- Ну, не дом же мы тебе тут собираемся строить... - протянул старик, но тут же осекся, потемнел взором и покачал головой.
- Прости, Ян Коростель, и не держи зла. Ты потерял дом, но не свое детство. Оно к тебе еще вернется.
- Что ты хочешь этим сказать? - угрюмо спросил Ян.
- Тебя ждет другой дом, Ян Коростель, - твердо молвил старик. - Твой дом.
- Что еще за дом? - пробормотал Ян. - Мой дом остался здесь... И с какой стати ты мне это все говоришь?
- Твои друзья будут ждать тебя там, - ответил старик. - Все, кто остался в живых. Всем назначено встретиться в твоем доме, Ян Коростель. И все уже спешат туда. Настает твой черед поторопиться.
- Да что за дом такой? - пробурчал Коростель. - Я что - сплю или грежу наяву?
- Быть может, ты только сейчас просыпаешься, - покачал головой старик в зеленом плаще. - В этом доме ты, наконец, узнаешь тайну своих родителей, встретишь друзей и обретешь женщину. В крепости Аукмер, неподалеку от башни с часами, которые уже давно не показывают правильного времени, стоит двухэтажный деревянный дом, в котором никто не живет уже без малого двадцать лет. В нем ты родился, Ян Коростель, туда тебе и суждено теперь вернуться. Хотя я и не знаю, обретешь ли ты там покой.
- Дом, в котором я родился? - глаза Яна округлились. - Он все еще стоит?
- Стоит и будет стоять, - заверил его старик и тут же усмехнулся. - Если только...
- Если что? - быстро спросил Ян.
- Если только ты не надумаешь его продать, Ян Коростель, - улыбнулся старик. - Но, думаю, ты не сделаешь этого. Твои будущие родственники будут очень недовольны - в Аукмере часты ярмарки, и рыбная торговля там идет очень даже неплохо.
- Ты и это знаешь? - изумился Ян, и в это время ворона громко закаркала. Старик выслушал птицу и покачал головой.
- Все верно, госпожа Ралина, все верно. Я совсем забыл, что у тебя тоже есть маленький долг перед твоей внучкой. Тогда поспешим. Я помогу тебе обрести невидимые крылья.
И старик низко поклонился Яну.
- Прощай, Ян Коростель! Прощай и не помни зла, ведь это отчасти из-за меня ты оказался вовлечен в такое, чему не поверит никто и никогда, а особенно твои будущие соседи и родственники. Да лучше им этого и не говорить, уж поверь мне. Будь счастлив!
И под ногами старика ожил костер. Сперва из земли пробились маленькие язычки пламени, затем оно стало разгораться все сильнее и ярче, и тут же образ старика в зеленом плаще стал тускнеть и расплываться прямо на глазах Коростеля.
- Постой! - закричал Ян. - А как я попаду в этот дом, если все, что ты сказал - правда?
- Это проще простого, - донесся уже издали тихий голос. - У тебя же есть ключ.
- Этот? - Коростель изумленно схватился за ключ. - Так значит это - ключ от Моего Дома?
- Да, - тихо прошептал ветер над его головой. - Это - ключ от Твоих Дверей. Тех самых, за которыми - Сны...
Через минуту оба столбика уже были объяты гудящим пламенем. Старик исчез, и ворона тоже. Коростель замотал головой, чтобы удостовериться, что все происшедшее - не очередной сон наяву. И тут он почувствовал, что ключ на груди заметно потеплел. Он осторожно сунул руку за пазуху и тут же почувствовал, как ее возмущенно оттолкнули маленькие лапки. Ключ был теплым уже давно, и мышонок, пригревшийся возле него, наотрез отказывался делиться теплом с кем бы то ни было, даже - со своим хозяином.
Ветер подул над его головой. Кроны далеких сосен тревожно зашумели, и Ян поежился не то от холода, не то - от ощущения ледяного холода, постучавшегося вдруг в его сердце.
"И что же, ты так просто возьмешь и уйдешь?" - спросил невидимый голос в его сердце. "И оставишь здесь великую силу, которую разлил Птицелов, и не сумел собрать?"
"Это не моя сила", - ответил Коростель невидимому собеседнику. Быть может, это была Черная Душа его перевоплотившегося дома, а может быть - та часть души его собственной, которую он всю жизнь загонял под лавку, не давая ей ни пикнуть, ни поднять голову, страшась встретиться с ее глазами? - "У меня, если хочешь знать, вообще уже никаких сил тут с вами не осталось. Как бы я хотел, чтобы вы все раз и навсегда оставили меня в покое - сны, голоса, заклятия, ключи, незваные гости и великие дела! Неужели они никак не могут без меня обойтись, скажи на милость? И как же тогда они обходились без меня прежде?"
"У каждого бывает в жизни час, когда нужно и должно сделать выбор", ответил невидимый голос. "Иные идут к этому часу всю свою жизнь, бросая на алтарь все, что у них есть, а другие попросту растягивают этот час на сотни и тысячи маленьких, крохотных и зачастую - ничего не значащих и ни к чему не обязывающих решений, томительных расчетов, изнурительных сомнений. А ты сейчас можешь выиграть все! А уйдя и отказавшись от Силы, можешь совершить величайшую ошибку в своей жизни, и все оставшееся время будешь корить себя и отчаянно желать все вернуть обратно! Взвесь на весах судьбы свое Сегодня и свой день завтрашний, Ян Коростель. И воспользуйся тем, что разлито вокруг тебя, щедро и безрассудно. Ты можешь стать этим сосудом, стоит тебе только захотеть. Все случится само собой. Подумай!"
"Нет", - ответил Ян. "Нет, Сигурд, ты ошибся. Я никогда не сделаю этого. Никогда".
"Почему?" - скорбно спросила тишина.
- Потому что я не хочу быть ничьим сосудом, - вслух сказал Коростель и покачал головой. - Я вообще не хочу быть сосудом. Ни для чего. А особенно - для Силы. Прощай, Птицелов! Пусть уж лучше я останусь слабым. Простым слабым человеком. Представь себе, я так хочу.
"Глупец!", - прошелестела тишина ему в спину. "Если бы ты им был..."
Но Ян Коростель по прозвищу Дудка уже не слышал этих слов. Он плотнее запахнул полушубок, подобрал с земли кривую и сучковатую палку, которая могла сойти за оружие только при очень большом приближении, и бодро зашагал, обходя кучи еще дымящихся обугленных досок и мягкой серой золы, покрывающей место его прошлой жизни, словно горьким и печальным снегом. Но у самого забора, или вернее, того, что от него осталось, он вдруг остановился, вспомнив. Ян расстегнул крючок полушубка, сунул в кислое овчинное тепло руку и коснулся худенькой шелковистой спинки.