Перед ними опять взлетели ввысь шпалеры красно-белых шарфов. Значит, второй гол они так и не увидели. А теперь можно было и не вставать. Повторов и стоп-кадров в жизни не существует.
- Да нет, - не согласился с собой Межинский.
Существует.
Где-то в архивах военно-морского училища хранились списки курсантов из группы Миуса, и если хорошо покопаться и опросить людей, то кое-кто и вспомнит бывших друзей смертника.
- Что вы сказали? - не расслышал Бухгалтер.
- Это я так. В порядке бреда. А что по Заку?
- Не очень много. Куда он исчезал из Москвы и что делал в последние недели, я так и не узнал. А вот из прошлого...
- Опять прошлое, - под нос себе недовольно сказал Межинский.
- Зак служил лейтенантом в спецназе тогда еще Западной группы войск...
- В Германии, значит, - понял Межинский.
- Так точно, в Германии. Во время прыжков с парашютом повредил позвоночник, долго лежал в госпитале. Там ему по ошибке сделали укол уже использованной иглой, заразили туберкулезом. Из армии был списан вчистую. Выходное пособие получил мизерное. Приехал в Москву к брату, который к тому времени уже обосновался и даже имел небольшую группку "быков". Миус кормился рэкетом. Он дал Заку деньги, помог выплыть.
- Значит, он должен Миусу по гроб жизни, - продолжил Межинский.
А Тулаев доложил, что Зак ненавидит брата, и судьба смертника его не интересует. Конечно, в жизни немало коварства, и удивляться ничему не нужно, но все же...
- Зак до сих пор нигде не работает, - продолжил Бухгалтер. - Числится на бирже и получает какое-то маленькое пособие. Образ жизни ведет замкнутый. Машины не имеет. Явных контактов я не засек, да, честно говоря, у меня не было времени заниматься им вплотную.
- Ладно. Это мы сами, - согласился Межинский. - У тебя все?
Заколок было три. Новостей, если считать по-крупному, две. Ногой Межинский двинул дипломат, и заколки отозвались тоненькими голосками. Такой звук издает колокольчик, до которого очень далеко.
- Есть один странный сигнал, - тише, чем обычно, сказал Бухгалтер. - В одном из областных городов создано новое охранное агентство. Очень жесткий отбор. Агентству нужны лишь опытные спецназовцы. Тестовая проверка круче, чем где-нибудь в "Альфе".
- Ну и что? - удивился Межинский. - Таких охранных агентств в одной Москве тысяча с лишком.
- Странность в окладах сотрудников. Принятому на работу сразу выдают "подъемные" - пять тысяч долларов. И потом за каждый месяц платят по две тыщи "зеленых", хотя, как я понял, ничем они не занимаются.
- Совсем ничем? - удивился Межинский.
- По моим данным, совсем... Во всяком случае, мои авторитеты говорили за столом в ресторане именно так...
- А им-то что?
- Запах денег учуяли. Такой кусок - и мимо их глотки уходит.
- Это интересно, - в полкорпуса обернулся к собеседнику Межинский. - А это не рекламная "липа"?
- Кажется, нет.
- И сколько они уже набрали людей?
- Человек пятнадцать, - Бухгалтер все еще ощущал недоверие
со стороны начальника к себе и потому торопливо добавил: - Вы поймите, Виктор Иванович, хотя у моих бугров денег полно, но, если они узнали, что всплыл какой-то "кит" и швыряет налево-направо такими суммами, у них у самих слюнки начинают течь. Мой непосредственный хозяин уже зашевелился. Ему тоже хочется узнать, что за человек и как с ним состыковаться...
- Не узнал?
Бухгалтер ухмыльнулся, переждал вскрик спартаковских "фэнов" и разочарованно ответил:
- Если б узнал, я был бы уже в курсе.
Невидимый калькулятор с голове у Межинского все умножал и складывал, сбивался и снова начинал умножать и складывать. Получалось примерно как у героя Райкина, пытавшегося выяснить, сколько ж можно собрать денег со ста тыщ болельщиков на стадионе, если каждый раскошелится по рублю. Цифра никак не вырисовывалась. Жара выдавила из головы последние школьные навыки по арифметике пятого класса, и Межинский перестал себя мучать.
- Сумасшедшие деньги! - словами героя Райкина подвел он итог своим расчетам. - И значит, никакой охранной деятельностью не занимаются?
- Пока не занимаются, Виктор Иванович.
- Хор-рошая работа! Мечта жизни!.. Эх-хе-хе, пять тысяч подъемных... Это откуда ж такой черный "нал"? Не от наркотиков ли?
Бухгалтер пожал узенькими плечами. Он хотел еще сказать, что, может, и от наркотиков, тем более что сейчас Запад заполонил Россию "колесами" по демпинговым ценам, чтобы приучить нашу молодежь к кайфу, но промолчал. Ему не хотелось казаться угодливым, да к тому же копание в чужих деньгах вряд ли что-то сейчас могло дать. Придумать можно все что угодно, а доказать...
- А какой, ты сказал, город? - задумчиво спросил Межинский.
- Я говорил, областной, - ответил Бухгалтер, пригнулся к начальнику и на ухо ему сообщил: - Мурманск.
36
Лариса распахнула дверь настежь и прыснула со смеху.
- Я - из "лужи", - смущенно посмотрел на свои брюки и ботинки Тулаев. - Там дурдом.
- Репортаж для газеты? Или купить чего хотел?
- Скорее, репортаж.
- Опять придется гладить. Ты...
Она не успела договорить, ощутив на своих губах сухие губы Тулаева.
- Э-э... у-у... Да погоди ты! - еле вырвалась она из объятий. - Я тебя вчера искала. Весь вечер звонила. Ты где был?
- Это - ревность? - вопросом на вопрос ответил он.
- Почти.
- Ну, извини... Некогда было позвонить. Хороший заказ наклюнулся из одного журнальчика. Сделаю - пятьсот баксов срублю, - в запале произнес и удивился собственной наглости. - Ты еще долго будешь оборону держать?
Она отступила в темноту коридора, открывая ему дорогу.
Тулаев прошел мимо нее с видом хозяина, сбросил сырые и тяжелые туфли и, не оборачиваясь, ответил укором:
- Ты, между прочим, тоже ушла непонятно куда тем вечером.
- Начальник вызвал. Снимай брюки.
- Что, прямо сейчас начнем, в прихожей?
Он обернулся, но в полумраке выражения ее лица не разглядел. Самыми заметными были руки. Они лежали у нее на бедрах, как будто она все еще танцевала "Макарену", но с одним отличием: пока не было Тулаева, Лариса успела накинуть халат.
- Да снимай же брюки! Не хватало еще эту грязь разнести по квартире!