— Остенако вернулся из Кентукки. Сидевший перед церемониальным огнем напротив шамана Логан взглянул на него и снова отвел глаза. Чероки не имели привычки смотреть на собеседника и подозрительно относились к тем, кто так делал. Но для Логана сообщение шамана оказалось неожиданным… даже учитывая мрачные предчувствия Рэчел. И оно ему очень не понравилось.

— Некоторые здесь еще помнят, что он натворил, — сказал Логан, зная, что он принадлежит к этим, некоторым.

— И многие хотели бы воздать ему должное. Но сейчас время А-та-ха-на.

— Возможности начать все заново, — по привычке перевел Логан.

— Да. — Строгое лицо Одинокого Голубя выражало мудрость прожитых лет. — Это в наших обычаях — прощать.

— Не думаю, чтобы Остенако готов был простить… или позабыть.

Глаза чероки на мгновение встретились с глазами Логана.

— Будем надеяться, что ты ошибаешься. — Шаман как будто еще тщательнее укрылся в складках обмотанного вокруг плеч покрывала. — Ты привел женщину адан-та?

Логан чувствовал, что надо объясниться. Сквозь поднимавшийся над огнем дымок он внимательно вглядывался в святого старика. Хотя он мог кое-как объясняться с чероки, его знание языка было недостаточным, и все же он понял, что старик назвал Рэчел ясновидящей. Он наклонился, уперев локти в колени:

— Я не знаю, что она вам рассказывала…

— Она не сказала ничего такого, что мой дух сам не мог бы увидеть.

— Не говорите ей, что Остенако здесь.

— Почему? Возможно, она сумеет уговорить его оставить прошлое в покое.

— Рэчел? — Бог мой, как она смогла убедить шамана, что обладает сверхъестественными способностями? Остенако глазом не моргнув сжует ее и выплюнет косточки, если она только попытается его урезонить. Не хуже медведя… Мысли Логана прервались. Он вспомнил нависшего над ним медведя, бегущую Рэчел… Ну и дела.

— Будет так, как ты скажешь. Она твоя женщина. Вот уж нет. Но сейчас не было смысла пытаться переубедить шамана, даже если бы это дало ему возможность избежать нервотрепки, связанной с пребыванием в одном доме с ней. Ему предстоит пережить долгую неделю, прежде чем он сможет доставить ее на Мельницу Маклафлина и навсегда с ней распрощаться.

Обратно Логан шел через отведенную для церемоний площадку. Хотя танцы должны были начаться ближе к ночи, ожидание их уже висело в воздухе.

А-та-ха-на была очень важной церемонией у чероки. Целый год они жили в предвкушении возможности начать все заново. Все прибиралось самым тщательным образом — от жилищ до поселковой площади. Они сжигали старые вещи и старую одежду, плясали, очищаясь от грехов, и прощали прежние обиды.

По крайней мере в теории.

— Что-то неладно?

Как только Логан вошел в их общую хижину, она вскочила на ноги, испытующе глядя на него, словно читая его мысли. Он тряхнул головой, чтобы отогнать эту неприятную мысль и показать ей, что она ошибается.

— Я просто думал о предстоящей церемонии. Вряд ли она вам понравится.

— Почему вы так считаете? — Она подошла к нему, задумчиво наклонив голову. — Судя по тому, что рассказывал старик, это довольно любопытно.

— А он упоминал черное питье?

Она задумалась, сложив руки на груди и сжав губы.

— Это зелье, одно из самых сильных. — Ему показалось, что кровь отхлынула от ее щек. — Его пьют, чтобы…

— Я знаю, с какой целью пьется зелье.

— Вот как. — Логан захлопнул дверь и прислонился к ней спиной. — Значит, нет никакой необходимости все это вам сообщать, ваше высочество.

— Совершенно никакой. — Рэчел не спеша окинула его взглядом, от небрежно скрещенных ног в мокасинах из оленьей кожи до плотно сжатых чувственных губ. — Но вы могли бы сказать, почему вам так вдруг потребовалось, чтобы я покинула это место.

Он плотнее сжал губы, отчего ямочки на щеках стали еще заметнее.

— Вовсе я не хочу… Да пропади оно пропадом, просто я пытался избавить вас от некоторых неприятных сцен.

В этом Рэчел не сомневалась, хотя и не была уверена, что он имеет в виду последствия приема зелья. Что, надо признаться, выглядело довольно непривлекательно. Но, сама не понимая почему, она знала, что должна там быть.

— Вас хочет видеть Одинокий Голубь. — Логан понял, что нет никакого смысла оттягивать неизбежное. Шаман просил, чтобы она зашла к нему, и если Логан не пошлет ее, кто-нибудь придет за ней и постучится в дверь. Кроме того, пока она будет занята со стариком, обсуждая… Бог знает что они могли обсуждать… он мог бы найти Остенако.

Она пригладила ладонью волосы, что ничуть не усмирило выбившиеся из косы непослушные кудри и открыла дверь. И тут же обернулась, задумчиво глядя на него:

— Надеюсь, с вами ничего не случится?

— Черт побери, женщина… — начал Логан, остановив ее движением ладони, когда она хотела что-то сказать. — Не вздумайте повторять, что вы были посланы меня спасти. Идите куда шли.

Только когда Рэчел уже сидела на циновке, обмениваясь любезностями со святым старцем племени чероки, она вдруг поняла, что Логан так и не ответил на ее вопрос.

Остенако не было в поселке. Он вместе с несколькими воинами отправился на охоту.

Значит, придется отложить их встречу. Логан быстро шел по поселку с бежавшей следом собакой, рассчитывая вернуться в хижину до возвращения Рэчел. Лучше, если ему не придется объяснять, где он был. Не то чтобы он был обязан объяснять, но все же лучше, если бы он к ее приходу уже небрежно развалился на медвежьей шкуре.

Но сегодня ему не везло.

Когда Логан протиснулся в дверь, она быстро обернулась. Милое совершенство ее лица исказила гримаса боли. Их взгляды встретились, и Логан первый отвел взгляд, что не улучшило его настроения.

— Значит, вы его не нашли.

Это заставило его снова взглянуть ей в глаза.

— О чем вы болтаете, черт побери… — Он замолчал и решил, что отпираться бессмысленно. — Одинокий Голубь обещал не говорить вам. Я не хотел, чтобы вы зря беспокоились.

Рэчел подошла к нему на расстояние вытянутой руки. Кончики ее пальцев легонько коснулись его щеки.

— Но я беспокоюсь за вас. — Вдруг осознав, что она делает и почему, Рэчел отдернула руку и отвернулась. Одно короткое мгновение ей была небезразлична не своя участь, а участь Логана Маккейда. Что было совершенно бессмысленно. Сохранить его жизнь требовалось лишь для того, чтобы она могла вернуться к собственной жизни, избавиться от этого жалкого существования, которое она вынуждена переносить.

Она кинула на него взгляд через плечо:

— Вы не должны сердиться на старика. Он мне ничего не говорил.

— Тогда откуда же вы узнали? — Логан упер ладони в узкие бедра. — И нечего рассказывать мне какую-нибудь чушь насчет разговоров с собакой.

— Отлично. — Она резко повернулась к нему. — Я и не собираюсь.

Конечно, Генри ничего ей не говорил, хотя она и просила пса держаться к Логану поближе на случай, если тому потребуется помощь. Она на мгновение задумалась.

— Можете вы мне сказать, почему он хочет причинить вам вред?

— Как же это так? У вас не нашлось волшебного средства, чтобы это узнать?

Рэчел сложила руки на груди, передразнивая его позу.

— Я не ведьма, да будет вам известно.

— Ах да, действительно. Вы — фрейлина королевы и еще ангел.

Ее подбородок вздернулся еще выше.

— Можете мне не верить. — Она помолчала, чуть склонив голову. — Во всяком случае, думаю, это не требуется. — Тряхнув головой, она продолжала: — Не думаю, чтобы я действительно была ангелом, но я послана сюда, чтобы вас спасти, и, пока этого не сделаю, не смогу вернуться домой.

— В Лондон?

— Да.

— К королеве?

На это Рэчел не сочла нужным отвечать, потому что в его зеленых глазах плясали насмешливые искорки. С преувеличенно тяжелым вздохом она подняла очи горе, надеясь, что какое-то знамение подскажет ей, что с ним делать. Конечно же, никакого знамения не было.

Позже вечером она снова завела разговор об этом. Меню ужина было незатейливым — каша с кроликом, довольно сильно подгоревшие, потому что Рэчел не сообразила, что их надо время от времени помешивать. Они почти не разговаривали, чему не способствовал малосъедобный ужин. Теперь они лежали на своих циновках, притворяясь спящими. Во всяком случае, Рэчел притворялась. И по тому, как ворочался и кряхтел Логан, она решила, что он находится в таком же состоянии.