Тем временем серебристый хек на переднем сиденье болтал без перерыва, то и дело поворачивая лоснящуюся физиономию к Курочкину. Вероятно, этот крепыш порядком намолчался, пока дежурил возле безответной телефонной трубки, и теперь компенсировал себе вынужденный перерыв в разговоре: так люди, уходящие с берега диеты в свободное гастрономическое плавание, решают ни в чем своему желудку не отказывать. Гулять - так гулять, тащи сюда поросенка с хреном, и творожники, и мармелад! Будем немедленно жрать все без разбора.

Сперва болтливый хек опрокинул на Дмитрия Олеговича лавину сведений о сегодняшней погоде в центральной части Москвы, с непонятным воодушевлением перечисляя цифры температуры, проценты влажности воздуха и метры-в-секунду скорости ветра. Особую радость у лоснящегося крепыша почему-то вызывал заурядный - для этого времени года - факт хорошей видимости. Он несколько раз важно повторил слова про эту несчастную видимость и каждый раз со значением поглядывал на Курочкина, следя за его реакцией. Словно бы Курочкин лично заказал серебристому крепышу на сегодня только ясную и теплую погоду, пообещав в случае неисполнения суровые репрессии, и хек, извертевшись на сковородке, дозвонился-таки до канцелярии Ильи-пророка и выполнил заказ. На несколько минут в голову Дмитрия Олеговича даже забрела безумная мысль о том, что экипаж голубого "БМВ" - передвижная бригада московских синоптиков, которая с помощью сотовых телефонов отлавливает по городу ничего не подозревающих граждан и насильно пичкает их прогнозом погоды. А потом выставляет им обалденные счета с надбавками за скорость, за срочность, за комфорт, за экспресс-услуги. Типа международного секса по телефону только вместо секса - сводки о температуре и влажности воздуха.

Дмитрий Олегович, завороженный своей версией, уже собирался было объяснить серебристому синоптику, что его крайне скудный семейный бюджет не позволяет ничего свыше обычной сводки погоды по радио "Эхо столицы" и секса с законной женой Валентиной раз в неделю (а если повезет - то и реже). Однако лоснящийся хек с переднего сиденья неожиданно сам переключился на другую тему и принялся расхваливать Курочкину какую-то квартиру на Тверской, из окон которой открываетсяде замечательный вид на Пушкинскую площадь - на памятник Пушкину, кинотеатр "Россия" и фонтан. И этот, мол, вид в сочетании с небольшими метрами-в-секун-ду скорости ветра и низкой влажностью должен был, оказывается, очень понравиться Курочкину.

"Никакие они не синоптики! - испуганно подумал Дмитрий Олегович. Типичные торговцы недвижимостью. Но я-то, я-то им зачем?.." Вид во двор из собственного окна Курочкина вполне устраивал, но, если бы и не устраивал, деваться было некуда. Даже если бы они с Валентиной разом впали в помешательство, продали бы все нажитое имущество, включая телевизор и таймер, продали бы свою двухкомнатную квартиру в хрущевской пятиэтажке на улице Автозаводской и заняли в долг у родственников, - и то денег этих никак не хватило бы на покупку и десяти квадратных метров в доме на Тверской. Очень уж престижный район, для самых "новейших русских".

- Теперь об оплате, - чуть понизив голос, произнес серебристый болтун. - Как мы знаем, сумма вас устроила...

"Какое там устроила! - мысленно возопил Курочкин. - Вы меня с кемто перепутали, мне не

нужна квартира с видом на памятник! Отпустите меня, я совсем не новый, а уже довольно немолодой и потрепанный русский!..".

Вслух же все его эмоции воплотились в короткое междометие "Э-э!", которым он попытался вклиниться в поток красноречия серебристого торговца недвижимостью.

- Да-да, - подхватил серебристый, очевидно, приняв сдавленное "Ээ!" за знак согласия. - С деньгами мы поступили именно так, как нас попросили ваши посредники. Половина всей суммы уже переведена в Баден на анонимный счет, а вторая половина будет вас дожидаться в Пярну через два дня. Если, конечно, все пройдет нормально...

"ЧТО пройдет нормально? - мысленно ужаснулся Курочкин. - Кто вы такие?!" На словах же ему не удалось продвинуться дальше сдавленного "Ы-ы!"

Как видно, последнее междометие Дмитрия Олеговича в салоне "БМВ" было воспринято как выражение недовольства. Приторно-ароматный черный господин быстро отодвинулся на край сиденья и как-то съежился: серебристый крепыш, рискуя вывихнуть шею, завертел головой, стараясь поймать взгляд Курочкина.

- Что вы, что вы! - проговорил крепыш, виноватым жестом прижимая руки к груди. - Вы меня просто не так поняли! Мы знаем, вы мастер, профессионал своего дела, другого нам и не надо... Ваш камуфляж, серебристый осторожно ткнул пальцем в направлении курочкинских домашних брюк, - просто великолепен. Все продумано до мелочей, человек толпы - да и только. Такой зачуханный интеллигент из НИИ, покладистый трудяга и примерный семьянин. И никто не подозревает, что на самом деле...

- Ы-ы! - обидчиво повторил Дмитрий Олегович. Несмотря на необычность ситуации, в которую

он попал, Курочкин почувствовал себя уязвленным. То, что серебристый крепыш с оскорбительным высокомерием счел камуфляжем, и было настоящим Курочкиным.

- Все-все, молчу, - серебристый хек вновь приложил руки к груди. Только о деле. Мы все приготовили, ваш инструмент уже получен и дожидается вас... Сегодня же и сможете приступить.

Курочкин обмер. Услышанное слово посеяло в его душе очень нехорошее предчувствие.

- Инстру... мент? - наконец-то членораздельно смог выговорить он.

Серебристый решил, будто опять сморозил глупость и опять невольно обидел привередливого гостя.

- Я, наверное, не так выразился, - мигом поправился он. - Я имел в виду ваше... оборудование... То есть ваше приспособление... Ну, эту вашу штуку с оптическим прицелом.

3

Террорист из Курочкина был - точь-в-точь, как из утюга - чемпион по плаванию. Его взаимоотношения с огнестрельным оружием всегда приводили к сокрушительным последствиям: и для Курочкина, и для оружия. Еще в школе, на уроке начальной военной подготовки он умудрился быстрее всех в классе разобрать автомат Калашникова, - но так, что потом обратно собрать его не смог уже никто (даже у искушенного в этих делах военрука при каждой новой сборке оставались почему-то лишние детали, причем каждый раз - разные). На военных сборах после пятого курса института будущий лейтенант медицинской службы Дима Курочкин прославился тем, что во время сдачи норматива из пистолета Макарова четыре пули доблестно отправил "в молоко", а пятой едва не прострелил собственную ногу, нажав на спуск десятью секундами раньше, чем следовало бы. Ногу спасла лишь поломка пистолета, который, по счастью, заклинило сразу после четвертого выстрела. Все дальнейшие попытки починить "макаров" оказались тщетными - оружие было безнадежно испорчено. На Диму, отправленного в бессрочный наряд по уборке территории, приходили посмотреть едва ли не все офицеры части, от прапорщика до генерал-майора. Последний, по слухам, не поленился съездить в город, к тому самому конструктору Николаю Федоровичу Макарову, и показать ему поломку. Курочкину потом рассказывали по секрету, будто бы знаменитый оружейник долго вертел в руках пистолет его имени, потом сухо спросил, в каких войсках предполагает служить провинившийся курсант, и пришел в полный восторг, выяснив, что виновник - студент-медик, который, вероятно, после своего института в армии служить вообще не будет, а следовательно, не будет и допущен ни к какому стрелковому оружию. Во всяком случае, в мирное время. "Лишь бы не было войны", - будто бы сказал генералу на прощание пистолетный конструктор, хотя Дмитрий Олегович и по сей день не понимал, какая может быть связь между его давней оплошностью и пожеланием мира во всем мире. Впрочем, он и сам не испытывал потребности брать в руки оружие, вполне .удовлетворяясь микроскопом. Только один раз, уже в середине 80-х, друзья зазвали его на охоту и вручили ему старенькую "тулку". О тех двух днях на лоне природы у Курочкина остались самые скверные воспоминания. Мало того что он в первый же день заблудился, утопил в болоте термос (за него потом ему от Валентины влетело отдельно!) и напоролся в одиночку на медвежью берлогу, - он еще и каким-то образом просочился сквозь колючее заграждение охраняемой спецзоны, миновал всех бдительных егерей и гэбистов в маскхалатах и несколько часов бродил с ружьем в окрестностях охотничьего домика одного из членов Политбюро. В конце концов Дмитрий Олегович сам заметил среди стволов какого-то штатского и вверг того в полную прострацию вопросом, где тут поблизости остановка пригородного автобуса на Москву. Прибежавшие охранники сперва приняли Курочкина за вооруженного злоумышленника, однако, рассмотрев его хорошенько, тут же отпустили Дмитрия Олеговича восвояси. Даже не конфисковали у него "тулку", которую, правда, он все равно забыл на обратном пути в автобусе. Кстати сказать, эпизод с охотничьим домиком был в биографии Курочкина единственным случаем, когда серьезные люди сочли его (пусть и ненадолго) способным на теракт. Единственным случаем - до сегодняшнего дня...