бое, я, ведя свой эсминец к Мидуэю, не переставал удивляться, как адмирал Ямамото мог отдать подобный приказ. Позднее выяснилось, что главком таким образом хотел поднять боевой дух подчиненных, но тогда мне казалось, что адмирал полностью потерял здравый смысл.

В 21:30 радио приняло сообщение адмирала Нагумо, в котором подчеркивалась вся фальшь предыдущего приказа Ямамото: "Соединение противника из 5 авианосцев, 6 крейсеров и 15 эсминцев двигается в западном направлении. Отхожу на северо-запад, эскортируя горящий "Хирю".

Через два часа Ямамото отдал следующий приказ, где снова настоятельно требовалось нанести по противнику "сокрушительный удар".

Когда этот приказ дошел до нашего эсминца, я с мостика увидел вдали, на расстоянии около 5000 метров, пылающий корабль. Сверившись с картой, мы поняли, что это был авианосец "Акаги". Я вспомнил горящие корабли противника в Яванском море. Теперь пришел и наш черед. В Яванском море союзники совершили больше ошибок, чем японцы. У Мидуэя ошибки и глупости совершали одни японцы.

Незадолго до полуночи мы получили приказ, отменяющий операцию по захвату Мидуэя и предписывающий присоединиться к главным силам адмирала Ямамото.

2

Сражение у Мидуэя изменило обстановку в войне на Тихом океане в пользу Соединенных Штатов. Однако если соединение Нагумо было полностью уничтожено в бою у Мидуэя, это еще не означало крушения нашего флота, остававшегося достаточно мощным, чтобы на равных сражаться с американцами. С моей точки зрения, окончательное поражение японского флота произошло из-за целой серии стратегических и тактических ошибок, допущенных адмиралом Ямамото после Мидуэя в морских сражениях у Гуадалканала, где высадились американцы в начале августа 1942 года.

Отступив от Мидуэя, Ямамото привел соединения Объединенного флота на остров Трук, а затем вернулся в воды метрополии. Таким образом, когда американцы начали высадку на Гуадалканал, главные силы японского флота находились на базах японского Внутреннего моря в 2700 милях от зоны боевых действий. После этого Ямамото начал посылать к Гуадалканалу наши корабли небольшими группами, предоставив американцам прекрасную возможность перемолоть весь Объединенный флот по частям...

10 июня, получив приказ об отмене захвата Мидуэя, мы снова вступили в охранение транспортов и отконвоировали их на Трук, куда прибыли 15 июня. Через два дня мы направились в Японию, прибыв в Йокосуку 21 июня, а затем перешли на свою базу в Куре. Со всех участников сражения у атолла Мидуэй взяли подписку о неразглашении результатов боя. Все документы об этом сражении получили гриф "Совершенно секретно", а выпущенное официальное коммюнике говорило об очередной победе нашего флота, преувеличив в несколько раз потери американцев и соответственно преуменьшив собственные.

С 28 июня по 5 августа я занимался охраной торговых судов в Токийском заливе. Задача была нетрудной, но она дала мне возможность обучать экипаж корабля.

Нет сомнения в том, что решение Ямамото отозвать главные силы Объединенного флота в японские воды являлось фатальной ошибкой. Ядро флота нужно было держать на острове Трук. Однако и в решении главкома была полезная сторона. Дело в том, что большая часть из наших 104-х эскадренных миноносцев получила передышку, а вместе с ней и возможность повысить боевую подготовку личного состава. Вскоре всем этим эсминцам предстояло участвовать в интенсивных и ожесточенных сражениях, продолжавшихся непрерывно в течение более двух лет. В этих сражениях именно эскадренным миноносцам впервые в истории и, возможно, последний раз предстояло играть ведущую роль. Я принял участие в этих непрерывных боях у Соломоновых островов с марта по ноябрь 1943 года, командуя эсминцем "Сигуре". В период моего участия в боях были потеряны 30 японских эсминцев. Мой корабль фактически стал единственным, который не только уцелел в этой военно-морской мясорубке, но и не потерял ни одного человека из своего экипажа.