— Стой! — воскликнула Лэра.

— Когда и как я снова увижу тебя?

Калладор задержался.

— Скоро я сам приду к тебе.

— А что с моим мужем? Он хочет снова делить со мной постель.

— Когда ты его пустишь?

Она покачала головой.

— Не знаю, удастся ли его заставить ждать еще. Не больше, чем через пару дней. Иначе он может заподозрить что-то неладное.

— Пары дней вполне хватит. Возьми у него для меня прядь волос. Скажи, что хочешь их иметь как амулет. Послезавтра я приду и заберу их.

Лэра нахмурилась. Внезапно ее кольнуло чувство тревоги. Что-то здесь было не так.

— Но… для чего?

— Я смогу погружать его в глубокий сон каждый раз, когда стану приходить к тебе. Не бойся, это не причинит ему вреда. И он будет просыпаться, ничего не помня о моем визите.

Калладор повернулся и зашагал к порталу. Один миг Лэра ошеломленно стояла, как громом пораженная, быстро прокручивая в голове все происшедшее. Прядь волос была не просто залогом. Через нее можно накладывать чары…

— Калладор, стой! — отчаянно крикнула она.

Она видела, как он застыл внутри коридора, его темный силуэт становился все прозрачнее.

— Этот новый покровитель, которому ты служишь… — сказала она.

— Скажи мне его имя!

Туман начал рассеиваться. Но прежде, чем он совсем исчез, она услышала, как чародей произнес имя.

— Рейзен.

По всей империи быстро распространилась волнующая новость о том, что император ищет невесту. Во все города были посланы гонцы, чтобы информировать представителей дворянства, имеющих дочерей, о том, что они обязаны принять участие в процессе выбора будущей императрицы. Некоторые предлагали императору в жены старшую дочь, некоторые младшую, а некоторые всех на выбор, словно породистых щенят одного помета.

Те из них, кто был выше по титулу, посылали представителей во дворец, вручая им соответствующие документы. Другие вступали в прямой контакт с Лордом Верховным Камергером, наизусть произнося длиннейшие речи, весьма поэтически воспевая даму, чьи интересы они представляли.

Вскоре Эдан оказался с головой завален прошениями и пожеланиями. Каждый день он принимал посетителей, которые приносили портреты, описания, речи, миниатюры и стихи, восхваляющие ту или иную красавицу, а в городе поджидали своей очереди гонцы, родители и представители потенциальных невест. Некоторые горожане, чей сан не позволял лично быть представленными Лорду Верховному Камергеру, привозили в столицу своих дочерей в надежде попасться с ними на глаза императору во время прогулки.

Эдану начинало казаться, что все в империи от герцогов и баронетов до мелкопоместных дворян имеют по крайней мере одну дочь, и успех всего предприятия в целом начал ему казаться все менее вероятным. Даже если бы он был уверен в своей способности совершить правильный выбор среди многочисленных претенденток, все равно было невозможно управиться с этим одному. Это он понял весьма скоро.

Казалось, нет конца хитростям, к которым прибегали некоторые отцы, чтобы повлиять на ход событий. Кто-то приносил богатые дары, кто-то пытался дать взятку, а один виконт, чья предприимчивость намного превышала его порядочность, предложил Эдану в любовницы свою младшую дочь с условием, что старшую Эдан предложит в невесты императору.

Эдан принимал дворян, которые приходили со своими дочерьми, демонстрирующими самые модные фасоны платьев и личные таланты во всех областях. Он прослушал такое количество баллад, исполняемых по аккомпанемент арф, лютней и прочих музыкальных инструментов, что ему уже начинало все это сниться по ночам, а от обилия образцов вышивки перед глазами у него постоянно мелькали точки, крестики и цветочки.

— Я больше так не могу, Ариэль, — пожаловался он однажды ночью, когда от переутомления он не смог заснуть.

— Никогда не мог подумать, что их так много! Это съедает все мое время, и мечты заняться более важными делами кажутся практически неосуществимыми. Это была твоя идея, ты просто обязана помочь мне. Пожалуйста!

— Предоставь это мне, — сказала Ариэль.

— Ты можешь снова заняться государственными делами, а я возьму на себя процесс отбора. Выбрось это из головы. Когда я закончу, то представлю тебе конечный список кандидаток.

— Ох, ты не представляешь, во что ввязываешься, предупредил Эдан.

— О, думаю, что вполне представляю, — возразила Ариэль.

— Более того, я уверена, что получу от этого удовольствие. Я давно мечтаю заняться чем-нибудь полезным. Кроме того, женщина лучше справится с этой работой.

— Не знаю, — с сомнением в голосе протянул Эдан.

— Не подумай, что я недооцениваю твои способности, но я не вполне уверен, что ты способна определить, какой тип женщины нравится Микаэлу.

— Может, и так, — ответила Ариэль.

— Но зато я способна определить, какой тип женщины ему нужен. А это гораздо важнее. Если мы правильно выберем ему жену, она сумеет ему понравиться.

С чувством огромного облегчения Эдан предоставил жене разбираться в кандидатурах потенциальных невест. Ариэль весьма методично взялась за дело. Она быстро сформировала комитет из министров и придворных дам, чтобы они помогали ей решать проблему. Лорд Дориан, начальник Министерства финансов, был задействован в ее комитете, чтобы держать ее в курсе относительно реальной стоимости земель, принадлежащих выставляющим свою кандидатуру девушкам. Леди Ариэль помогала определять социальный статус. Старая Риалла, главная фрейлина дворца, должна была проверять здоровье и конституцию претенденток, чтобы убедиться в том, что возможная невеста императора способна произвести на свет здорового наследника. А несколько известных бардов, исколесивших империю вдоль и поперек и зарекомендовавших себя в качестве людей, способных обстоятельно, точно и поэтично описать увиденное, направлялись к тем девицам, которые по каким-либо причинам не смогли явиться лично.

Буквально через пару недель Ариэль и ее комитет значительно сократили количество претенденток, а тем, чье описание звучало обнадеживающе, послали приглашения. Каждую ночь Ариэль докладывала Эдану о проделанной работе, и Эдан был весьма впечатлен услышанным. Словно гора упала с его плеч.

Однажды Микаэл осведомился, как продвигается процесс, и его уговорили отвлечься от своих дел, возложив их на Эдана, и предложили ознакомиться с работой комитета. Микаэл остался равнодушен к увиденному, что немало удивило Эдана. За все время их долгого знакомства Эдан ни разу не видел, чтобы Микаэл особенно интересовался противоположным полом. Если он и имел опыт в делах сердечных либо плотских, он тщательно скрывал это от Эдана. Внезапно Эдан с некоторым удивлением осознал, что сам не был для императора образцом примерного поведения в этой области. Микаэл знал о его связи с Лэрой, хоть лишь раз обмолвился об этом, сразу же после объявления официальной помолвки Эдана с Ариэль.

— Одобряю, — произнес Микаэл, с удовлетворением кивая головой.

— В свое время ты дал мне несколько причин для беспокойства по этому поводу, но теперь я доволен, видя, что твои ошибки кое-чему научили тебя. Мои поздравления, Эдан. Я уверен, что вы оба станете очень счастливой парой.

Ошибки, подумал Эдан. Множественное число. Это был единственный раз, когда Микаэл намекнул, что знает также об истории с Сильванной.

В конце концов, Эдан пришел к выводу, что Микаэл слишком погружен в свои честолюбивые планы, чтобы обращать внимание на женщин. Он предпочитал общество мужчин, но не настолько, чтобы можно было заподозрить его в противоестественных наклонностях. Он был вежлив, но сдержан со всеми министрами, кроме лорда Корвина, к которому относился как к дяде. Корвин был уже слишком стар, чтобы служить генералом на войне, поэтому его назначили военным министром. Микаэл почти с отеческой нежностью относился к солдатам. «Мои мальчики», гордо и тепло говорил он о них. Каждый лень он проводил вместе с ними на учениях, а вечером приводил с собой несколько человек независимо от ранга и предлагал им разделить им вечернюю трапезу. Он внимательно выслушивал их жалобы и пожелания, а их мнение значило для него гораздо больше, чем рассуждения министров.