Гриффит спокойно стряхнул пепел с сигареты. - У всех этих наседок и у вашей не совсем чистой на руку горничной есть возможность отомстить вам, и они ею пользуются. - Но за что? Допустим, Кэтрин мстит за публичное унижение. Но остальные? - Вы давно нарушаете многие неписаные правила, Элен, и всем остальным просто хочется посмотреть, как вам подрежут крылья. - Вам, видимо, тоже это интересно, - грустно усмехнулась Элен. - Вы, как всегда, несправедливы ко мне, моя дорогая, улыбнулся Гриффит. - Неужели мои действия - то, что я сообщаю вам обо всем этом, - увязываются с тем, чтo вы сейчас сказали?
Элен пожала плечами: - Я не знаю! Мне редко удается проследить логику ваших поступков, мистер Флой. Я не могу вас понять. - Вы и не очень-то пытаетесь, Элен! - Давайте не будем сейчас это обсуждать!.. Объясните лучше, почему те косвенные свидетельства, о которых вы знаете, могут привести к моему немедленному аресту и почему, вообще, я должна верить во все, что вы говорите? - Перестаньте, Элен - сейчас не время сомневаться в моих словах и намерениях! - ответил Гриффит. - Мне незачем вам лгать, и я, в отличие от вас, понимаю всю серьезность ситуации.
Он наклонился к ней всем телом: - Поймите - прямых улик против вас у полиции достаточно, но слишком уж вы отдалены от мира простых смертных, слишком богаты, красивы и известны, и поэтому косвенные улики приобретают в вашем деле особый вес. Они и так накапливались по ходу следствия, но теперь их вес таков, что они вполне могут быть приведены как доказательства в суде присяжных... - Но инспектор Лестрейд видел меня вчера и ничего не сказал обо всем этом! И мистер Холмс постоянно в курсе следствия. Почему же вы, а не они сообщаете мне о близящемся конце? слабый протест Элен был, казалось, ее последней надеждой.
Гриффит спокойно и удовлетворенно встретил ее встревоженный взгляд: - Мистер Холмс владеет лишь весьма путанной и ограниченной информацией, а Лестрейд - самовлюбленный тупица. Он никогда не стал бы сообщать вам о предстоящих изменениях в следствии, потому что для него, наверняка, нет большего удовольствия, чем прелюдно надеть на вас наручники... Вы окружены тесным кольцом, Элен, и это кольцо продолжает непрерывно сужаться. Я единственный человек, который хочет освободить вас от иллюзий!..
Элен поднялась, отвернулась от Гриффита и прижалась ослабевшим телом к перилам беседки. Когда через минуту он снова мог видеть ее лицо, любой мог бы поклясться, что оно побледнело от отчаяния и страха... - Зачем же тогда все это? - сказала она глухим и потухшим голосом. - Зачем вы рассказали об этом, если все равно уже ничего нельзя изменить?.. Я ведь могла провести эту последнюю ночь дома в спокойствии и неведении... В блаженном неведении!.. Последнюю ночь из этой жизни!.. А потом... потом я бы приняла яд - я ношу его с собой уже несколько недель, с тех самых пор, как меня обвинили в убийстве. Вы, Гриффит, лишь уменьшили мои последние спокойные часы. Господи! Что же теперь будет?! Господи!..
Она пошатнулась, спустилась на гравиевую насыпь и на несколько секунд закрыла лоб руками...
Мы все напряженно смотрели и не смели шелохнуться.
Гриффит встал и быстро подошел к ней. Элен обернулась, и он жестко взял ее за плечи. - Возьмите себя в руки, Элен! - произнес он громко. Возьмите себя в руки! Вы рано отчаялись и сдались, а я пригласил вас сюда не для этого и не для этого рассказал вам правду!.. Бог мой! Да посмотрите же на меня!.. Элен! Все, о чем я говорил, - лишь предварение. Самое главное - я знаю выход! Я могу и хочу вас спасти! Вы слышите меня?! - ...выход? - ее пустой взгляд стал осмысленным. - Я хочу, чтобы вы уехали со мной в Штаты! - вкрадчиво и отчетливо произнес он. - Вы давно знаете, что я люблю вас, и теперь я предлагаю свою любовь как залог вашего спасения! Подумайте, Элен, ведь нас здесь ничто не держит! Мы самостоятельные и взрослые люди, и в наших силах развязаться со всеми несчастьями одним шагом. Элен, милая моя, уедем bleqre, пока еще не поздно! Пароход до Нью-Йорка отходит рано утром, и, если мы на него сядем, никто не сможет догнать нас. А когда полиция все поймет, мы будем уже далеко от берегов Британии и нам будет все равно, что останется позади! Я уже обналичил свой счет, а вам остается только сделать шаг мне навстречу. Моих денег нам хватит не только на билеты, но и на пару десятков лет безбедной жизни!.. Дорогая моя! Я сумею отстоять нашу свободу, и уже через неделю мы сможем обвенчаться!.. Я куплю виллу на побережье Атлантики и все, что нам будет нужно. Ты будешь купаться в моей любви и уже через месяц не сможешь представить, что когда-то обвинялась в убийстве и не была моей женой!.. Ты получишь все: спокойствие, семью, счастье - и потеряешь при этом только свою фамилию, которая к тому же не твоя по крови!
Господи! Вот же он, весь замысел Гриффита, как на ладони! Он, несомненно, узнал о своем положении, узнал и решил действовать. Просто бросить все и скрыться? Отказаться от женщины, о которой всегда мечтал? Нет, это было бы слишком просто для него. И он решил убедить эту женщину, что бежать выгодно прежде всего ей самой, что именно ей, а не ему, грозит арест и каторга. Заинтригованная и испуганная письмом, на свидание она пришла бы в любом случае, а там - риск есть риск! Он сделал ставку на то, что Элен еще не узнала об изменениях в следствии, и придумал своеобразную версию происходящего. Ну, а если бы она уже знала обо всем, тогда он оставил бы в Великобритании еще один труп и реализовал свой план побега в одиночку. Но он не учел того доверия, которое связывало нас с Элен, и ее здравого смысла, заставивших ее показать письмо мне...
Сейчас Элен проявляла максимум сообразительности и актерского мастерства, и ей удавалось убеждать Гриффита в правильности избранной им стратегии. - Вы предлагаете уехать? - спросила она. - Прямо сейчас? - Да! Только сейчас - иначе будет поздно!.. Боже мой, Элен! Неужели нужны еще аргументы? Ведь я всегда был честен с вами, а вы и теперь сомневаетесь! - Вы были честны со мной?! - вдруг воскликнула Элен и оттолкнула от себя Гриффита, все еще державшего ее за плечи. - Вы были честны со мной?! Вы тaк сказали? Боже мой, я не ослышалась! Да отойдите же от меня ради всего святого и не смейте приближаться!.. И как только ваш язык повернулся произнести слово "честность"!
Гриффит не знал, как реагировать на эту вспышку. - О чем вы, Элен? - спросил он. - О чем?! Боже мой! Гриффит, вы стоите рядом и как ни в чем не бывало обсуждаете со мной план побега и мой предстоящий арест так, будто это в порядке вещей, будто я действительно преступница! Неужели вы даже сейчас не видите абсурдности ситуации? Ведь лишь из-за вас меня обвиняют в убийстве! Из-за вашей трусости и подлости я переживаю позор и все эти муки! Вы и никто другой убили своего отца!!! Вы и никто другой сделали так, что мой отчим умер!!! Это вас должны были арестовать и назвать убийцей!!! Вы же сами отлично понимаете, что для меня это очевидно, и тем не менее, говорите о честности! Уж я-то уверена, что никого не убивала, и я тоже умею думать! Мне даже проще думать, чем всем остальным, потому что себя я с уверенностью сбрасываю со счетов и потому что я лучше, чем кто бы то ни было, знаю вас! Вы - убийца!!! - Элен! - губы Гриффита сжались от гнева. - Молчите! Вам интересно, почему на вашу любовь или то, что b{ называете ею, я всегда отвечала отказом? Да потому, что в вас, Гриффит, нет ни капли порядочности, ни капли честности!.. Хитрость, наглость и ложь - ваши самые верные спутники, самые верные друзья. Они оказались вам дороже собственного отца! Какая уж тут речь о моей чести - вы втоптали ее в грязь так же легко, как выкурили сигарету и как одним ударом остановили сердце вашего несчастного отца! Святой боже!!! Да наберитесь же смелости и будьте хоть одинединственный раз честны со мной - произнесите слова правды!
Молчание повисло в воздухе. Я заметил, как у Элен задрожали руки - она сама боялась услышать от него правду. Но ее самообладание было удивительно - она звучно рассмеялась, и этот смех прозвучал острее любых колкостей: - Видите, Гриффит, даже наедине со мной вы не способны на каплю мужественности! В вас нет того, что дает право называться мужчиной! Вы грубое и нахальное существо с жалкими претензиями на исключительность!.. - Да как вы смеете?! - взорвался он. - Как вы смеете пытаться унизить меня?! Вы, жалкая и глупая женщина! Хотите правды? Да! Да, черт подери!!! Это я убил их обоих! Я!!! Вы довольны? Вы это хотели услышать? Будьте вы прокляты, Элен, как проклят тот день, когда мой отец налетел на нож! - Налетел на нож? - Замолчите, Элен, пока у меня еще есть терпение! Да, я убил его, убил случайно, просто ударил тем, что попало под руку, когда его нравоучения перешли в угрозы!.. - Что за чушь! Чем он мог угрожать вам? - Вы не догадываетесь? Я подумал, вы и дальше будете поражать меня своей сообразительностью! Мой отец написал новый вариант завещания и показал его мне - он угрожал мне наследством! После этой дурацкой выходки вашего Лайджеста за обедом... Зачем, скажите мне, он вздумал болтать?