— Куда надо? — спросил человек.

— В Шереметьево-1, — ответил Виктор.

— За полтинник довезу.

— Ты с ума сошел? — искренне возмутился Виктор. — Туда хоть днем, хоть ночью никогда больше десятки не было.

— Тогда пойди и найди, кто тебя за десятку повезет, — посоветовал человек.

— Ты понял, что трасса перекрыта? Я — довезу. Но это денег стоит. Хочешь, ищи другого.

Виктор попробовал поторговаться, но уперся в железную стену непонимания и в конце концов согласился. Человек загрузил в потертые «Жигули» чемоданы, вежливо спросил у Анюты, не мешает ли ей музыка по радио, и рванул куда-то перпендикулярно Ленинградскому проспекту.

Судя по всему, чрезвычайные меры, предпринятые руководством в связи с доставкой в столицу олимпийского огня, не застали московских леваков врасплох.

Проселочная дорога, по которой со скоростью под девяносто летели «Жигули» с Виктором и его семьей, интенсивностью движения напоминала Садовое кольцо в вечерний час пик. Когда машина свернула в лес, Виктор хотел было поинтересоваться, не сбились ли они случайно с пути, но, успокоенный стабильным потоком машин в обе стороны, промолчал. Наконец гонка кончилась.

— Все, командир, — сказал человек, принимая от Виктора две четвертные. — Бери свой багаж и топай вон туда, вдоль забора. Метров двести — и ты у аэропорта. Извини, довезти не могу. Там посты. Ловят нашего брата.

Анюта взяла Верочку на руки, Виктор подхватил чемоданы, и они влились в ручеек пассажиров, текущий вдоль бетонного забора. В аэропорту оказалось, что рейс задерживается. Пока что на час. Виктор прикинул, что на «Вей, ветерок» времени все равно хватит, пристроил Анюту и Верочку посидеть и потащил чемоданы к стойке регистрации.

— К Олимпиаде Аэрофлот разработал и внедрил комплекс дополнительных услуг, — сообщила приветливая девушка за стойкой, когда Виктор спросил, как будет происходить передача багажа в Риге с одного самолета на другой. — Вам ни о чем не придется тревожиться. Вот видите, я приклеиваю на ваши чемоданы дополнительные транзитные бирки — здесь указан номер вашего рейса на Шяуляй.

Пока будете гулять по Риге, ваш багаж выгрузят и погрузят без вашего участия.

Так что ни о чем не беспокойтесь. Только не опоздайте на посадку.

Когда Виктор выразил беспокойство в связи с задержкой рейса, девушка его успокоила:

— Через двадцать минут объявят посадку. Просто из-за олимпийского огня движение перекрыли, и наши службы не успели подтянуться.

Верочка, замученная непривычной суетой и к тому же не совсем оправившаяся после болезни, уснула еще до того, как самолет вырулил на взлетную полосу.

Улыбающаяся стюардесса, говорящая с чуть заметным прибалтийским акцентом, понесла по салону поднос, на котором стояли стаканчики с минералкой, пепси-колой и еще каким-то желтым пузырящимся напитком.

— Это что? — спросил Виктор, недоверчиво глядя на стаканчик с желтым.

— «Фанта», — любезно ответила стюардесса. — Новый напиток, мы стали предлагать его нашим пассажирам в олимпийском году. Попробуйте, пожалуйста.

Виктор взял два стаканчика с «Фантой», попробовал и, когда стюардесса пошла обратно, спросил у нее:

— Скажите, девушка, сколько ехать от аэропорта до Риги?

— От того, в котором мы сядем, — с готовностью объяснила стюардесса, — примерно полчаса на машине до самого центра.

— А сколько в Риге аэропортов? — на всякий случай поинтересовался Виктор, допивая «Фанту».

— Два, — ответила стюардесса.

— Погодите, погодите, — вдруг забеспокоился Виктор, — а мне еще надо лететь от Риги до Шяуляя. Это тот же самый аэропорт, где мы садимся?

— Нет, — сказала стюардесса, — до Шяуляя — из другого аэропорта. Он на противоположном конце города, и туда из центра можно добраться за сорок минут.

— Подождите, — окончательно расстроился Виктор, сообразив, что разработанный Аэрофлотом новый вид услуг отъел от запланированного обеда еще час, — у меня вот какая ситуация…

Он рассказал стюардессе про наклеенные на его чемоданы бирки, все еще надеясь, что какой-нибудь добрый ангел из наземных служб извлечет эти чемоданы из общей кучи багажа, погрузит их на скоростное транспортное средство и отправит во второй аэропорт, где их поднимут на борт самолета, вылетающего в Шяуляй. Причем все это должно произойти без участия Виктора, потому что если надо получать багаж самому, то не только обед накроется медным тазом, но и на самолет вполне можно будет не успеть.

Стюардесса, однако же, его разочаровала.

— Может быть, где-нибудь так и бывает, но у нас в Риге подобных услуг не оказывают, — сказала она, изящно пожимая плечами. — Впрочем, я не уверена. В любом случае я бы вам посоветовала, — стюардесса осторожно оглянулась, — получить багаж самому. Всякое бывает, знаете ли. Вы ведь в отпуск едете? Лучше самому.

Виктор покосился на жену. Анюта смотрела в иллюминатор, но было понятно, что разговор она слышит. И ей все это не очень нравится. Ясно — как только стюардесса удалится на приличное расстояние, Анюта скажет Виктору все, что она думает о его организаторских способностях.

— Скажите, — тихо спросил Виктор, начиная заводиться, — если мне в Москве говорят одно, а здесь все оказывается по-другому, я, по-видимому, имею право высказать, что я думаю по этому поводу? С той минуты, как мы сели в самолет, за все отвечает экипаж. Пригласите кого-нибудь.

Стюардесса явно не ожидала, что в голосе этого приветливого, интеллигентного молодого мужчины могут звучать такие металлические нотки. Она почему-то обиделась, но постаралась этого не показать.

— Минуточку, — сказала она, — сейчас приглашу… — и, не закончив фразу, быстро пошла в сторону кабины. Минут через десять вернулась.

— К Олимпийским играм, — сказала стюардесса, ослепительно улыбаясь, — Аэрофлот разработал и внедрил совершенно новый вид услуг. Вы можете заказать такси прямо с борта самолета. В результате вы, не потеряв ни минуты, сможете быстро и комфортно прибыть в пункт назначения. То есть туда, куда вам надо.

— А что для этого нужно? — спросил Виктор, жалея, что рядом нет Марка Цейтлина. Уж он показал бы им всем олимпийскую козью морду.

— Вам следует заполнить анкету-заявку, — стюардесса протянула Виктору огромную желтую «простыню». — Услуга платная, стоит три рубля.

Анкета-заявка, как выяснилось при внимательном изучении, состояла из трех совершенно одинаковых частей Каждая из них содержала стандартный набор вопросов: фамилия, имя, отчество, адрес, серия и номер паспорта, почему-то национальность, цель приезда в Ригу и многое другое. От обычной анкеты отдела кадров эту бумагу отличало отсутствие вопроса о родственниках, находившихся в плену или на оккупированной территории. Виктор закончил трудиться над заполнением бумаги минут за двадцать до посадки и, вызвав стюардессу, спросил, что делать дальше.

Стюардесса аккуратно оторвала одну треть, убрала ее в сумочку, а оставшиеся две трети вернула Виктору.

— В аэропорту после посадки вы подойдете к кассе разных сборов, — объяснила она. — Там поставят печати на обе копии, одну оставят у себя, а вторую дадут вам. В ней будет указан номер машины. Когда получите багаж, пройдете на стоянку такси, сядете в вашу машину и поедете. Желаю вам всего наилучшего.

— Ты в это веришь? — спросила Анюта, поправляя косынку на головке продолжающей спать Верочки.

— А что мне еще остается? — пожал плечами Виктор. — Вроде здесь сбоя быть не должно. Все равно мы ничего толком сделать не можем. Вернемся в Москву, я этого так не оставлю. А сейчас будем надеяться на лучшее.

Багаж удалось получить за какие-нибудь полтора часа. Виктор оставил Анюту и Верочку охранять чемоданы, а сам побежал искать кассу разных сборов. С самой минуты посадки его не покидала мысль, что касса будет закрыта и вся затея с заказом такси прямо из самолета окажется очередным олимпийским мыльным пузырем.

Поэтому, когда он увидел открытое окошко, то приятно удивился.

— Мне сказали, вы должны поставить печать и сказать номер машины, — сказал Виктор, протягивая в окошко желтую анкету-заявку.