- Генерал Чок, - сказал мистер Лафайет Кеттл, - вы согрели мне сердце, сэр, вы согрели мне сердце. Но Британский Лев имеет здесь своего представителя; сэр, и мне хотелось бы слышать, что он на это ответит.

- Право, - сказал Мартин, смеясь, - раз уж вы делаете мне честь и считаете меня представителем Британского Льва, то могу сказать, что я никогда не слыхал, чтобы королева Виктория читала эту вашу газету - как ее? - это вряд ли возможно.

Генерал Чок улыбнулся остальным и разъяснил терпеливо и благосклонно:

- Газету ей посылают, сэр. Посылают. По почте.

- Но если ее посылают в лондонский Тауэр, она вряд ли доходит по адресу, - возразил Мартин, - королева там не живет.

- Английская королева, джентльмены, - заметил мистер Тэпли с невозмутимым лицом, разыгрывая величайшую вежливость, - английская королева обыкновенно живет на Монетном дворе, чтобы присматривать за деньгами. А по должности у нее имеется квартира в доме у лорд-мэра, только она не часто ее занимает, оттого что камин в гостиной дымит.

- Марк, - сказал Мартин, - вы очень меня обяжете, если будете так добры не вмешиваться со своими дурацкими замечаниями, как бы остроумны они вам ни казались. Я хотел только сказать, джентльмены, - хотя это вовсе не так важно, - что английская королева не живет в лондонском Тауэре.

- Генерал! - воскликнул мистер Лафайет Кеттл. - Вы слышите?

- Генерал! - подхватили другие. - Генерал!

- Тс-с! Попрошу тише! - поднимая руку, сказал генерал Чок таким терпеливым и снисходительным тоном, что приятно было слышать. - Я всегда считал чрезвычайно странным то обстоятельство (я приписываю его характеру британских учреждений и их наклонности подавлять любознательность народа, столь широко распространенную даже в самых глухих углах нашего материка), что познания англичан в этих предметах не могут сравниться с теми, какими обладают просвещенные и деятельные граждане нашей страны. То, что вы говорите, весьма любопытно и подтверждает мои наблюдения. Когда вы заявляете, сэр, - продолжал он, обращаясь к Мартину, - что ваша королева не живет в лондонском Тауэре, вы впадаете в заблуждение, нередко свойственное вашим соотечественникам, даже в тех случаях, когда их умственные и нравственные достоинства не вызывают никаких сомнений. Но вы ошибаетесь, сэр. Она живет там...

- Когда бывает в Сент-Джеймском дворце, - вмешался Кеттл.

- Когда бывает в Сент-Джеймском дворце, разумеется, - повторил генерал все так же благосклонно, - потому что, когда она живет в Виндзоре, она не может находиться в Лондоне. Ваш лондонский Тауэр, - продолжал генерал, кротко улыбаясь, в сознании собственной просвещенности, - естественно является резиденцией ваших королей. Расположенный в непосредственном соседстве с вашими парками, вашими аллеями, вашими триумфальными арками, вашей Оперой и вашими залами Олмэка *, он представляет собой самую подходящую резиденцию для блистательного и легкомысленного двора. И следовательно, - заключил генерал, - двор находится там.

- Вы бывали в Англии? - спросил Мартин.

- Мысленно бывал, сэр, - сказал генерал, - но не иначе. Мы здесь много читаем, сэр. Вы встретите среди нас такую осведомленность, сэр, что просто изумитесь.

- Я в этом нисколько не сомневаюсь, - ответил Мартин. Но тут его прервал мистер Лафайет Кеттл, шепнув ему на ухо:

- Вы знаете генерала Чока?

- Нет, - ответил Мартин также шепотом.

- А знаете, кто он такой?

- Один из самых замечательных людей в стране? - сказал Мартин наудачу.

- Совершенно верно, - подтвердил Кеттл. - Я так и знал, что вы о нем слышали!

- Кажется, - сказал Мартин, снова обращаясь к генералу, - у меня есть рекомендательное письмо к вам, сэр; имею честь вручить его. От мистера Бивена, из Массачузетса, - прибавил он, подавая письмо.

Генерал взял его и внимательно прочел, время от времени останавливаясь, чтобы взглянуть на двух незнакомцев. Прочитав записку, он подошел к Мартину, сел рядом с ним и пожал ему руку.

- Ну-с, - сказал он, - так вы думаете поселиться в Эдеме?

- Спросив вашего мнения и посоветовавшись с агентом, - отвечал Мартин. - Мне говорили, что в старых городах нам нечего будет делать.

- Могу познакомить вас с агентом, сэр, - сказал генерал. - Я его знаю. В сущности, я и сам состою в Эдемской земельной компании.

Это была важная новость, так как друг Мартина придавал большое значение тому, что генерал не имеет отношения ни к одной земельной компании и, следовательно, может дать ему беспристрастный совет. Генерал объяснил, что он вступил в общество всего несколько недель назад и за это время не имел известий от мистера Бивена.

- Мы вкладываем очень немного, - озабоченно сказал Мартин, - всего несколько фунтов, но это все, что у нас есть. Как вы думаете, обещает ли эта спекуляция хоть какой-нибудь успех человеку моей профессии?

- Что ж, - важно заметил генерал, - если бы эта спекуляция не обещала никаких выгод, в нее не были бы вложены мои доллары, я так думаю.

- Я имею в виду не продавцов, - сказал Мартин, - а покупателей, покупателей!

- Покупателей, сэр? - отозвался генерал в высшей степени внушительно. Вы приехали из Старого Света, сэр, из страны, сэр, которая возвела себе башни не ниже Вавилонской * и поклонялась золотому тельцу целые века. Мы молодая страна, сэр; человек здесь ближе к природе; мы не можем оправдываться тем, что с течением времени впали в развращенность; у нас нет кумиров; человек здесь, сэр, не потерял своего человеческого достоинства. Мы сражались за это, и ни за что другое. Вот я, сэр, - сказал генерал, выдвигая вперед зонтик, который должен был изображать его (и дрянной же это был зонтик; никуда не годная замена для такой полноценной монеты, как генеральская благосклонность!), - вот я, сэр, человек немолодой и благонамеренный. Так неужели же я, с моими правилами, вложил бы средства в эту спекуляцию, если бы думал, что она не принесет успеха моему ближнему?

Мартин постарался сделать вид, что верит, но вспомнил Нью-Йорк и не смог.

- Для чего существуют великие Соединенные Штаты, сэр, - продолжал генерал, - как не для возрождения человека? Но с вашей стороны вполне естественно задавать такие вопросы, ведь вы приехали из Англии и не знаете моей родины.