Я поцеловала его так, как он учил меня - долго не отрываясь от его губ. Как хорошо знать, что я могу приносить ему радость.
- Я люблю тебя, Кеймири Затар.
Мне пришлось использовать алдоузский диалект, в языке бракси было трудно найти нужные слова. И прежде, чем он исправил меня (вначале я назвала его род, а только потом - имя), я спросила:
- Как оно было - на Ации?
- Я долго жил среди врагов здесь...
- Они умеют быть счастливыми?
- Да, счастливыми... Они страдают от этого. Когда Тукон умер, его жена покончила с собой. Как глупо!
Он достал из ящика блокнот и карандаш.
- Любовь - это слабость. Ациа разрушают себя этим чувством. Тебе стыдно за меня, малышка? Не стоит. Вот, напиши сестре.
И я написала, Ниар. Его дыхание путается в моих волосах, его руки засыпают на моем теле...
Береги себя, дорогая, и пожелай мне удачи.
Я принадлежу ему. А он только начинает свой путь...
3
Витон: Все эти нежные чувства - какой в них прок?
Любовь, привязанность, дружба - каковы цели? Я считаю, все
они - социально больные понятия, препятствия на пути к
эмоциональному совершенству. Нет более плодотворного
чувства, чем ненависть.
Фериан дель Канар едва ли мог почувствовать себя на вершине блаженства, вступая на территорию Пятой базы Охраны, расположенной на одном из спутников. Но он был браксана - по крайней мере, старался им быть, и его чувства остались неизвестными для окружающих.
- Что-нибудь не так? - осведомился ацийский пилот.
- К черту! Все отлично.
Блестящая поверхность двери отразила его: поза, движение, выражение лица - все нормально. Сейчас ему предстояло войти в одно из самых хорошо охраняемых учреждений Империи. Что с того, что он браксана лишь наполовину? По внешности догадаться об этом невозможно. Он - Фериан дель Канар, один из немногих имперских инспекторов, а если кто-нибудь и не способен отличить инспектора от слона, то все же ясно: оба способны произвести впечатление.
Фериан поправил красно-золотую кокарду - символ своего ранга и, кивнув сопровождающему его экипажу, протянул свои документы дежурному по орбитальной станции.
Брайтви было единственным местом, где офицеры Звездного контроля могли расслабиться. Лучшие умы Империи трудились над обеспечением безопасности станции.
Здесь жил Дармел ли Тукон в краткие периоды отдыха от своих исследований. Сюда после работы приходила его жена, сбрасывая с себя маску почтительности, и ложилась рядом с мужем. Сам дом, казалось, охранял их покой. Здесь они оба умерли, отравленные браксианским ядом.
- Фериан дель Канар, - пробормотал дежурный.
Имя инспектора было необычным. Фериан выбрал его умышленно: "дель" говорило о его принадлежности к ациа, и этого было вполне достаточно для посторонних.
- Временный пропуск? - дежурный явно был чересчур подозрителен. Нахмурившись, он опустил идентификационную карточку в компьютер. На экране проявилось: "Документ действителен и надежен".
Все еще хмурясь, дежурный кивнул:
- Все правильно. Ли Натлл проводит вас.
Про себя он добавил: "А Хаша поможет, если что-нибудь будет не так".
- Тринадцать - двадцать три. Обыщите его.
Фериан позволил себе улыбнуться. Со своими розово-черными волосами и неестественно белой кожей он выглядел весьма подозрительно.
- О'кей, - сказал ли Натлл после того, как обследовал одежду Фериана ручным сканером. Было ясно - он получил мало удовольствия от этого поручения. - Пойдем со мной.
Уровень тринадцать, сектор двадцать три. Коридоры напоминали огромный лабиринт, где чуть ли не за каждым утлом была установлена панель для идентификации документов. Фериана это раздражало: сплошная показуха и ничего больше. В конце концов, когда дошло до дела, система оказалась ненадежной. Дармел ли Тукон и Суан лир Асерин были мертвы - и никакие сканеры мира уже не могли ничего изменить.
- Здесь, - сказал провожатый. С неприязненным чувством он коснулся панели, открывающей последнюю дверь. Та распахнулась почти бесшумно, и Набу ли Пацуа, директор Института Психогенетических Исследований, поднялся им навстречу.
- Фериан! Наконец-то.
Он был далеко не молод, пережив уже двенадцатую декаду, и внешностью обладал весьма впечатляющей. Человек неординарных психических возможностей, он занимал достойное место в обществе, что подтверждали красный телепатический знак на лбу ли Пацуа и строгий, военный костюм.
- Спасибо, - поблагодарил он провожатого и, закрыв за ним дверь, проводил Фериана вглубь комнаты.
- Ты добрался без проблем?
- Проблемы все-таки были.
Он рассказал директору об обыске на станции, постоянной сверке идентификационной карты.
- Но я все же здесь, - завершил он. - А где ребенок?
- Сюда, - ответил ему Набу ли Пацуа.
Комнаты, которые занимал Дармел ли Тукон, были богато обставлены: мягкая мебель, растущая, казалось, прямо из пола; на стенах - изящные декоративные панели. Это не был ацийский стиль - культура Ации тяготела к четким формам, ярким краскам. Здесь же стены были бледно-зеленого цвета с голубыми ветками сирени, составляющими причудливый узор. "Странный выбор для офицера Охраны", - подумал Фериан.
- Сюда, будь осторожен, - сказал ли Пацуа.
- Я всегда осторожен, - солгал Фериан.
Он шагнул в затемненную комнату, подошел к кровати, на которой без движения лежала одинокая фигура, и замер.
- Скажи, что ты видишь, - потребовал ли Пацуа.
Это была девочка, не похожая на всех тех, которых ему когда-либо довелось видеть: бледная, изящная, хрупкая, казалось, она вряд ли могла существовать в этом мире. Бесцветная кожа, почти красные, сверкающие волосы, раскинувшиеся по плечам...
- Их ребенок? - прошептал Фериан, не веря своим глазам. - Она не Ациа.
- Вымершая расовая разновидность. Подойди ближе.
Фериан попытался проникнуть в мысли ребенка с помощью своего телепатического дара, но... Теперь он понял, почему директор привел его сюда. В этом хрупком теле не было разума. Ни одной мысли. Ни остаточного сознания, ни примитивных воспоминаний, ни одного намека на то, что в этом теле обитала душа. Пораженный, он обследовал мозг ребенка с той тщательностью, на которую способен только инспектор его ранга. Ни одного намека на сознание.
Что это может значить? Хаша!
- Фериан?
Он почувствовал, что дрожит:
- Сколько ей лет?
- Шесть стандартных. Четыре с немногим по Лугастинскому календарю.
- Она еще не достигла половой зрелости?
- Конечно. Так что, Фериан?
- Это телепатия, - он взял стул и сел, с трудом сдерживая волнение.
- Значит, ты уверен?
- Да, - он вновь коснулся мысленно ее мозга: нет, ни одного ощущения. Ее мозг заблокирован.
Он общался с опытными телепатами, и мало кто мог противостоять его телепатическим лучам, но этот ребенок...
Директор был спокоен - просто остров спокойствия в океане владеющих Ферианом эмоций.
- Современная наука полагает, что психическое пробуждение тесно связано с гормональными изменениями, которые, в свою очередь...
- К черту науку! Нет, да будь она благословенна! - поправил себя Фериан. - Девочка - мощный телепат. Смотрите, директор. Ее глаза закрыты. Зачем ей было закрывать глаза, если она не способна что-нибудь видеть? Нет, она знает, что такое свет. Ее веки закрыты плотно и столь же плотно завеса окутывает ее мозг. Это - явный знак телепатии.
- Ты можешь спасти ее?
Фериан нахмурился, нужно было быть осторожным.
- Вступи в контакт. Заставь ее очнуться.
- Это нелегко...
- Но возможно?
Нужно подумать о последствиях. Не торопиться.
Директор продолжал:
- Мои инспектора пытались. Каждый из них. Если не сможешь ты, мы потеряем ее, - он вздохнул, предчувствуя отказ. - Твой эмоциональный импульс уникален. Возможно, только ты сможешь... Я надеюсь.
Он погрузился в молчание.