- Нехорошо, - задумчиво сказал г-н Мульгор. - Очень плохо. Великий огонь на автостраде, автомобиль "вольво" ударил в цистерну с бензином, номер есть очень похожий...

- Торстен!.. - вскричала побледневшая Алиция.

Мы мигом сорвались с мест. Третье покушение за один день, это, пожалуй, чересчур! Специалист сказал что-то по-датски, и Алиция окаменела.

- Что он сказал, - заорала Зося, тряся ее за плечо. - Что он там говорит?!

- Обугленное тело внутри автомобиля, - перевел, полный сочувствия, г-н Мульгор.

Через несколько минут мы уже мчались к месту катастрофы в машине г-на Мульгора. На протесты покидаемых Бобуся и Белой Глисты никто не обратил внимания. Бобусь в роли незадачливой жертвы стал для нас неиссякаемым источником радости, уборщица была человеком чужим, но Торстен - близкий, знакомый, милый!.. Его смерть, такая ужасная, - это был уже предел безобразия.

Авария произошла на развилке шоссе. Случайные свидетели дружно подтвердили, что цистерна с бензином, выезжавшая с дороги в Хельсингер, притормозила при виде мчавшегося из Копенгагена "вольво". "Вольво" же, вместо того чтобы обогнуть ее, понесся вперед и врезался прямо в цистерну. Пожар вспыхнул сразу.

Народ на шоссе еще толпился, хотя огонь уже погасили - что ж, подобные зрелища бывают не каждый день! На машину Алиции страшно было смотреть. Труп уже погрузили в одну из санитарных машин, к другой было не протолкнуться.

Алиция всю дорогу лязгала зубами, а теперь перестала владеть собой окончательно. Она ревела, вырывалась из объятий Зоси и, совсем одурев, кидалась грудью на толпу у "Скорой", заметно увеличивая и без того немалую суматоху. Зеваки, привлеченные ее воплями, отхлынули от второй машины. За их спинами я увидела Торстена, живого, здорового, разве что слегка помятого.

Я локтями растолкала полицейских и настигла скандалившую Алицию.

- Успокойся! Пойдем отсюда! - орала я, пытаясь вывести ее из толпы. Перестань оплакивать чужих, у тебя своих навалом! Торстен жив!!!

Алиция послушалась, бросила с трудом завоеванное место и... увидела Торстена. Торстен кротко позволял себя ощупывать, обцеловывать и тискать, только что-то взволнованно выкрикивал по-датски. Недовольный врач и полиция всеми силами пытались вырвать его у Алиции и запихнуть обратно в санитарную машину. Настоящее чудо, что они не разорвали его надвое! Сцена эта эффектно освещалась понатыканными всюду прожекторами.

- Он говорит, что кондрашка хватила рулевое управление, - уже на обратном пути объяснила нам Алиция. - Водитель - свое, а колеса - свое. Он уже ничего не успел сделать, это было перед самой цистерной, только снял ногу с газа. Очнулся через какие-нибудь полчаса, сейчас совсем хорошо себя чувствует. Но в больницу его все-таки забрали - боятся сотрясения мозга.

- Чей же в таком случае труп?

- Совершенно чужой мужчина. Они встретились на станции техобслуживания, у того сломался автомобиль, и Торстен взялся подвезти его в Аллеред.

- Ужасно! Невинный человек!.. Наверное, ему было предназначено...

- А шофер цистерны? Он жив?

- Жив, только обожжен, он тоже вылетел на другую сторону. Торстен говорит, что это было сделано специально.

- Возможно. Убийца, пока на тебя охотится, прикончит половину человечества. В конце концов на свете останетесь только ты, он и тараканы.

- Почему тараканы?

- А тараканы останутся даже после термоядерного взрыва. Впрочем, не знаю, может быть, не тараканы, а клопы. Во всяком случае, какие-нибудь несимпатичные твари.

- Интересно, когда он это успел сделать...

- Он такой работящий, что мог бы весь мир перевернуть, если бы очень постарался. Кто из них самый старательный? Не Анита же.

- Не хочу сгущать краски, но, пожалуй, самый работоспособный из них Рой...

До самого дома мы размышляли, когда было проще всего испортить машину Алиции и мог ли это сделать Рой. Алиция оставляла автомобиль где попало, предпочтительно в местах малолюдных и слабоосвещенных. Возможностей было множество, и прийти к какому-нибудь выводу нам так и не удалось.

- Какое счастье, что он застрахован, - вздохнула Алиция. - Кажется, теперь куплю себе наконец новый...

Разбуженный и страшно разобиженный Бобусь не преминул высказать свое мнение о катастрофе.

- Конечно, - процедил он, - если так обходиться с автомобилем, что-нибудь подобное непременно произойдет! Я это предвидел. Ведь машина в страшном состоянии!

- Ага, - охотно подтвердила я, - совсем сгорела.

Бобусь пожал плечами:

- Сгорела, не сгорела, все равно она уже давно была ни на что не похожа. Алиция ею вообще не умеет пользоваться. Кто-то там что-то поломал!.. Наверняка сама ковырялась и сломала.

- Ага. Регулярно ковыряюсь, - заверила его Алиция, которую чудесное исцеление Торстена и воспоминание о страховке привели в великолепное настроение. - Особенно усердно вывожу из строя руль и тормоза.

- Чтобы с тобой ездить, нужно быть самоубийцей...

- Нужно быть самоубийцей, чтобы жить в этом доме, - с трудом сдерживаясь, пробурчала Зося. - Интересно, когда это наконец до него дойдет?

- Но ты столько потеряла, дорогая, - пропела Белая Глиста тоном, в котором явственно сквозило удовлетворение, - столько потеряла!..

- Есть еще большая потеря, - тотчас парировала Алиция и показала на пустое место на стеллаже. - Автомобиль был застрахован, а магнитофон нет.

- Старый хлам, а не магнитофон, - фыркнул Бобусь.

- Некоторые любят старый хлам, - меланхолично сказала я, пытаясь одним глазом смотреть на Бобуся, а другим на Белую Глисту, которая была старше меня на целых два года. Толще же - на двадцать.

- Слушай, я все-таки пойду спать, - сказала Алиция решительно, когда мы наконец остались одни. - Утром надо ехать в Виборг, а сегодня, надеюсь, уже больше ничего не случится...

Уходя, г-н Мульгор дал понять, что кое-что его удивляет и он хотел бы внести в эти вопросы ясность. Обещал прийти вечером, когда Алиция вернется из Виборга. Оставшейся без машины Алиции пришлось ехать на автомобиле Оле, так что существовала надежда, что она вернется вовремя.

Общество Бобуся и Белой Глисты чуть не свело меня с ума. Я решила удрать на целый день в Копенгаген, но жаль было оставлять Зосю с ними наедине.